Улыбка Стикса (СИ) - Мельников Владимир

В этот момент Григорий вспомнил о соседке и посмотрел на кран. Маша распластавшись на площадке кабины тянула к нему сквозь прутья ограждения руки. Явно не с просьбой о помощи. «Вот и нет у меня теперь соседки», — подумал Гриша и, пригибаясь за декоративными кустами, растущими вдоль здания администрации, начал пробираться к проходной.

— Эй! Не стреляйте! Я не зараженный, — крикнул Григорий, аккуратно выглянув из-за приоткрытой створки ворот.

— Ты кто? Назовись, — потребовал голос из темноты.

— Мастер участка Федоров. Они на меня тоже нападали. Я спрятался. А Василия вот Петровича, почти доели.

В этот момент кто-то, метнувшись к нему из темноты, сбил с ног. Багор и топор отлетели в сторону. Пальцы неизвестного вцепились ему в спецовку на груди. Григорий успел подставить левое предплечье и уперев его в горло нападавшему, не дал вцепиться зубами в лицо. Кулаком правой руки он нанес несколько ударов по ребрам напавшему, но это никак не помогло, хватка не ослабевала, желание укусить так же не испарилось. Пришлось применить неблагородный, но надежный прием. Продолжая отталкивать предплечьем горло зомбака, довернув свой локоть вперед, он развернул лицо напавшего в сторону своей правой руки и с силой воткнул два пальца в глаза. Хватка сразу ослабла, урчание приобрело другой тембр. Григорий перехватил своей правой рукой правую руку нападавшего и дернул ее, одновременно переворачиваясь на правый бок и сбрасывая придавившее его тело в сторону. Сразу после этого он отскочил к забору, где выронил свое примитивное вооружение, и схватив топор, с размаха нанес удар по голове зомби.

Глава 8. Лагерь.

04.00

Римма вошла в комнату и сразу напилась воды из графина на столе. От увиденного и пережитого голова шла кругом. «А может я тоже превращаюсь? — подумала она, — голова болит, пить хочу», — вспомнила она слова ребят о самочувствии, превратившихся в зомби перед этим детей.

Отбросив эти мысли, она стала перебирать свои вещи. Отложила бежевый спортивный костюм, бейсболку и две светлых футболки с логотипами лагеря, которые всем сотрудникам выдали в областном комитете перед отправкой, желтый свитер. За тем решила поменять нижнее белье. Когда меняла лифчик, услышала сзади: — Какая умница, уже и приготовилась!

Повернуться она не успела. Руки Талина крепко обхватили ее сзади, а ладони сжали груди. — И даже не дергайся. У меня столько адреналина сегодня выработалось, что нормально уже думать не могу.

Резко присев, Иван одним движением руки спустил с нее брюки и трусики, а потом слегка подтолкнув, наклонил к подоконнику.

— Думаю, что справлюсь быстро, — сказал он и резко вошел в нее, крепко держа ладонями ее бедра. Было больно, вот так быстро, неожиданно, без желания. Мысли проносились в ее голове: об обиде и злости на Ивана, и о том, что он, фактически, сейчас самый главный по статусу и по силе, и о том, что к сексу рано или поздно все и сошло.

Кончил он действительно очень быстро.

— А ты умница, — Талин подтянул с кровати подушку и вытер ей спину и ягодицы, — по возможности, продолжим. Это так, для разгрузки. Я ж говорил, что ты очень мне нравишься. Одевайся. Вон ребетня уже подтягивается. И уже, наконец-то, светает.

Римма вышла на улицу, когда там полным ходом шел инструктаж.

— Нас мало, и мы ничего не знаем о том, что произошло. Не понятно где мы и какие опасности нас ждут. С запасами еды тут нормально, но что творится вокруг, знать необходимо. Поэтому, формируем две группы по три человека, по два мальчика и одной девочке. Выдвигаетесь по дороге из лагеря до развилки и там расходитесь. Расстояние, которое надо разведать, час ходьбы. За тем, возвращаетесь назад. Итого, на разведку вам по два часа. Если увидите зомби, то не попадайтесь им на глаза, только наблюдайте. Если встретите нормальных людей, скажите, что туристы и заблудились, расспросите, что за местность, где есть населенные пункты, но о лагере не говорите, разные люди бывают.

Талин сформировал две группы: Швед, Олег, Альбина и Жмот, Костян, Инна. — Отправляйтесь сразу, старшие Жмот и Швед. Да, и возьмите что-то тяжелое для оружия.

Швед тут же побежал на кухню и вернулся с парой больших ножей и топором, для разделки мясных туш. Один нож отдал Жмоту, второй Олегу. Шесть детей пошли к воротам лагеря.

— Так, остальные, наводим порядок в лагере. Всех покойников мы не перетащим, да и хоронить их тут негде. А по сему, перебираемся все в столовую. Там и трупов нет, и еда рядом, и стены капитальные, по крепче будут. — Римма, ты бери девчат и давайте постельное в столовую перетаскивайте. Матрасы, одеяла, подушки на всех.

— Рыжий, сюда иди.

Парень подошел. — Найдешь бумагу, ручку и на кухне перепишешь, сколько и чего есть из еды.

— А зачем и чо я?

— Рыжий, не зли меня, — Иван скорчил злую гримасу, — я говорю и все делают. — Остальные парни, разбежались по лагерю и тащим все, что может быть оружием. Побежали.

Распределив всех по работам, Иван Васильевич оставил для себя самую грязную — убрать с двора труппы, ибо скоро летняя жара и мухи начнут свое черное дело, и от вони некуда будет деться. Трупы решил перетащить в спальный корпус мальчиков, он и больше, и дальше от столовой, и ступеней на входе всего две, а не как в девичьем, пять. Первой, взяв труп за ноги, оттащил повариху. «Начнем с самой тяжелой, остальные по-легче будут», — решил Иван.

Через два с лишним часа вернулась группа Шведа.

— Ну, рассказывай, Швед.

— Мы от развилки пошли направо. Как отошли, странность такая, дорога шла грунтовая, а потом как ножом прочертили. Пошел асфальт, плохой, с ямами, но асфальт. А еще на этой границе поля разные. Там, где грунтовка — просто поле травой поросшее, а где асфальтовая дорога — с обеих сторон пшеница какая-то. По асфальту минут тридцать шли и опять граница поперек дороги. Сама дорога с хорошим покрытием, новым, по две полосы в каждую сторону. А на полях кукуруза и подсолнух по разным сторонам. Так дошли до перекрестка с большой автострадой, а там автозаправка. На площадке Жигуль старый, а вокруг костей много, одежда порванная, кровищи много. Нормальных никого, а внутри, за стеклом видели, три зомби бродили в униформе заправщиков. Нас как увидели, давай руками в стекла тарабанить. Ну, мы и свалили оттуда, а то вдруг разобьют. Олег с пожарного щита топор прихватить хотел, но он галимый, ручка болтается. Я в багажнике Жигуля молоток прихватил.

— Молодец, пригодится. А открыл как?

— Ключи в замке зажигания были. Больше ни чего интересного. Время, которое Вы определили, заканчивалось, вот и решили вернуться.

— Что-то второй группы нет, уже скоро три часа как вышли, — озабоченно проговорил Иван Васильевич. — Давайте к столовой двигайте, там уже вроде как поесть состряпали, и позовите ко мне Рыжего и Клепу, — он уже начал запоминать прозвища ребят.

Когда парни подбежали, спросил: — Все окна заколотили? Он поручил этим двоим, обить пленкой окна столовой, где планировали спать.

— Ага, почти закончили, — ответил Клепа. Рыжий, как всегда, отмалчивался и слушал, подбрасывая в руке молоток.

— Пойдем, прогуляемся. Надо троицу Жмота поискать, может заблудились. Клепа, принеси Спасателя, вон, возле душевой стоит. Догоняй нас, — и махнув Рыжему, направился к воротам лагеря.

Они успели отойти от развилки примерно с пол километра, когда глазастый Клепа, увидел бегущую по полю девчонку. Он тут же начал подпрыгивать, размахивая руками и громко крикнул: «Сюда!», за что тут же получил от воспитателя оплеуху, — А ну, тихо. Она нас и так уже видит. На твой визг кто угодно припрется.

— А она и увидела, когда я крикнул, а то мчалась по кочкам к лесу, — обиженным голосом, потирая ушибленное ухо, пробормотал Клепа.

Вид у подходившей Инны был жуткий. Волосы были мокрыми и растрепанными, таким же мокрым и грязным был, когда-то синий спортивный костюм, одна штанина была разорвана от самого пояса и развевалась как юбка. И одежда, и волосы были в болотной ряске.