Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета - Тим Ву

Люди даже питали надежду, что улучшится качество публичных обсуждений, чего, пожалуй, несколько опрометчиво ожидать от электронных СМИ. «Несомненно, что благодаря радиовещанию выступления участников на политических дебатах станут более осмысленными, — читаем мы в колонке журнала Radio Broadcast{44}. — Слащавая чепуха и яростные напыщенные возгласы площадных крикунов, скорее всего, уйдут в прошлое, когда перед ораторами появится микрофон. Радиослушатель, удобно устроившись в своем любимом кресле, вряд ли захочет слушать, как кандидат поливает грязью остальных политиков. И горе тем, кто строит свою популярность на злобных пустословных тирадах и сотрясании воздуха».

Еще одна надежда касалась повышения культуры общества в целом. «Человеку нужно всего лишь включить свой приемник, и он услышит выступления лучших артистов мира», — сказал в 1922 г. Альфред Голдсмит, руководитель отдела исследований RCA{45}.

Все, чего бы он ни пожелал, — будь то опера, концерт или песня, спортивные новости или джаз — радиотелефон доставит прямо к слушателю. А это позволит человеку оценить их по достоинству. Мы можем быть уверены, что в результате наша страна поднимется на новый культурный уровень… Этот всенародный «университет в радиоэфире» будет иметь больше студентов, чем все наши вузы, вместе взятые.

Эти изначальные стремления отражают идеалистическое представление, что, если члены общества будут теснее связаны между собой посредством радио, они волей-неволей вырастут в личностном плане, освободятся от низших неосознанных импульсов, и это сделает все человечество гуманнее. Такая идея, безусловно, распространяется не только на технологии связи. Многие религии полагают, что дистанция между человеком и окружающими — источник ненужного страдания, который следует преодолевать. Возможно, именно поэтому некоторые были готовы приписать удивительный потенциал новой технологии не человеческому разуму, а Провидению. «Радио доказывает могущество Всевышнего, — писа́л редактор Radio Dealer Марк Каспар в 1922 г.{46} — Библия говорит нам, что Бог вездесущ, видит все наши дела и знает все наши мысли. А теперь мы можем лучше понять, что если мы, простые смертные, с помощью радионабора длиной в пару футов[14] можем слушать людей, говорящих по всему миру, — какой же силой обладает Всевышний? Можем ли мы отныне сомневаться в его вездесущности и всемогуществе? Узрим же его всевидящее око!»

Открытая технология, в данном случае радиовещание, вселяла в людей надежду на совершенствование человечества потому, что создавала виртуальное сообщество. И эта надежда еще более замечательна потому, что радио в те годы было далеко от полной реализации своего потенциала. И в самом деле, его перспективы будоражили куда больше, чем все нынешние чудеса. Говоря словами де Фореста, радио — «это наука будущего, и она движется вперед быстрее, чем любая другая»{47}. Он убеждал молодежь «браться за работу в области радио, потому что она дает ни с чем не сравнимое удовольствие, учит полезным навыкам и впоследствии может принести реальные плоды. Кроме того, оно вызывает у всех живой интерес, позволяет получать по беспроводной связи новости со всего мира и обеспечивает досуг, чтобы занятой человек мог переключиться со своих дел».

Здесь можно подчеркнуть, что людей заставляли мечтать не только чудеса новой технологии, но еще и открытость этой отрасли в период ее подъема. Порог входа в радиопространство был низким. В 1920-х гг. радио представляло собой двусторонний канал связи, доступный практически любому, а при наличии определенных средств любой клуб или институт мог запустить свою маленькую вещательную станцию. А теперь сравним это с сегодняшней ситуацией: радио никак не назовешь жизненно необходимым СМИ, однако получить радиолицензию трудно, а то и вообще невозможно. Вещать же без лицензии — уголовное преступление. В 1920 г. де Форест советовал: «Получить лицензию очень просто и совсем не затратно». Как мы увидим, радио оказалось ярким примером технологии, роль которой в качестве посредника общественных обсуждений не усилилась, а наоборот — ослабла, несмотря на ее жизненную силу, которой все так восхищались.

Но все же не будем преувеличивать «чистоту» раннего этапа развития радио: его основатели и их коммерческие партнеры имели множество мотивов, не исключая и меркантильные. В начале 1920-х гг. ряд изданий, например Radio News, публиковали списки всех действующих радиостанций, указывая их частоты и рассказывая, что там можно услышать. Это был предвестник TV Guide, который в свое время станет чрезвычайно доходным.

Из подобных списков видно, что многими ранними станциями управляли радиопроизводители, такие как Westinghouse, которая улучшила модель приемника, и RCA. Обе компании, очевидно, были заинтересованы в продвижении радио. Однако многие станции делали любители, «радиоклубы», университеты, церкви, отели, птицеводческие фермы, газеты, армия и флот США. Одна из станций была создана Excelsior Motorcycle Company из Сиэтла.

От разнообразия станций буквально глаза разбегались. «Если перечислить все, что можно услышать в приемнике повсюду в пределах 500 км от Большого Нью-Йорка, то хватит на целую книгу, — рассказывал один из издателей таких списков. — В любое время дня и ночи, с любым устройством, способным принимать какие угодно волны, слушатель поймает что-нибудь интересное». Возникали целые классы станций — например, посвященные джазу, который иначе был просто недоступен большинству поклонников из среднего класса, живущих за пределами городских центров, где развивалось это искусство{48}.

Однако только немногие из станций выжили в 1920-е гг. К тому же не стоит идеализировать радио, полагая, будто они, конкурируя между собой, предлагали качественный контент. Все эти разнообразные станции выходили в эфир лишь на несколько часов в день. Содержание эфира ограничивалось тем, что удавалось заполучить ведущему, будь то бедные музыканты, граммофонные записи или какие-нибудь любители поразглагольствовать. И все же мы можем себе представить, каким чудом казалось просто подключиться к эфиру и путешествовать по безграничному миру шкалы приемника — никогда не знаешь, что услышишь.

По своей природе раннее радио в Америке было местным, отсюда и пошла тенденция «локальности» в радиовещании. Обычный охват составлял порядка 30 миль, и любительская станция, скажем, в Сиэтле вряд ли могла рассчитывать на аудиторию в масштабе всей страны. Станций, которые могли достичь дальних концов США, еще не существовало. Верхний предел был обозначен такими событиями, как поединок Демпси — Карпантье — сенсационная трансляция с максимальным сигналом в 200 миль. Поэтому без связи с другими станциями и при ограниченной мощности вещания радиостанции извлекали преимущества из своей вынужденной локальности. Они не пропускали ни одного бейсбольного матча или концерта по соседству. Местный пастор всегда мог рассчитывать, что его проповедь услышат не только прихожане, сидящие перед ним на скамейках. Такого понятия, как национальное радио — частное или государственное, — не существовало. И пока довлели эти ограничения, вокруг радио витала атмосфера идеализма. Даже Дэвид Сарнофф, будущий президент RCA, отметил: «Я рассматриваю радиовещание как некий инструмент очищения ума, как ванна для тела»{49}.

Идеалы британского вещания

В 1922 г. Джон Рит, младший сын шотландского священника, был назначен генеральным директором новой компании — British Broadcasting Company (BBC). Ему было 33 года, и он до этого не работал в сфере радиовещания, хотя вряд ли в те годы много людей могли похвастаться подобным опытом. Словом, назначение Рита стало настоящей загадкой для всех, включая его самого. Сам он написал в дневнике: «Я глубоко благодарен Господу за его милость. Всё в Его руках»{50}.

Небеса благоволили Риту, и ему удалось построить четкую и долгосрочную модель общественного вещания. С самого начала ВВС, не оглядываясь на американский опыт, пошла другой дорогой. Открытая структура, бурлящая утопическими идеями и настроениями, была отринута. Ее заменило стремление преданно культивировать идеалы общественного служения. «Стратегия компании, — писал Рит в 1924 г., — состоит в том, чтобы как можно больше граждан получили лучшее из того, что есть». В соответствии с викторианскими представлениями о человеческом совершенствовании радио применялось для морального подъема, формирования характера и в целом для представления лучших достижений и стремлений человека. И так было с самого начала. Рит руководил радио как монополией со дня появления этого типа связи. В Британии не было периода открытости и вещательного многообразия, не было того волнующего всеобщего «базара», который царил в Америке. Власть Рита была абсолютной, хотя и ограниченной британским принципом самоконтроля.