«На суше и на море» - 60. Фантастика - Михаил Васильев

Он не договорил, но я прекрасно понимал его. Рисковать репутацией хроноскопа мы могли лишь в том случае, если дело того стоило. Но на этот счет у меня не было сомнений. Если речь действительно шла об экспедиции Жильцова, то заняться расследованием, безусловно, следовало…

Не отвечая Березкину, я встал и прошелся по комнате. Уже вечерело, за день мы оба устали, и я попросил жену заварить нам крепкого чая. Пока она возилась на кухне, я достал с полки несколько книг и сложил их стопочкой на письменном столе.

— Видишь ли, — сказал я Березкину, — об этой экспедиции достоверно известно лишь то, что она была организована, ушла на Север и бесследно исчезла…

— Немного, — усмехнулся Березкин. — Но все-таки, почему экспедицию организовали, кто такой Жильцов — неужели этого нельзя узнать?

— Можно, — ответил я. — Андрей Жильцов — наш крупный гидрограф-полярник, участник знаменитой экспедиции Толля на «Заре»…

— Рассказывай все по порядку, — перебил меня Березкин. — О Толле я слышал, знаю, что он погиб, но подробностями не интересовался… А сейчас как раз нужны подробности, без них ничего не поймешь.

— Да, без подробностей не обойтись, и об одном любопытном обстоятельстве я вспомнил. Но сначала об экспедиции на шхуне «Заря». Ее организовала Академия наук для исследования Новосибирских островов и поисков «Земли Санникова». Теперь ты спросишь, что такое «Земля Санникова»?

— Не спрошу, — Березкин чуточку обиделся. — Сто раз писалось, что в начале прошлого века эту землю будто бы увидел с острова Котельного промышленник Санников… Потом ее искали, искали, но так и не нашли…

— Верно, не нашли. Но землю эту видел не только Санников. Ее несколько раз видел эвенк Джергели, да и сам Толль. В 1886 году он вместе с полярным исследователем Бунге изучал Новосибирские острова и, так же как Санников, заметил землю к северу от острова Котельного… Толль был настолько уверен в существовании «Земли Санникова», что даже сделал попытку по форме гор предсказать ее геологическое строение. Открытие этой земли стало для Толля главной целью в жизни. Вот почему экспедиция на «Заре» в 1900 году отправилась к Новосибирским островам. А через два года Толль погиб вместе с астрономом Зебергом и двумя промышленниками — эвенком Дьяконовым и якутом Гороховым. Он работал на острове Беннета в архипелаге Де-Лонга, и туда за ним и его спутниками должна была зайти «Заря». Но шхуна, сделав две попытки пробиться к острову, вернулась к устью Лены. Ледовые условия в тот год были тяжелыми, но все-таки известно, что гидрограф Жильцов требовал продолжать попытки пробиться к острову Беннета, а командир «Зари» Матисен не рискнул пойти еще на один штурм… Кто из них был прав — теперь трудно судить. Но отступление «Зари» стоило жизни Толлю и его товарищам… Жильцов позднее писал, что гибель Толля произвела на него очень тяжелое впечатление и он твердо решил завершить дело, начатое трагически погибшим исследователем… Вот причина организации экспедиции Жильцова. Ей поручалось найти и описать «Землю Санникова», а затем выйти через Берингов пролив в Тихий океан… Экспедиция началась в канун первой мировой войны, она вышла из Якутска…

— И бесследно исчезла, — закончил Березкин.

— Да, бесследно исчезла. До сих пор самым вероятным считалось предположение, что экспедиция в полном составе погибла либо во льдах Северного Ледовитого океана, либо на пустынном побережье. Подобных случаев известно немало. Так пропала экспедиция Брусилова на «Святой Анне», экспедиция Русанова на «Геркулесе», одна из партий экспедиции Де-Лонга после гибели «Жаннетты»… Но если Зальцман спасся и в девятнадцатом году жил в Краснодаре… Один он спастись не мог, это почти исключается.

Жена налила нам крепкого, почти черного чая и, чтобы не мешать, устроилась в сторонке, на тахте. Мы выпили по стакану и продолжали разговор.

— По твоему тону я догадываюсь, что ты склонен взяться за расследование, — сказал мне Березкин. — Точнее, уже начал расследовать.

Прозорливость Березкина меня не удивила: мы достаточно хорошо знали друг друга и умели угадывать многое из того, что не говорилось вслух.

— Мне понятны твои сомнения, — ответил я Березкину. — Хроноскоп должен служить высоким человеческим целям. Но, повторяю, это именно тот случай, когда стоит рискнуть…

— У меня уже не осталось сомнений.

— И очень хорошо. Не думаю, чтобы этой экспедиции удалось совершить крупные открытия, но что мы имеем дело с актом высокого мужества — это бесспорно. Если эти люди пали в неравной борьбе с природой — а может быть, и не только с природой, — наш с тобой долг рассказать об их подвиге!

— А не проще ли взяться за тетради? Вдруг ваш хроноскоп не потребуется? — не без иронии спросила моя жена; после истории с ее письмом она относилась к хроноскопу с некоторым предубеждением или, точнее, с опаской; в самом деле, если ты на собственном опыте убедился, что почти каждый день, прожитый тобой, может быть просвечен и изображен на экране, то невольно начинаешь задумываться над своими поступками, даже если ты в общем честный человек…

Мы последовали мудрому совету и бережно, страничку за страничкой перелистали обе тетради. Попорчены они были действительно очень сильно, и не случайно работникам Краснодарского краеведческого музея удалось узнать из них так немного. Мы могли поступить двояко: или, прибегнув к помощи криминалистов, заняться кропотливой расшифровкой и восстановить в тетрадях все, что поддается восстановлению, или довериться хроноскопу… Совсем отказываться от первого пути мы не собирались, во все-таки больше устраивал нас второй, позволяющий и сэкономить время, и проверить аппарат. Начать хроноскопию тетрадей мы решили с последних страниц второй тетрадки. Эти почти не пострадавшие страницы были исписаны крайне неразборчиво рукой слабеющего, быть может умирающего, человека. Строки часто прерывались, потом Зальцман, словно собравшись с силами, возвращался к ним опять… У нас создалось впечатление, что на последних страницах Зальцман, теряя остатки сил, стремился записать нечто очень важное, такое, что он ни в коем случае не имел права унести с собой в могилу. Мы не сомневались, что расшифровка этих страниц позволит узнать главное: что случилось с экспедицией и сохранились ли результаты ее исследований…

Уже собираясь уходить в институт к Березкину, я вспомнил, что в одной из тетрадей имеется список участников экспедиции Жильцова.

Я быстро нашел его и прочитал:

1) Жильцов, начальник экспедиции, гидрограф,

2) Черкешин, командир корабля, лейтенант,