Заговор богатых. 8 новых правил обращения с деньгами - Роберт Кийосаки

Переход в другую школу в девятилетием возрасте стал для меня знаковым событием, особенно, если учесть, где она находилась. Приведенная ниже схема демонстрирует изменения, произошедшие в моем социальном окружении.

Прямо через дорогу от моей новой школы «Riverside» находилась городская школа «Union». В ней учились дети, родители которых были рабочими или служащими на плантациях. Школа «Riverside» была для тех, чьи родители владели плантациями.

Начиная с четвертого класса я учился в школе «Riverside» вместе с детьми владельцев плантаций. В 1950-е годы, идя в школу, я поглядывал через дорогу на «Union» и уже понимал, что здесь налицо сегрегация, правда, не по расовому, а по денежному признаку. Тогда-то у меня и появилось первое недоверие к школе и системе образования. Я видел, что тут что-то не в порядке, но еще не понимал, что именно. Если бы наш дом стоял на другой стороне улицы, то я, возможно, учился бы не в «Riverside», а в «Union».

С четвертого по шестой класс я ходил в школу вместе с детьми владельцев плантаций, то есть представителей той системы, от которой так стремились убежать мои предки. На протяжении всего периода обучения в начальной школе я рос вместе с ними, занимался спортом, ходил к ним в гости.

После окончания начальных классов многие из них продолжили учебу в закрытых частных школах, а я отправился в городскую общественную школу, находившуюся чуть дальше по той же улице. Там мы снова встретились с ребятами с другой стороны улицы из школы «Union», и я лишний раз убедился, какая разница существует между детьми из богатых и бедных семей.

Мой отец был высокообразованным человеком и главой системы просвещения Гавайев. Он не просто вырвался с плантаций, а стал высокопоставленным правительственным чиновником. Но хотя отец получил отличное образование, имел ученую степень и высокооплачиваемую должность, семья наша жила довольно бедно — во всяком случае, по сравнению с семьями моих богатых друзей. Каждый раз, приходя к ним в гости, я чувствовал себя каким-то ущербным, но не понимал, почему так происходит. Уже в девять лет я начал задавать себе вопрос, почему образование не принесло моим родителям богатства.

Мои предки трудились в ноте лица и экономили на всем, чтобы их дети получили образование и смогли покинуть сахарные плантации. Я своими глазами наблюдал взаимоотношения между школами «Riverside» и «Union». У меня были друзья как среди детей владельцев плантаций, так и среди тех, кто работал на этих плантациях. В начальной школе учебные программы одинаковы для всех, тем не менее определенная разница существует еще и в наши дни.

Мои предки не хотели, чтобы их дети работали на плантациях. Но проблема заключается в том, что ни в одной школе не учат, как стать владельцем плантации. Поэтому многие из этих детей после окончания учебы продолжали работать на новых плантациях — в крупных международных корпорациях, на военной или государственной службе. Нас учат работать на богатых, покупать товары в магазинах, принадлежащих богатым, вкладывать деньги в бизнес богатых через инвестиционные фонды и пенсионные программы. Единственное, чему нас не учат, — это как стать богатым.

Многие даже не хотят осознавать, что наша система образования направлена на то, чтобы опутывать людей сетями в соответствии с заговором богачей. Им не нравится слышать, что богатые люди манипулируют нашей системой просвещения.

Один из самых непростительных грехов системы образования заключается в том, что она не учит обращаться с деньгами. Она учит тому, что вы должны стать хорошим наемным работником и знать свое место в жизни. Многие уверены, что все так и задумано. Например, Гриффин в своей книге «Порождение острова Джекилл» цитирует документ, изданный Всеобщим образовательным советом под названием «Сельская школа завтрашнего дня», автором которого является Фредерик Гейтс: «Мы мечтаем о безграничных ресурсах и о людях, которые с чистым сердцем вверят нам свое обучение. Нынешняя система образования сотрется из памяти, и мы, избавившись от старых традиций, понесем добро в среду благодарного и отзывчивого сельского населения… Задача, которую мы перед собой ставим, предельно проста и крайне привлекательна: научить этих людей жить идеальной жизнью там, где они родились…»

Не забывайте, что Всеобщий образовательный совет был основан в 1903 году Фондом Рокфеллера — одним из самых влиятельных и богатых фондов того времени. Такие замыслы богатой элиты закладывались в Соединенных Штатах, да и во всем мире более ста лет назад. Учебные планы должны были корректироваться с учетом ее интересов, а не интересов школьников. Это очень важно понимать и сегодня, потому что, хотя подобным идеям уже больше века, они не исчезли, а по-прежнему определяют направление вашего образования, моего образования и образования ваших детей. Они и сегодня пытаются помешать распространению финансовых знаний. Вам совсем необязательно знать что-то о деньгах, потому что ваше предназначение — быть винтиком в чужой денежной машине или работать на чужой плантации.

Прочитав в 1983 году книгу Фуллера «Усмешка гигантов», я начал понимать, почему в наших школах ничего не рассказывают о деньгах. До того момента у меня не хватало смелости критиковать школьную систему — ведь мой отец, в конце концов, возглавлял систему образования на Гавайях. Однако чем дальше, тем больше мне встречалось в жизни людей, придерживавшихся схожих взглядов на эту проблему и удивлявшихся, почему в школах не учат обращаться с деньгами.

Одним из первых был Джон Тейлор Гатто, перу которого, в частности, принадлежат книги «Оружие массового обучения» («Weapons of Mass Instruction») и «Фабрика марионеток» («Dumbing Us Down»), Ему трижды присваивали звание «Учитель года» в Нью-Йорке и один раз в штате Нью-Йорк. В 1991 году Гатто ушел с преподавательской работы и в статье в «Wall Street Journal» написал: «Я не могу больше преподавать в таких условиях. Если вам известна какая-нибудь должность, где я мог бы зарабатывать себе на жизнь, не уродуя детей, дайте мне знать». Он обратил мое внимание на то, что существующая система образования скопирована с прусской, которая имела своей целью воспитывать хороших наемных работников и солдат, то есть людей, слепо выполняющих приказы и ожидающих, когда им укажут, что делать, в том числе и с их собственными деньгами.

Недавно Гатто сказал мне: «Школьная система предназначена не для того, чтобы учить детей думать самостоятельно или поддерживать господствующую идею, что мы все свободны. На самом деле она основывается на прусской модели, которая специально была разработана для противоположных целей — научить детей выполнять все, что им прикажут. Покладистые и послушные ученики превратятся в наемных работников, которые будут счастливы работать на богатых людей, или в солдат, готовых пожертвовать своей жизнью, чтобы защитить чужое богатство».

Возможно, вы не поверите, что имел место заговор с целью устранить все сведения о деньгах из школьной системы, однако вы не сможете отрицать того, что школы заслуживают неудовлетворительной оценки в плане финансового обучения. Умышленно или нет, но преподаватели не объясняют, что деньги являются главной силой финансового подавления многих людей. Именно отсутствие соответствующих знаний заставляет высокообразованных людей тревожиться по поводу глобального экономического кризиса. Многие уже потеряли свои пенсионные сбережения, потому что прислушивались к советам финансовых консультантов. У них на глаза наворачиваются слезы, когда они рассказывают о своих материальных проблемах.

Комментарии читателей

Роберт, я согласен с тем, что Вы говорите. Я тридцать лет, вплоть до самой пенсии, учил детей в начальной школе. Наша система образования меня разочаровала. Я чувствовал, что мы заранее настраиваем молодежь на неудачи, потому что учим их вещам, которые не готовят к жизни. Древние греки считали, что людей надо учить думать. Мы же учим нашу молодежь делать то, что велено.

Если люди не учатся обращаться с деньгами, то им в большинстве случаев приходится менять свою свободу на расчетную ведомость, то есть на стабильное рабочее место, дающее достаточно средств для оплаты текущих счетов. Некоторые всю свою жизнь не могут избавиться от страха перед увольнением. Именно поэтому для миллионов хорошо подготовленных и образованных тружеников высокооплачиваемая работа важнее финансовой свободы. Например, в годы службы в морской пехоте я чувствовал, что некоторые мои коллеги ставили перед собой цель отдать двадцать лет военной службе, но не для того, чтобы сражаться за родину, а чтобы пожизненно получать от правительства жалованье и пенсию. В сфере образования многие учителя беспокоятся больше о своем преподавательском стаже, чем о знаниях, которые они дают ученикам.