Лаки Лючано: последний Великий Дон - Артем Рудаков

Гангстеры тоже веселились, но на свой манер. Их юмор был черным. Известен, например, случай, когда в первый же день прохибишена гангстер-ирландец Уильям Ловетт по прозвищу Дикий Билл явился в свой любимый бар и потребовал виски. Когда парень за стойкой осторожно намекнул ему, что в Америке, мол, со вчерашнего дня «сухой закон», Ловетт пришел в ярость и заорал: «Плевать мне на это, плевать!» Психованный гангстер застрелил законопослушного бармена, после чего перепуганный хозяин заведения принес Дикому Биллу бутылку виски из своих личных запасов. Коллеги Ловетта из банды «Белая рука» долго зубоскалили по этому поводу и рассказывали всем, что «раньше старина Билли мог убить за пятьдесят баксов, а теперь пристрелит любого за бутылку».

Но время шуток быстро прошло. До сознания общественности наконец дошел тот факт, что спиртное ДЕЙСТВИТЕЛЬНО запретили. В Вашингтоне была создана специальная федеральная служба, занимавшаяся контролем за надлежащим соблюдением «сухого закона». Пятнадцать тысяч новоиспеченных агентов разъехались по всей стране, навешивая замки на ворота пивоваренных и винных заводов, складов, на двери магазинов, лавок и забегаловок. В барах и ресторанах были разрешены к продаже только безалкогольные напитки. Так, будто в насмешку, в Америке появилось полуторапроцентное пиво и четырехпроцентное шампанское. Американцы наконец осознали, какое неслыханное бедствие свалилось на их головы, и лихорадочно бросились запасаться спиртным. Даже те, кто имел репутацию трезвенников. Владельцам винных заводов, магазинов и баров пришлось выдерживать настоящую осаду. Жаждущие выпивки клиенты обступили их плотной стеной, ибо запретный плод, как известно, сладок.

Никогда в Америке не пили так, как в первые недели «сухого закона». Люди стремились как следует надраться напоследок. Цены на алкоголь мгновенно подскочили в пять-шесть раз. Но это не умаляло ажиотажного спроса. Распродавая обыкновенное виски за бешеные деньги, розничные торговцы спиртным только вздыхали. Вот кабы знать да вовремя запасти пару тысяч ящиков, легко было бы сделать на этом целое состояние. Так возник своеобразный «эффект бумеранга». «Сухой закон», принятый с задекларированными благими целями, обернулся десятилетием вопиющих беспорядков и разгулом бандитизма, доселе невиданным в Америке.

Лански, Сигел, Костелло и Луканиа отпочковались от «Файв пойнтс ганг» и возродили свою старую «Банду четырех». В отличие от большинства гангстеров, они сразу разобрались в происходящем. Надо было действовать, пока не поздно. Сразу же возникли три вопроса.

Если производство алкоголя запрещено, то много ли его еще осталось? Как его заполучить и организовать доставку? И, наконец, после получения и доставки, кому его продавать? Надо признать, вопросы были несложные и на них нашлись простые ответы.

До «сухого закона» оптовые и розничные торговцы алкоголем хранили свой товар на складах. Как только закон вступил в силу, они вынуждены были передать свои склады федеральным агентам. В результате на окраинах Нью-Йорка скопились миллионы гектолитров спиртного. Первое время на таких складах не было надежной охраны. Все усилия «Банда четырех» направила на поиск этих «золотых местечек». Около десятка складов находилось здесь же, в Манхэттене, в портовой зоне. Фрэнк Костелло, у которого лучше всех был подвешен язык, по-приятельски пообщался с одним из охранников. Получив двадцать долларов, коп окончательно размяк и позволил Фрэнку осмотреть склад.

— Ребята, да там тысячи баксов просто под ногами валяются! — взволнованно рассказывал Костелло своим друзьям.

— А охрана? — спросил, как всегда, осторожный Мейер Лански.

— Пустяки: пять или шесть легашей, все в дымину пьяные, сидят там, ни черта не делают и только хлещут дармовое виски. Мы с ними легко справимся. Надо быстрее, пока нас никто не опередил. Слишком уж это легкая добыча.

Чарли Луканиа поинтересовался:

— А что там, на этом складе?

— Выбор, как в ресторане! — захохотал Костелло. — «Джонни Уолкер», «Девере», «Хай энд драй», «Голден Уилдинг».

Гангстеры навострили уши. Каждое из этих названий стоило многих тысяч долларов.

— Мой новый приятель Хью, — шутил Костелло, — один из этих насквозь проспиртовавшихся ирландцев, рассказал мне, что склад принадлежал какому-то типу по имени Уайт, Ричард Уайт. У него был свой большой магазин на Фултон-авеню. Лучшие сорта английского виски! Кстати, чуть не забыл, нам понадобится грузовик.

— Грузови-и-ик? — весело протянул Багси Сигел. — Это совсем неплохо звучит.

— Для такого дела нам нужны еще люди, — задумчиво сказал Чарли.

Костелло понял его с полуслова:

— Ты прав, Чарли, скоро в этот бизнес кинутся многие, начнется стрельба. Вчетвером нам будет трудно. Соберем всю нашу старую шайку: Оуни, Эдди, Уилла.

— А чем они занимаются сейчас?

— Да так, — Костелло пожал плечами, — всякой мелочью.

Эдди Костелло, Уилли Моретти и Оуни Мадден присоединились к «Банде четырех» на следующий день. Не откладывая в долгий ящик, сразу же отправились на дело.

По вечерам портовая зона в Манхэттене вымирала в буквальном смысле слова. Это место считалось не менее опасным, чем Ист-Сайд. Особенно в последнее время, когда причалы стали ареной ожесточенной борьбы за влияние между ирландскими и сицилийскими гангстерами. Ирландцы принимали жесткие меры к охране своей территории. Крупные неприятности грозили любому чужаку, застигнутому в порту с наступлением темноты. Но ребята из «Банды четырех» плевать хотели на ирландцев. Для нападения на склад они выбрали именно ночное время, так как заранее знали, что свидетелей не будет.

К складу подъехали на двух автомобилях — легковом и грузовом. Последние триста метров машины шли с потушенными фарами на скорости десять миль в час. Как оказалось, все эти предосторожности были излишни.

Ударом ноги Оуни Мадден высадил дверь сторожевой будки. С револьверами в руках Костелло и Моретти ворвались внутрь.

В маленькой комнатке тускло горел старый газовый фонарь. Задрав ноги на стол, тучный, заплывший нездоровым жиром полисмен в расстегнутом мундире неторопливо читал газету. Увидев направленные на себя револьверы, коп благоразумно поднял руки. Моретти за шиворот стащил его на пол:

— Хэлло, начальник, вот и мы. Где твои дружки?

Еще не до конца придя в себя, полицейский молчал.

— Ну! — Моретти вдавил ствол ему в горло.

— В ма…шине, — прохрипел коп.

— Сколько их?

— Двое.

Двигатель патрульного «Форда» работал всю ночь, иначе полицейские просто околели бы на январском морозе. Оба яростно ругали агента федеральной службы, который поставил их здесь, а сам смылся в теплую квартиру. Чтобы утренняя смена приближалась быстрее, полицейские распили бутылочку-другую из обильных складских запасов и завалились спать. Их ожидало кошмарное пробуждение.