Любимая наша (СИ) - Адлер Алекса

− Не совсем… не знаю, − закрываю глаза с чувством полного поражения.

− С-с-странное это ваше чувство – вина. Непрактичное, неконс-с-структивное, разруш-ш-шительное. Я бы даже сказал, лиш-ш-шённое логики. На-агары, как и аш-ш-шары, практически таким не терзаются. Нам более понятно, что такое сожаление о случивш-ш-шемся. Или раскаянье за сверш-ш-шённый поступок. Заведомо неправильный, или прес-с-ступный. Или ош-ш-шибочный в конце концов. Ошибиться может каждый. Вот ты рас-с-скаиваешься, Лина? Считаеш-ш-шь, что соверш-ш-шила ош-шибку? Поступила бы иначе, если бы знала, чем всё обернётся? Зная, что вмес-с-сте с ри-одо С-с-сэтору в качестве третьего мужа возмож-ш-шно открыть врата между мирами? – даже с закрытыми глазами я чувствую пристальный взгляд своего хранителя.

− Нет, конечно, − тоже поднимаю на него взгляд. − Но я же объяснила…

− Да-да, твоим чувс-с-ствам нет оправдания. Только скаж-ш-ши, ты с-с-способна это контролировать? С-с-способна не чувствовать?

Очень точный удар. Как мне контролировать свои чувства, если держать Сэтору на расстоянии теперь попросту невозможно? А когда он рядом... да ещё ведёт себя, как влюблённый, заботливый и очень романтичный муж... Ну не могу я оставаться равнодушной.

− Нет, не способна, − признаюсь со вздохом.

− Получается, твоё реш-ш-шение было правильным и ты бы ничего не меняла. О рас-с-скаянии за содеянное речи тоже не идёт, пос-с-скольку ты поступила так, как должна была. И то, что получилось в пос-с-следствии ты не можешь контролировать. Объяс-с-сни мне тогда, где тут твоя вина? И в ней ли вообш-ш-ще дело?

− А в чём же тогда? – даже не думаю скрывать, как меня раздражает, что он снова задавил меня своими аргументами, перевернув всё с ног на голову.

− Ты мне скаж-ш-ши. Чем больше я с тобой обш-ш-щаюсь, тем сильнее убеждаюсь, что за твоими поверхнос-с-стными, очевидными эмоциями и реакциями чаш-ш-ще всего прячутся совсем другие чувства, с-с-сокрытые гораздо глубже. Ниба мой вывод только подтвердил.

О небо. Эти двое не просто спелись, но и целый консилиум образовали по изучению одной подопытной землянки. Боюсь представить, какие ещё выводы насчёт меня и моей психики они успели сделать.

− И чаш-ш-ще всего под видом таких вот вторичных эмоций прячется с-с-страх, Лина, − невозмутимо продолжает Чотжар. Снова попадая точно в яблочко. – Чего ты боишься?

− Потерять Повелителей, − делаю судорожный вдох. И продолжаю, раз уж он так хочет знать: – Боюсь, что они откажутся от меня, не захотят больше видеть рядом. И боюсь… что Сэтору из-за меня погибнет от их рук. Я не знаю, смогу ли пережить, если потеряю их всех. Всех троих. Мне кажется, я не выдержу этого.

Поднимаю взгляд на своего хранителя.

− Ты во всём прав. Моё чувство вины – это на самом деле страх. Мне очень страшно. И я ищу себе оправдания, чтобы страх этот унять. Убедить себя, что меня простят, примут снова. Поверить, что всё будет хорошо. Но у меня это не получается. И страх становится только сильнее. Вот ты докопался до моих истинных чувств, Чотжар. Что ты теперь скажешь? Что это бред? Что ничего такого не случится? Что я себя обманываю, и Повелители на самом деле спокойно примут то, что Сэтору теперь тоже мой супруг? Ты ведь точно знаешь их лучше меня. Так скажи мне!

Он в ответ молчит. Лишь буравит меня мрачным взглядом. Тем самым лишь подтверждая мои опасения.

Я же с горьким смешком, поднимаюсь с дайрата и иду обратно в покои Сэтору, которые теперь вроде как и мои тоже.

− Я приш-ш-шёл сказать, что из императорс-с-ского дворца вот-вот доставят Ниба, − слышу, стоит мне отойти на несколько шагов. − Ри-одо С-с-сэтору просил предупредить тебя. Ты, кажется, хотела прис-с-сутствовать при их разговоре.

− Почему же ты молчал? – спрашиваю остановившись. – Когда он прилетит?

− Не бес-с-спокойся. У тебя есть время, − догоняет меня Чотжар. Открывает передо мной двери с террасы.

− Позови служанок, − велю, переступая невысокий порог.

− Уж-ш-ше, − кивает на-агар.

В спальню мы входим молча. В моей душе по-прежнему скребутся кошки. Теперь, после этого разговора, даже больше прежнего.

− Ты права. С-с-спокойно они это не примут, − вдруг нарушает молчание Чотжар, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

Погружённая в свои мысли, я почти забыла о его присутствии. Зато он мои вопросы не забыл. И, кажется, теперь имеет ответы.

– Того, кто пос-с-смел коснуться тебя, они наверняка захотят уничтож-ш-шить. Но отказаться от своей с-с-сэ-авин для сэ-аран немыслимо. А твои с-с-супруги и подавно не смогут этого с-с-сделать. Ваша связь слиш-ш-шком сильна. Ты для них слишком важна, слиш-ш-шком значима. В твоём чреве их с-с-сыновья. И весь свой гнев они обруш-ш-шат не на тебя, а на своего соперника.

Он думает, меня это утешит?

− Я этого не хочу. Не хочу, чтобы он пострадал.

− Зная ри-одо С-с-сэтору, я более чем уверен, что он к этой с-с-схватке готов, − скользнув ближе, мой хранитель застывает передо мной, чтобы смотреть в глаза, и продолжает предельно серьёзно: − Убить его даж-ш-ше Повелителям будет весьма непрос-с-сто. А с-с-с учётом вашей с ним с-с-связи и твоего с-с-состояния… Уверен, что Повелитель А-атон сориентируется дос-с-статочно быстро, чтобы не допустить непоправимых пос-с-следствий. Повелитель С-с-са-оир к нему прислуш-ш-шается, как всегда. А там глядишь, мож-ш-шет, они даже найдут общий язык со жрецом и придут к каким-то договорённостям... Раз уж с-с-сам Абсолют благословил этот немыс-с-слимый союз. К слову, я также почти уверен в том, что императоры уж-ш-ше знают о вас с ри-одо.

− Что? – выдыхаю ошеломлённо. – Как?

− Энергия, Лина. Они не могли не заметить, что берут теперь энергию не только от тебя. Да и с-с-связь ваш-ш-ша наверняка изменилась по своей с-с-структуре.

О боже. Об этом я как-то совершенно не подумала. Но Чотжар прав. Мои сэ-аран не могли не заметить всех этих изменений. И наверняка всё поняли.

От одной мысли, как они это восприняли, мне становится дурно. И моя реакция конечно же не остаётся незамеченной.

− Ты зря рас-с-страиваешься, − ухмыляется Чотжар. И при этом ненавязчиво берёт меня за локоток, чтобы не так шатало от нервов: − Гораздо хуж-ш-ше было бы, узнай они обо всём по прибытии. Тогда даже Повелитель А-атон не с-с-сдержал бы своей ревности. И твоему третьему точно приш-ш-шёл бы конец. А так у Повелителей ес-с-сть время всё обдумать, взвес-с-сить и успокоиться.

− Мне очень хочется, чтобы ты был прав, − прячу лицо в дрожащих ладонях.

− Я прав. Увидиш-ш-шь.

Больше мы ничего не успеваем обсудить, потому что в спальне появляются мои служанки, чтобы помочь переодеться к выходу. Как раз когда они заканчивают возиться с моим нарядом и причёской, Чотжару приходит сообщение от Сэтору, что ранвиша уже доставили во дворец. И я, в сопровождении моего хранителя и охраны, спешу присоединиться к супругу. Не хочу, чтобы к ранимому и по-детски беззащитному Ниба применяли жёсткие формы допроса. Но о том, что именно получил от ранвишей Менетнаш, мне и самой очень хочется узнать. Поэтому попробую разговорить своего подопечного.

Глядишь, и день так быстрее пройдёт. А завтра, или может, даже этой ночью, я уже наверняка смогу попробовать погрузиться в видение, чтобы узнать, где находятся сэ-аран. И вернуть их наконец домой.

Глава 7

− Я не знаю, что он мог получить, ри-одо Сэтору, − качает головой застывший перед нами ранвиш. В неоново-синих глазах Ниба помимо страха и отчаяния плещется искреннее сожаление. – Мне только известно, что ваш отец действительно однажды был допущен в систему Оран нашими старейшинами. Возможно даже не однажды. Его видели на орбитальной станции Эуак, – на этой фразе Сэтору хищно сужает глаза, весь подобравшись. Да и Чотжар становится похож на ищейку, учуявшего след. − Но даже это мне удалось узнать совершенно случайно, один из моих братьев там служит. Визит Гласа Абсолюта империи Аша-Ирон совершенно точно не был официальным. Большего я, к сожалению, сказать не могу.