Завет (СИ) - Се Эн

жесткое и сухое лицо. Впрочем, небольшие размеры нисколько не мешали ей успешно руководить взводом в отсутствие Виктора. В этом маленьком теле имелось столько ярости, что никто в «Дельте» не рисковал перечить ей.

— Ты охренел, боец? Давай вали в конец.

— Да что…

— Потеряйся, говорю.

Девятка получил пинка под зад и уныло потащился в конец очереди.

— Забей, картофельная башка иногда забывает, кто тут главный, — сказала она Каину.

— Я думал, что это последствия сотрясения.

— У него там пятнадцать сантиметров кости и затылок, нечего сотрясать.

— Так-то Девятка смелый, — заметил Скарт. — Боится одну лишь маму Альму.

— Можно подумать, ты не боишься.

— А надо?

Альма скорчила зверскую рожу. Скарт поднял руки, капитулируя.

— Ладно, уговорила.

— Сбежал в ужасе.

Стоящая впереди Кальфу отошла с раздачи и двинула Каина плечом.

— Смотри куда прёшь, — сказала она.

— Ничего не путаешь?

— Отвали.

Кальфу протиснулась через «Дельту» и ушла за дальний стол.

— Да ладно, не переживай, — ободрил его Скарт. — Лузеры всегда рады видеть тебя в своих рядах, подсаживайся к нашему столу.

— Кого это ты лузерами назвал, Грязный? — спросил Девятка. — Мы хищные ублюдки, мать твою.

— Своим сравнением ты оскорбляешь ранимую душу и высокое происхождение Виктора. Он же из благородных, не то, что мы, простые парни с помойки.

— Грязный, ты только что оскорбил все городские помойки, — сказала Альма, грохнув подносом по столу. — Сдвинь зад, места достаточно.

Скарт поёрзал, но остался на месте.

— Лейтенант Нокс, у меня произошла ситуация!

— Критическая? — лениво поинтересовался Виктор.

— Нет.

— Тогда обратитесь к непосредственному командиру, сержант.

— Старшина Фаркаш! Я к лавке прилип.

— Купи себе памперсы для взрослых и штаны почаще в прачечную сдавай.

Альма ткнула его коленом в бок.

— Грязный, ты вообще задумываешься над тем, какую хрень несёшь? Хотя бы иногда?

— Нет, конечно. Иначе сбиваюсь с ритма.

Взвод продолжил рассаживать за длинным столом. Подошедший Сицеро без труда отодвинул Скарта, расчистив место.

— Так ты её уже трахнул? — спросил Виктор, уставившись на Каина.

— Нет.

— И долго тянуть собираешься? Не томи девчонку, недотрога, ей уже неймётся.

— Тебя Альфред покусал, что ли? Или обратил в свою веру под названием «устрой личную жизнь ближнего»?

— Оставь святошу себе, меня он не интересует.

— Зато интересую я и Кальфу.

— В первую очередь Кальфу. Прости, брат, но у тебя нет таких шикарных сисек.

— Вик предпочитает девок помоложе, — подсказал Сицеро. — Лет так на двести.

— Одно радует — он не безнадёжен.

Девятка замер, не донеся ложку до рта.

— Это Виктор-то не безнадёжен?

— Да.

— Поясни.

— Легко, — сказал Каин. — Вот когда он возьмёт пончик и трахнет его, тогда всё, можете списывать. Хотя ничего лучшего он и не заслуживает. Всё равно ни одной приличной руки во всей «Дельте» не сыскать.

На некоторое время все молчали. Виктор расхохотался первым.

— Я понял, почему тебя раньше на задания не пускали, — сказал он, утирая выступившие слёзы. — Ты слишком крутой, и яйца болтаются, где положено.

Джен толкнула Каина бедром и устроилась рядом.

— Лисёнок тебя сделал, Вик. Чем ответишь?

— Ледяным презрением.

— Думаешь, у Каина яйца есть? — с сомнением поинтересовался Скарт. — Винтеркорн, проверь.

Каин успел перехватить руку, метнувшуюся к его паху.

— Расслабься, красавчик, я на твоё достоинство не собираюсь покушаться. — Джен хитро прищурилась. — Пока что.

Некоторое время они боролись.

— Ты чем в «Дельте» занимаешься, Джен? — спросил Каин, продолжая пригибать её руку. — Бумажки перекладываешь?

— Ладно, ты победил.

Джен сердито отбросила упавшие на лицо рыжие волосы. Каин обнял её за плечи.

— Не обижайся, в следующий раз повезёт.

Симпатичная рыжая валькирия ему нравилась, несмотря на некоторые прошлые разногласия.

— Знаешь, как понять, что ты нравишься девушке? — спросил Виктор. — Нужно снять с неё трусы и подбросить их к потолку.

— И что будет?

— Если прилипнут, то всё в порядке.

— Так что, организуем похищение трусов? — оживился Девятка, который был рад любому развлечению.

— Не обязательно, Джен может одолжить свои для демонстрации моей правоты. Хотя «Дельта» всегда готова помочь братьям своим меньшим и умом скорбным.

— Даже если придётся вломиться в расположение «Искариота»? — уточнил Каин.

— Люблю сложные задачи.

— Не обращай внимания на Виктора, — сказала Альма. — Когда заняться нечем, он начинает приставать к окружающим со своими бредовыми расспросами. Это один из его пороков, причём не самый худший. Так что относись с пониманием. Или попробуй сбежать, пока он тебя до смерти не заболтал.

— А достойные граждане и дальше будут нести свои денежки и кровь. Всё ради того, чтобы Виктор мог и дальше совершать военные преступления на благо страны и церкви, — добавил Скарт. — Всё как Инри Эн-Касира[1] завещал, да?

Виктор хмуро покосился на него.

— Хлебай молча, Грязный.

— Да ты сам только ради кормёжки в «Дельту» записался.

— Не отрицаю, — сказал Виктор, подбросив флакон с кровью. — Всё лучше, чем торчать в бесконечной очереди за подачками.

— Тебе предоставили выбор между голодной жизнью и сытым рабством, и что ты выбрал?

— Я выбрал настоящую пищу богов, обогащённую полезными для здоровья витаминами. На вкус, правда, как полное дерьмо, зато с голоду не помрём.

— А ты дерьмо пробовал, что ли?

— Мне Девятка рассказывал. Он в армии точно пробовал, не сомневайся.

Скарт толкнул орка локтем.

— Проснись, тут на твою бригаду наехали. Время убивать.

Девятка покосился на него.

— Что правда, то правда, — нехотя ответил орк. — Кто хоть раз побывал в столовке двадцать четвёртого разведывательного батальона и выжил после этого, тот сможет чё угодно стрескать.

— Даже это? — Скарт уныло поковырялся в тарелке и отодвинул её. — Байда какая-то.

— А мне нравится.

— Ты и соплю из носа у покойника выгрезешь, если хавка вдруг закончится, не побрезгуешь. Или старую подмётку заточишь, если дадут. А ещё…

— Кончай ныть, — оборвал его Виктор. — Хлебай свою байду и набирайся сил перед следующим самоубийственным заданием. И помолиться не забудь, я прослежу.

— Перед заданием молиться или перед обедом? Если я загнусь от этой кормёжки, то не забудь заказать мне заупокойную мессу и свечку в Чёрной церкви[2] поставить, как на родину двинешь.

— Хонтерус[3] в гробу перевернётся от такого кощунства.

— А ты словечко за меня замолви, объясни, что и как. Ты же свой, он прислушается.

— Обязательно. А если пообещаешь в штаны себе нассать, то я тебе ещё и ящик пива подгоню. Если не получится, то позови Девятку, он поможет.

— Всего один? Мне не хватит.

— Остальное придётся заслужить.

— Ты помягче с ним, шеф, — сказал Девятка. — Солдат, который всем доволен, — это мёртвый солдат.

— Ты ещё жив вроде. Хотя воняешь как сдохшая собака, так что могу ошибаться.

— Отправь Девятку обратно в армию, — предложила Альма. — Там оценят его привычку перед каждым