Элегантный убийца - Валерий Ильичев

Вошедший следом Чернов облегченно вздохнул.

— Пока пронесло! Ты, Гребешков, не бойся: в зале суда им будет трудно тебя достать: среди публики много наших ребят в форме и штатском. В случае чего успеют вмешаться.

Эти слова его мало утешили.

— А если не успеют?

Томительное ожидание закончилось минут через сорок. Плотно окруженный живой стенкой из омоновцев, он был препровожден в зал суда. Публика шумно встретила появление главного свидетеля обвинения.

Он прошел вперед и предстал перед судьями. Стараясь не смотреть на Копченого и его громил, он, преодолевая волнение, начал давать показания. Все шло довольно спокойно, пока он рассказывал о приходе в его офис пехоты, но как только он упомянул имя Копченого, со скамьи подсудимых раздался злобный выкрик одного из этих подонков:

— Заткнись, сука! А не то за вранье замочат!

Нервы свидетеля не выдержали. Непроизвольно дернувшись, он резко повернулся в сторону подсудимых, и это спасло ему жизнь: выпущенная невидимым стрелком пуля, сыпанув по нему осколками оконного стекла, лишь обожгла его щеку.

Еще не успев осознать случившееся, он был опрокинут на пол навалившимся сзади Черновым. Лежа рядом с ним, майор выхватил из нагрудного кармана портативную рацию и скомандовал:

— Быстрее в дом напротив: стреляли с третьего или четвертого этажей.

И чей-то приглушенный треском помех голос ответил:

— Первый, я — Второй. Все сделано. Мои ребята пошли.

Чернов повернулся к нему.

— Лежи пока. А я за Копченым и публикой присмотрю. А то как бы чего эти ребята в зале суда не выкинули. — И он поднялся.

Гребешков осторожно приподнял голову: конвоиры, наведя на арестованных автоматы, уводили их из зала. Несколько человек в штатском отделили его и судей от публики. Медленно текли минуты, пока на груди Чернова вновь не ожила рация:

— Первый. Все в порядке. Мы его взяли. Потерь нет!

— Это хорошо. Но почему допустили?

— Да проверяли мы этот объект и вход в подъезд контролировали, а он, сволочь, с крыши туда спустился.

— Потом доложите! И надо не оправдываться, а не допускать подобных эксцессов. Усильте наблюдение на случай использования ими запасного варианта. Лично ответите! Слышите, Второй? Лично! Конец связи.

Он с трудом воспринимал дальнейший ход событий. Заседание суда было сорвано. Его посадили в автомашину и куда-то повезли.

Высокий светловолосый парень, сидящий рядом с ним на заднем сиденье, виновато оправдывался:

— Этот их снайпер взобрался по пожарной лестнице на крышу с другого конца здания, где мы не вели стационарного наблюдения. Затем по веревке спустился на балкон квартиры последнего этажа, пользуясь отсутствием хозяев, прошел в коридор, открыл двери изнутри и спустился на третий этаж. А там из окна как раз виден зал заседаний, как раз та его часть, где судья, подсудимые и трибуна для свидетелей. Все у них было просчитано заранее.

— Они-то просчитали, а мы!..

— Петр Иванович, так мы до начала заседания несколько раз прошли весь этот подъезд снизу доверху. Убедились, что чердак закрыт на замок. Ивнизу у входа в подъезд я двух ребят поставил. Что ещё надо?

— Что вы делали — меня не интересует. Важен результат. Впредь таких ошибок не допускать!

Проштрафившийся блондин предпочел обиженно промолчать.

Машина выехала на уже знакомое загородное шоссе. За окном замелькали ряды берез и сосен. Это бело-зеленое чудо пригородных перелесков всегда действовало на него успокаивающе. Мысли приняли более спокойный и рассудительный характер. Сегодня мне повезло… Суд позади. Теперь меня ждет заслуженный отдых на юге.

Сидящий рядом с водителем Чернов повернулся к нему.

— Придется тебе ещё несколько дней побыть в укрытии у нашего Константиныча. Адвокат и подсудимые что-нибудь новое выкинут и потребуют уточнить твои показания. Но не волнуйся: ещё одно судебное заседание — это уж точно все.

Эта новость его особенно не огорчила. На свежем воздухе да ещё в обществе не желающей стареть женщины совсем неплохо провести время.

Полузакрыв глаза, он представил рядом с собой на мягкой перине жаждущее ласки ещё крепкое тело хозяйки и внезапно почувствовал острое желание. И вспомнив свои покаянные клятвы перед началом суда, снисходительно улыбнулся собственной слабости.

Ночью женщина вновь прокралась к нему и бесцеремонно разбудила. Он был не против. После пережитого в суде надо было расслабиться. Однако какой-то страх, что ли, мешал ему сосредоточиться на любовных играх. Ему все время казалось, что кто-то посторонний непрерывно наблюдает за ними. Ему вроде померещился даже скрип половиц, и он, прекратив ласки, прислушался. В доме была тишина. Нет, просто нервы не в порядке. Ничего, на юге подлечит. Однако уже без всякого удовольствия он воспринимал лежащую рядом женщину. Скорее бы она ушла! Вот черт! Вместо того чтобы отвлечься, он ещё больше растревожил себя. Не хватало ему ещё получить заряд дроби из хозяйского ружья.

За завтраком отставник старательно избегал смотреть в его сторону. Гребешков съел овсяную кашу, встал и направился на веранду. Перед дверью словно ненароком посмотрел в зеркало и наткнулся на тяжелый, полный ненависти взгляд хозяина, наблюдавшего за ним. Он все знает — это точно. Значит, ночью ему не показалось, и половицы действительно скрипели. Он вышел на улицу. Отставник уже не охранял его с прежней бдительностью и потому не остановил. Видимо, теперь, после его показаний в суде, он им не очень-то и нужен. Стало немного обидно.

На скамеечке у покосившейся калитки сидели две бабуси, они уставились на него, с любопытством его разглядывая. Он спросил, откуда здесь можно позвонить в Москву. Бабуси подробно объяснили, как пройти к правлению. Хмурый, небритый мужик в кепке, небрежно засунув в карман потертой джинсовой куртки предложенные ему деньги, спросил нужный номер телефона в Москве и, несколько раз крутанув диск, попросил какую-то Лену срочно соединить его с городом. Гребешков не разобрал слов, но по доносящимся из трубки звукам понял, что телефонистка крайне недовольна. Мужик терпеливо все слушал и, не возражая, ждал, когда та успокоится. Прикрыв трубку широкой ладонью, он лукаво подмигнул и объяснил:

— Племянница, стерва, дядю учит.

Наконец телефон соединился, и он услышал мягкий, с приятной хрипотцой голос Томки. Все, что хотел сказать, сразу вылетело из головы. Да и что он мог сказать, если их разговор наверняка эта самая Ленка, местная телефонистка, подслушивает. И потому он постарался быть предельно кратким.

— Томка, это я! Да неважно, откуда звоню. Но я вернусь — не спеши заводить себе нового человека. Я вернусь, и все будет по-прежнему. Ты поняла?

Трубка отозвалась тревогой:

— Где ты пропадаешь? Может, увидимся?

Он клятвенно заверил, что позвонит, когда вернется в Москву, и положил трубку на рычаг. Мужик понимающе ухмыльнулся.

Он вышел на улицу. Вот дура баба: ей одно, а она в ответ другое. Приспичило ей знать, где я. Вынь да положь!

Настроение было вконец испорчено. Возвращаться в дом пенсионера не хотелось, но и без дела шататься по деревне ему не пристало. Вон люди из изб начали пялиться: чужого человека здесь сразу заметят. Нехотя он вернулся в дом. К счастью, удалось избежать встречи с хозяином: тот строгал что-то в сарае. Ну и пусть себе строгает. Так и ему, имне спокойнее.

Хозяйка деловито сновала по дому. Похоже, её совсем не беспокоило настроение мужа. Он с отвращением подумал, что ей и сегодня ночью взбредет в голову пробраться кнему. Раздражающе бросились в глаза подкрашенные волосы на её висках и морщинистая кожа на тыльной стороне натруженных рук. И он удивился своему прежнему желанию.

Как медленно текли часы! Начало смеркаться. Он мучительно старался придумать, как избежать ночного визита хозяйки. Но, похоже, он зря беспокоился. Послышался шум подъехавшего мотоцикла. Он вышел на веранду. Молодой сержант милиции за рулем и рядом с ним в коляске сотрудник в штатском явно приехали за ним.

Высокий, в ладно сидящем сером костюме мужик с трудом вытащил свое мощное тело из коляски и приветливо махнул ему рукой, как старому знакомому.

— Ты, что ли, Гребешков будешь? Мы из райотдела милиции. Машина из Москвы, что за тобой послали, сломалась по дороге, как раз у поворота с основного шоссе. Пока они там колесо меняют, мы тебя до них подбросим, а не то на самолет опоздаешь!

Вот и выход из положения! Недолго раздумывая, он бросился за вещами. Ему не терпелось быстрее смотаться отсюда. Схватив свою спортивную сумку, он выскочил на улицу, даже не попрощавшись с хозяйкой. Тот, что в сером костюме, уступил ему место в коляске, сам сел сзади сержанта. Сержант чуть приподнялся, чтобы нажать на газ, но его остановил резкий окрик: Стой! Гребешков увидел, как побелели от напряжения костяшки пальцев сотрудника милиции, сжавшие руль.