Мэри Поппинс в парке - Памела Трэверс

Мистер Бэнкс удовлетворенно оглядел комнату. Затем его взгляд упал на камин, и он вздрогнул от удивления.

— Как? — воскликнул мистер Бэнкс. — Откуда все это?

— Мисс Эндрю! — ответили дети хором.

— Скорее! Мне надо бежать! — побледнел мистер Бэнкс. — Передайте ей, что я улетел! На Луну!

— Она не здесь, папочка! — поспешили заверить его дети. — Она далеко в Южных Морях. А это ее ценности!

— Надеюсь, она там и останется… Желательно на дне! Значит, говорите, ценности? Ну, вот это, например, я бы ценностью не назвал, — мистер Бэнкс подошел к камину и взял целлулоидную лошадку. — Я сам выиграл ее на Пасхальной Ярмарке, когда был маленьким мальчиком. А вот и птичка из мыльного камня! Мисс Эндрю говорила, что ей тысяча лет. А вот этот маленький кораблик я сделал сам! Вы должны гордиться своим отцом!

Мистер Бэнкс еще раз оглядел камин и улыбнулся.

— Я снова чувствую себя маленьким мальчиком, — сказал он. — Ведь все эти вещи из моей комнаты! В этой курице мне обычно подавали на завтрак яйцо. Лисица, клоун, Сладкий Дом! Как хорошо я помню их всех! А вон — о, Господи! — лев и охотник. Я всегда называл их Преданными Друзьями. Этих статуэток было две, но второй охотник разбился, и от него ничего не осталось, кроме сапога! Ага! Вот и другой — сломанный. Бог мой! — мистер Бэнкс вздрогнул от удивления. — Оба охотника здесь!

Дети взглянули на разбитую статуэтку и вытаращили глаза. Там, где раньше ничего не было, стояла улыбающаяся фигурка! Под банановой пальмой сидел второй охотник, облокотившись на лохматого льва. Лапа зверя с любовью лежала на его груди, а лев — не далее как утром такой печальный — теперь скалил зубы в ослепительной улыбке.

Обе статуэтки были совершенно одинаковыми — на обеих пальмах висели одни и те же плоды, тот и другой охотник радостно улыбались, и оба Льва счастливо скалили зубы. И все же одно отличие было. У второго охотника на ноге, как раз над сапогом, виднелась тре щина, какая получается, когда два кусочка разбитого фарфора тщательно подгоняют друг к другу.

На лице Джейн появилась улыбка, когда она поняла, что произошло. Осторожно она дотронулась до трещины.

— Майкл, это Альберт! Альберт и Ровер! А другой… — она коснулась второй статуэтки. — Другой, должно быть, Герберт!

Голова Майкла медленно качалась взад-вперед, как голова китайского мандарина.

Не сговариваясь, дети повернулись к Мэри Поппинс. Но когда вопрос уже был готов сорваться у них с губ, Мэри Поппинс наградила их таким взглядом, что они тут же замолчали.

— Что за чудо! — говорил между тем мистер Бэнкс. — Я готов был поклясться, что одна фигурка пропала! Это доказывает лишь то, что я старею. Ну, а вы оба чем так довольны?

— Ничем, — прыснули дети и, запрокинув головы, весело рассмеялись. Как они могли объяснить своему папе, что его память так же хороша, как и всегда? Как рассказать ему о дневном приключении и о том, что они знают, куда исчез Второй Полицейский? О некоторых вещах просто невозможно рассказать. Да и пытаться не стоит: ведь как расскажешь о том, о чем рассказать невозможно?

— Много прошло времени с тех пор, как я мог смеяться ни над чем, — проворчал мистер Бэнкс.

Правда, выглядел он не очень-то огорченным этим фактом. Поцеловав детей, он отправился вниз обедать.

— Давай поставим их рядом, — предложила Джейн, пододвигая разбитого охотника поближе к неповрежденному брату. — Теперь они оба дома!

Майкл взглянул на камин и удовлетворенно засмеялся.

— Интересно, что скажет мисс Эндрю? Ведь все должно быть в целости и сохранности! Ничего не должно быть сломано или склеено! Как ты думаешь, Джейн, она не разделит их снова?

— Пусть только попробует! — раздался голос сзади. — Она сказала, чтобы все оставалось в целости и сохранности? Так вот именно в целости и сохранности все и будет оставаться.

Мэри Поппинс стояла на коврике перед камином с чайником в руке. Ее речь была столь воинственна, что на какое-то мгновение Джейн и Майкл даже почувствовали жалость к мисс Эндрю.

Мэри Поппинс перевела взгляд на камин, где стояли улыбающиеся фарфоровые фигурки.

— Один и один — два, — объявила она. — Две половины составляют единое целое. А значит, преданные друзья должны быть вместе и никогда не разлучаться. Но, конечно, если Майкл Бэнкс, этого не одобряет… — заметила она, так как лицо Майкла вдруг стало задумчивым. — Если ты думаешь, что им будет спокойнее где-нибудь еще, то можешь отправиться в Южные Моря и спросить разрешения у мисс Эндрю!

— Вы же знаете, Мэри Поппинс, я одобряю! — воскликнул Майкл. — И я не хочу ехать в Южные моря! Я только думал… — он запнулся. — Если бы вас там не было, нашли бы они друг друга?

Мэри Поппинс возвышалась над ним, словно колонна. Майкл уже почти жалел, что задал этот вопрос — такой строгой и вместе с тем самодовольной выглядела их няня.

— Если бы да кабы! Слишком многого ты хочешь! — фыркнула она. Но синие глаза неожиданно подобрели, и удовлетворенная улыбка — очень похожая на ту, что застыла на лицах охотников — задрожала на ее губах.

При виде этого Майкл совсем забыл о своем вопросе. Только эта улыбка имела значение.

— Ой, Мэри Поппинс, будьте моим львом! Обнимите меня своей лапой! — невольно вырвалось у него.

— И меня! — закричала Джейн, подбегая.

Руки Мэри Поппинс ласково обвили их плечи и притянули к клетчатому фартуку. Так они и стояли втроем под лампой, будто под банановой пальмой.

От радости Майкл подпрыгнул и закружил их по комнате.

— Майкл! — строго сказала наконец Мэри Поппинс. — Я не карусель!

Но он только смеялся и все крепче обнимал ее.

— Преданные друзья вместе! — кричал он. И всегда будут рядом друг с другом!

Глава третья. Замечательный четверг

— Это несправедливо! — проворчал Майкл.

Прижавшись носом к оконному стеклу, он смахнул слезу. И, словно в насмешку над ним, порыв дождя ударил в стекло.

Весь день бушевала непогода, и Майклу из-за насморка не позволили выходить на улицу. Джейн и Близнецы, надев резиновые сапоги, пошли гулять в Парк. Даже Аннабела, укутанная в плащ, выплыла из дома под зонтиком с ручкой в форме головы попугая, гордая, как королева.

Каким же одиноким чувствовал себя Майкл! У Элен сегодня был выходной. Мама ушла за покупками. Миссис Брилл хозяйничала внизу, на кухне. А Робертсон Эй спал в сундуке на чердаке.

— Можешь встать, надеть халат и немного поиграть. Но не высовывай носа из Детской! — предупредила Майкла перед уходом Мэри Поппинс.

Теперь он сидел совсем один, и ему ничего не оставалось делать, как только ворчать. Майкл попытался построить замок из кубиков, но тот развалился, когда он чихнул. Тогда он решил постричься своим перочинным ножом, но лезвие оказалось слишком тупым. В конце концов у Майкла не осталось никаких развлечений, кроме рисования картин на запотевшем оконном стекле.

Часы в Детской медленно отсчитывали время. Погода становилась все пасмурнее, а Майл — все сердитей.

Но потом, на заходе солнца, тучи рассеялись и ярко-малиновая полоса вспыхнула на западе. Все засверкало и заискрилось на солнце.

Кап-кап-кап! — падали с зонтиков и вишневых деревьев дождевые капли. Крики Джейн и Джона с Барбарой достигли окна. Они возвращались и изображали из себя лягушек, перепрыгивая через водосточные канавы.

Адмирал Бум прошел мимо, выглядя в своей желтой зюйдвестке, как огромный сверкающий подсолнух.

Мороженщик ехал по лужайке на велосипеде, к сидению которого был прикреплен зонтик.

Табличка впереди гласила:

НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕ МЕНЯ, Я ЕДУ ПИТЬ ЧАЙ

Он взглянул на окна дома № 17 и помахал рукой. Майкл в любой другой день с радостью бы ответил. Но сегодня он нарочно не обратил на приветствие внимания. Ссутулившись на подоконнике, он мрачно смотрел, как в небе полыхает закат и как над крышей дома мисс Ларк зажигается первая звезда.

— Другим все, — ворчал он, — а мне ничего!

Скоро на лестнице послышались шаги. Дверь распахнулась, и вбежала Джейн.

— Ой, Майкл, как было чудесно! — закричала она. — Мы шли по колено в воде!

— Надеюсь, что теперь ты простудишься! — грубо ответил он и тут же обернулся, чтобы посмотреть, не услышала ли его слова Мэри Поппинс. Но она была занята, снимая плащ с Аннабелы и стряхивая дождевые капли с зонтика, так что не обратила на сказанное никакого внимания.

— Не злись. Нам очень не хватало тебя, — льстиво сказала Джейн.

Но Майлу были не нужны утешения. Ему хотелось злиться. И никто был не в состояние изменить его настроения, если, он, конечно, сам того не пожелает. Он почти наслаждался своим состоянием.

— Не трогай меня, Джейн. Ты вся мокрая! — пробурчал он.

— Конечно, мы мокрые! — защебетали Джон и Барбара, подбегая, чтобы взять его за руку.