Каким быть человеку? - Шейла Хети

Каждое утро я просыпалась рядом с мужем и осматривалась, не исчезло ли это чувство; но оно не исчезало. И я вставала, уже с раннего утра обессиленная им, вся липкая от того же напряженного бездействия, которое ощущала когда-то давно.

В один день ни с того ни с сего давление спало. И это чувство просто исчезло. Я ничего для этого не делала. С облегчением я оглядела себя. Но оказалось, что это было лишь паузой, потому что вскоре во мне начало прорастать другое чувство, и оно было еще хуже, чем первое. Как будто я вот-вот со свистом и треском пронесусь сквозь пространство и время, как будто я камень, который положили в рогатку и отвели на резинке назад, к тому августу, подержав так некоторое время. А затем рука отпустила меня.

Я чувствовала, как внутри меня начала закипать кровь, пульс бил в ушах барабанной дробью, кожа стала натянутой и холодной, как будто я чересчур быстро летела сквозь атмосферу. Тело было готово вот-вот лопнуть от страха, от ожидания чего-то неведомого, и в то же время мной овладело ответное сопротивление. Мне ничего так не хотелось, как не допустить этот ужасающий конец, к которому меня уносило. Я представляла его как страшную боль, и застрявшая в голове на повторе фраза ее предвещала: «Пробей собой кирпичную стену, пробей собой кирпичную стену».

Однажды вечером я поняла, что это за кирпичная стена – мой брак. Мной овладело напряжение, невыносимое желание просто покончить с этим. Стена стояла на месте; пар можно было выпустить только одним способом. Весь день я провела в бездействии, но чувствовала себя, как будто несусь сквозь пространство и время, как тот камень. Я запретила себе с кем бы то ни было видеться и разговаривать, но, когда мой муж вечером лег рядом со мной, я повернулась к нему и сказала – так, будто всё просчитала, словно встала на его место и вынесла продуманное решение: «Я не могу больше быть с тобой».

Он и не подозревал о грозовых тучах, которые собирались во мне всё это время, и, когда он хлопнул дверью, грозовые тучи разверзлись и пошел ливень, и он струился холодным потоком облегчения по всему моему лицу и телу.

На следующее утро я проснулась в нашей кровати одна, почти в полдень. Я повернулась выглянуть в окно. Светило солнце. Я привстала, глубоко вдохнула и поняла: настал новый день. Шесть месяцев подошли к концу. Ощущение свистящего полета исчезло. Этот отрезок времени навсегда остался позади, и я знала, что он уже не вернется ни воспоминанием, ни отголоском. Я ощутила невероятную радость; свободу, которой не чувствовала с тех пор, как была ребенком. Я преисполнилась легкости и сказала себе: «Это – самый счастливый день моей жизни».

Весь оставшийся день я то засыпала, то снова просыпалась, как человек, выброшенный на берег острова, наконец в безопасности, недвижимый, сухой. Биение волн, которое толкнуло меня в руки моего мужа, пронесло меня через брак, а потом оттолкнуло меня, улеглось и затихло; море успокоилось и отошло. Я вышла на песок и осмотрелась. Я была одна, и я была свободна.

Я знала, что с этих пор мне предстоит принимать решения, не выискивая следов на песке и не опираясь на ведущую меня руку. Отныне мне не будет ясно, что к чему может привести. Мне предстоит обратиться к своей проницательности, не только к интуиции; научиться взвешивать за и против, брать на себя ответственность. Взглянуть на реальность, а не только заглядывать внутрь себя.

Наконец я с головой погрузилась в безразличие вселенной. Словно умерли мои родители. Выбор был за мной. Я поняла, что могла бы попробовать вернуться к мужу, если бы захотела, но это уже не судьбоносная дорожка, а мой собственный выбор. И ничто не требовало от меня этого возвращения, потому что отказ возвращаться тоже мог стать моим выбором. Разница между этими двумя возможностями не была существенной; они были просто разными, вот и всё. Наконец-то я могла выбирать сама. Мне предстояло решить, какой мне быть.

Когда я переехала в одиночку в свою новую квартиру, я месяцами смотрела на пьесу, которую начала писать под воздействием судьбы. В тот период моей жизни я набросала первый ее черновик, и, хотя он не был идеальным, он казался написанным человеком, живущим в каком-то совершенно ином мире. Закончить этот черновик теперь не представлялось возможным. Пьеса могла с одинаковой вероятностью свернуть в любую сторону. Я не понимала, куда пойти и какой след оставить на земле.

Конечно, я не знала, как всё это облечь в слова или рассказать кому-то. Кроме того, я не понимала, почему это нужно рассказывать и какой в этом был смысл, а также кому это можно доверить – точно не Марго и не Мише, никому из тех, кого я знала, – ведь у них не было времени выслушивать такие слова, как судьба.

Поэтому я повернулась к Марго и ответила так же, как отвечала любому, кто спрашивал меня про пьесу. «Нормально».

Затем я встала с травы, отряхнулась и сказала, что мне пора в салон красоты.

Акт второй

Глава первая

Шила идет в салон красоты

С тех пор как я ушла от мужа, я работала в салоне красоты.

В одном из последних классов школы я прошла тест на профориентацию, чтобы выяснить, какая работа подходит мне больше всего. В тесте было более трехсот вопросов: вы бы предпочли стричь газон или укачивать ребенка? Ухаживать за лошадью или готовить ужин? Ходить в туалет или срать на пол? Когда я пришла к школьному психологу, она протянула мне несколько листков, скрепленных степлером, на которых было обозначено шестьсот потенциальных рабочих позиций. Напротив каждой позиции была строчка, а на ней располагалась звездочка. Чем ближе к правому краю страницы находилась звездочка, тем больше я подходила для этой работы.

Я не годилась почти ни для какой. Кое-где, например напротив «фотографа», звездочка стояла посередине строки. Но одна звездочка оказалась правее прочих, почти падала за правый край страницы: «парикмахер». Из всех людей на свете я больше всего походила именно на парикмахеров. И поэтому у меня навсегда в подкорке засела мысль об этой профессии, для которой я годилась лучше всего и которая могла бы мне больше всего дать. По сравнению с завершением пьесы работа парикмахера казалась мне такой приятной и простой.

Я сказала об этом