Таинственные чары - граф Комостро

Весьма понятно, если такого колдуна рассматривать с точки психологической, метафизической, то понятно, что в нем душа и тело проникнуты злом, и, разумеется, такому человеку уже не придется наследовать царство небесное.

Вот почему, когда наступит минута смерти такого злодея, и когда ему придется расстаться с жизнью, то ему нечего ждать отрадного за гробом; горькое раскаяние приходит к нему в минуту смерти, душа скорбит и совесть безжалостно обличает гнусное злодейство клятвопреступника, или отступника от веры; здесь не пройдет дело без галлюцинаций и иллюзий, как и всегда в предсмертной агонии каждого; колдун в последние минуты желал бы умереть в мире со всеми, чтобы тем хоть сколько-нибудь облегчить совесть; ему хочется, чтобы при его физических страданиях кто-нибудь присутствовал из посторонних или домашних. Но увы! в эту безотрадную минуту скорее всего ужас овладевает умами суеверных. «Колдун околевает», говорят в народе и все крестятся и чураются… Было много примеров того, что такие люди оканчивали свои страдания посредством петли.

Есть поверье, что земля не принимает тело колдуна. Общее поверье в народе, что земля не принимает колдуна, фактически нам неизвестно. Но существует множество примеров, как сказание, облекаются в общую форму рассказа, таким образом:

Если колдун ежегодно ходил в церковь говеть и принимал святые Дары, то колдуна можно, по усмотрению духовника, хоронить по-христиански, а особенно богатого. Но не смотря на это, говорят, что его душе церковный обряд похорон тяжел и приносить страдание; вероятнее, что при процессе отпевания, мысли присутствующих совершенно иного отпечатка и впечатления совершенно не религиозного направления, а как и всегда при похоронах у каждого инстинктивно при виде трупа умершего проявляются воспоминания его прошлой жизни, я вероятно не совсем отрадные при похоронах колдуна.

Когда окончится обряд похорон, то после столования гости разъезжаются и семья к неудовольствию иногда при небольшом числе взрослых в семье остается горевать и тем более под влиянием панического ужаса, (чем более колдун был известен за человека неблагонамеренного, оказавшего свои медвежьи услуги). Если колдун не передал своего колдовского дара другому, то справедливое опасение осиротевших домашних оправдывается. В течение дня у них в избе раздается стук, треск, будто ходьба, иногда будто бы говор, в котором нельзя определить особого ясного звука, а потом, с наступлением глухого времени (от начала одиннадцати до двух), слышится стук дверей и иногда является привидение всем ясно видимое в виде мертвеца, сегодня или вчера похороненного, что странно поражает домашних и наводит на них немой ужас. Это, обыкновенно по рассказам, повторяется неделю или две и домашние до того истомляются этими беспорядками и видениями, что прибегают к соседям; но последние иногда сами страдают тем же недугом и им самим приходится видеть соседа в виде привидения, которое ест, пьет, иногда пляшет; между тем, как на могиле его видят огонек, иногда в виде свечки. Как бы то ни было, будь это светляк, будь фосфорический огонек, проявляющая при гниении трупа, будь глаза волка, росомахи, светящиеся во тьме с целью похищения трупа, до которого они охотницы, но по раскопке трупа колдуна иногда находили его лежащим ничком. Такое положение может быть иногда у человека умершего неестественной смертью от замирания (летаргического сна) и ранних похорон; но если только человек действительно был считаем колдуном, то ему непременно вонзят осиновый кол между лопаток. Конечно, если не как, то можно воткнуть даже нож в сердце и мнимый труп уснувшего в летаргии получит значение мертвого. Но уж так принято у народа и освящено обычаем.

Поверье о колдунах основано на фактах еще в старину, когда сжигали даже иностранных врачей и ученых, считая их за сообщников дьявола; впрочем тогда было такое время, что на Руси православной казнили за употребление табака и за многое; то же было и на западе Европы да и во всем свете. Может быть материалисты нашего века, отрицая то, что не доказано до аксиомы, и не подчинено строгой форме науки, будут смеяться; мы не знаем, но скажем, однако, что наука еще не дошла до границ, далее которых она не пойдет; это и не обещано профессорами, отцами науки; мы продолжаем: после кола, мертвый уже не является в своей обители, или в доме, где он жил.

Если же, как говорят, покойник был одинок, то есть жил в избе бобылем, то не смеет явиться к соседям и блуждает по кладбищу, пугая суеверных.

Впрочем народное сказание говорит, что тот, кто передает прежде смерти своей ремесло другому, тот умирает хорошо, и труп его поступает в землю, не говоря уже о душе, которой придется страдать за свои грехи на земле. Передача знаний происходит по большой части при смерти колдунов.

Народное поверье допускает следующее.

Колдун, предавая душу дьяволу, получает от последнего столько нечистых духов на службу, сколько тому нужно по условно, чтобы отступнику достичь до условного значения временного величия.

По смерти подвластные демоны должны осиротеть без работы, так как им при жизни колдуна давалась постоянная работа, на которую они буквально обречены Люцифером. Демоны тормошат тело покойника, и видя, что тело пусто, и без души, то временно даже будто бы вступают в тело и ходят, олицетворяя человека, со всеми признаками иногда весельчака, иногда слишком строгого, смотря по тому, какого характера был покойный; только в этом характере привидения никогда не выражается религиозный дух покойного и при этом, покойник остается неуловимым как дух и всегда наводящим страх на семейство, прежде его исчезновения.

Передача колдовства

Каждый из колдунов, зная, что ему трудно расстаться е жизнью, старается отдать свое право пользования колдовством другому лицу, если не зазнать, то обманом.

С этим зароком колдуны, по общему поверью умирают и предают тело земле, без тревоги живущим; но за то они оставляют на земле горшее зло, но в другом образе. Это опять поясним примером из слышанного: умирающий колдун один раз передал свое колдовство маленькому внучку, может быть лет восьми или девяти, и вот каким образом:

Старик-дед, замешанный в каких то плутнях и заслуживший себе имя колдуна, умирает, оставляя по себе потомство. Все от него удаляются, брезгуют; он сам видит это в предсмертной агонии и ухищряется, обращаясь к мальчику лет 8 или 10, разумеется бойкому, которого он знал в детстве, и который к нему был более привязан.

– Внучек! поди сюда! кличет старик почти в припадке своей агонии. «Што дедушко?» спрашивает внучек. – «На-ко, возьми внучек, возьми». Внучек взял от деда колдуна веник и вышел от него. Только во время получения веника он почувствовал что-то особенное, чего он и не предполагал. Например, он лег спать, ему грезятся небывалые доселе сны и он просыпается. За тем после просыпания ему представляются личности, требующие у него работы – разумеется, личности новые, которых он и не воображал. Бедняк промаялся до утра с своими дрянными снами, не дающими покоя и встал, как отуманенный. Сон свой он рассказал родителям, а может быть воспитателям и указал на веник. Это еще более встревожило семью.

Это был не сон, а явь, где страдал ребенок, которого мучили духи, переданные не в венике, но с веником ребенку, принявшему этот веник без молитвы. В семье подумали и решили поехать к колдуну и разсказать ему обо всем случившемся.

Колдун только усмехнулся и сказал, приняв сперва благодарность:

– Пусть когда шишиги будут просить работы, он им прикажет разобрать по зернышку куль овса, куль пшеницы и куль гречихи, а зерна эти нужно перемешать перед вечером и рассыпать по амбару.

Родители так и сделали; черти к утру все собрали, и зерна опять очутились разобранными но зерну и были в кулях. Они опять потребовали работы Родители опять к колдуну: «Так и так, кормилец! опять с докукой». Опять колдуну влетел подарок. – «Ну ладно! пусть он нынче приготовит бездонную кадку и ушата два песку и пусть они к утру нальют бездонную кадку водою, а из песку пусть веревку совьют». Черти ночью и это исполнили… В третье посещение, колдун, уже слишком благодарный за все награды, посоветовал так:

– Вот что: пусть он раскидает мешок овсяной муки по горсти во всё стороны как можно лучше по ветру и закрестив в четыре стороны прикажет собрать по пылинке все мешки.

Родители мальчика возвратились и приказали при себе исполнить приказание колдуна.

Мальчик сделал, как сказано, и в свое время распорядился подвластной ватагой. Нечистая сила пошла собирать и не возвращалась. Ребенок излечился.

Демоны, прислуживающие человеку, подпавшему под их власть, не имеют безобразного вида сатиров, какими их старались и стараются представить на рисунках, именуя их эфионами, по, но словам видевших их (обладающих двойным зрением) что духи имеют вид маленьких карлов в различных костюмах, которые будто бы окружают колдуна и беспокоят его, не получая себе работы.