Золотая паутина - Виталий Гладкий

Теперь Нестеренко сидел в своем кабинете, уставившись отсутствующим взглядом в раскрытый блокнот с записями. В таком состоянии его и застал Арутюнян.

– Ну, дорогуша… – покачал он головой. – Что-то ты мне сегодня не нравишься. Что ты раскис, как женщина?

– Ты уже знаешь?

– Интересуюсь, понимаешь, иногда.

– Обидно, Гарик… Ведь в руках был…

– Не переживай. Никуда он не денется. Все равно у нас будет. Днем раньше, днем позже. Лучше посмотри, что я тебе принес.

– Что-то новое? – Нестеренко стал читать бумагу, которую перед ним положил Геворг.

– СМУ-131… – оживился капитан, быстро пробегая глазами машинописный текст.

– Ваше задание, уважаемый, выполнено.

– Выходит, Зиселевича везли в "Волге"…

– Ты еще сомневаешься? Отпечатки протекторов – раз… – Арутюнян принялся загибать пальцы. – Импортное масло, обнаруженное на штанине Зиселевича и в полиэтиленовой канистре, которая до сих пор лежит в багажнике, по составу идентично – два; химические составы проб грунта, которые я взял у водохранилища, и земли на капоте "Волги" одинаковые – три. Мало?

– А следы пальцев?

– Только Сванадзе.

– Неужто он?

– Не знаю. Я тебе принес его величество факт. Давай, соображай. Возможно, кто-то другой, но тогда он был в перчатках.

– У Гиви есть личная "Волга". Служебной он пользуется редко. Водит ее сам – в целях экономии фонда заработной платы по управлению он отказался от шофера.

– Похвально… – иронично произнес Геворг.

– Ну-ка, погоди… – Нестеренко снял трубку телефона и набрал номер…

Пока он разговаривал, Арутюнян заварил чай.

– Дубль-два… – хмурясь, Владимир положил трубку на рычаг.

– Не понял…

– На работе его нет. Секретарша говорит, что болен. Позвонил домой, жена отвечает – в командировке. Каково? Исчезновение второе – сначала тот мазурик, теперь Сванадзе.

– Испугался, – уверенно заявил Геворг, разливая по стаканам чай.

– Что-то уж больно все просто получается… – задумчиво проговорил Нестеренко. – Вышли на след – почуял опасность, скрылся. Остановка за малым – отыскать. А что прикажете делать с Барсуком? Что, Сванадзе и Леху Баса убил? Весьма сомнительно. Убежден – Гиви на такое не способен. Не тот тип. Или я уже совсем перестал в людях разбираться.

– Пей – остынет… – Геворг подал Володе стакан с чаем. – А я ухожу, дабы не мешать тебе пересматривать свои убеждения. Дерзай…

Остаток дня Нестеренко потратил на поиски Сванадзе. Не верить в то, что начальник СМУ каким-то образом причастен к убийству, капитан не мог – факты упрямая вещь. Их нужно или подтвердить, или опровергнуть. А это можно сделать, лишь повидав Сванадзе.

Невольно капитан вспомнил свою первую встречу и беседу с ним. Еще раз перебрал в памяти подробности того разговора. В результате он все больше и больше убеждался, что Сванадзе не разыгрывал тогда испуг. Он и впрямь был ошеломлен известием о смерти Зиселевича. Чем объяснить его состояние в тот момент? Впечатлительностью? Состраданием? Сердобольностью?

Напротив. Из бесед с подчиненными выяснилось, что начальник СМУ подобными качествами не страдал. Более того, он был крут, груб, скор на жесткие меры, но не только к нерадивым работникам, а и к тем, кто осмеливался критиковать существующие порядки в управлении.

Тогда почему все-таки Сванадзе так поразило сообщение о гибели Зиселевича? И почему он так настойчиво пытался узнать ее подробности? На эти вопросы ответа у капитана не было…

Поиски Сванадзе оказались тщетными. Нестеренко решил съездить в поликлинику, где лечился пропавший.

21

В регистратуре амбулаторной карточки Сванадзе не оказалось. Она находилась у врача Давильниковой.

Когда Нестеренко зашел в ее кабинет, там сидел щуплый мужчина с сединой на висках, одетый в хлопчатобумажный рабочий костюм, слегко припорошенный мелкими опилками. Его бледное подвижное лицо было усталым.

– …Понимаете, вот здесь болит, под лопаткой, – пациент с усилием, морщась, поднял руку с короткими крепкими пальцами, показал.

– Я вам повторяю – вы совершенно здоровы. – Давильникова, пышная женщина с рыжими кудряшками на голове, что-то быстро писала. – Анализы у вас хорошие, температуры нет, кардиограмма… в норме. Больничный выдать вам не могу, – сказала она, не отрываясь от бумаги.

– Но… Я на этой неделе прихожу к вам второй раз…

– Вот вам рецепты, – перебила рабочего врач.

– Не нужны они мне… – С этими словами мужчина поднялся, судорожно комкая в руках кепку. – Пил – не помогает… Я бы к вам не пришел, да перед бригадой стыдно. Какой из меня сейчас работник? Руку поднять не могу, по гвоздю не попадаю. А… – махнул он кепкой и направился к двери. – Да что я вам рассказываю… Вы честное слово на веру не принимаете.

– Тут я с вами согласна. – Давильникова обернулась и посмотрела на пациента холодно, со злой иронией. – Особенно если кое-кто, – проговорила она с нажимом, – пытается честным словом прикрыть обыкновенную симуляцию.

– Это… я? Симулянт? – Мужчина, который уже был у двери, резко шагнул назад. – Да как вы можете… Как вам не стыдно… Я двадцать девять лет проработал плотником. Честно проработал! За это время я… только раз был на больничном. А вы… Эх! Он хотел еще что-то сказать, но сдержался, вышел.

– Фамилия? – как ни в чем не бывало спросила Давильникова у капитана.

– Нестеренко, – ответил он, присаживаясь.

– Вашей карточки у меня нет, – врач пухлыми пальцами, унизанными золотыми перстнями, перебирала бумаги на столе. – Пройдите в регистратуру.

– А я к вам не на прием. Побеседовать. Прошу… – капитан показал удостоверение.

– Это срочно? – ничуть не удивившись, ровным, бесстрастным голосом спросила Давильникова, глядя на старшего оперуполномоченного, как на пустое место.

– Очень.

– Ну что же… Только, надеюсь, вы понимаете, что меня ждут больные…

– Понимаю, но я вас долго не задержу.

– Что вас интересует?

– Амбулаторная карточка начальника СМУ-131 Сванадзе.

Что-то неуловимое промелькнуло в темных неподвижных глазах Давильниковой, какая-то острая холодная искорка. Но только на миг.

– Сванадзе? В регистратуре…

– Нет, у вас. Я уже там был.

– Но мне лучше знать, где она может находиться.

– А вы поищите, – Нестеренко смотрел ей прямо в глаза, спокойно и выжидающе.

Врач нехотя открыла ящик стола, достала оттуда амбулаторную карточку и положила перед Нестеренко.

В это время входная дверь стремительно распахнулась, и в кабинет вошел высокий мужчина в белом халате. Судя по всему, это был главврач поликлиники.

– Инна Николаевна! – негодующе произнес он, не обращая внимания на Нестеренко. – Плотник Васильков у вас был на приеме?

– Да-а… – протянула Давильникова. – Он что, вам нажаловался? Но… Я не могу выдать больничный. Он здоров. Анализы его в норме.

– Вы… Вы знаете, что это за человек? Орденоносец, бригадир передовой бригады…

– Для меня, Виктор Алексеевич, все пациенты одинаковы, если человек болен… – Давильникова не договорила, ее перебил главврач.

– А я вам хочу сообщить, коллега, что Васильков болен. Он после беседы с вами едва сумел переступить порог моего кабинета, как тут же упал. Тяжелейший сердечный приступ. Ваш поступок несовместим с высоким званием врача…

После посещения поликлиники Нестеренко стало ясно, что Сванадзе симулирует.

22

Сванадзе гостил у своей подружки Элеоноры.

Грозный начальник СМУ-131, который держал своих подчиненных в ежовых руковицах, был трусом. Долгое время он пытался скрывать этот недостаток от Павла Константиновича. Но вскоре тот все понял. Это и привело к падению Гиви; так и не узнав мотивов, которыми руководствовался босс, он был отстранен от крупных дел. Мелкие поручения Сванадзе выполнял с особенной тщательностью, но с затаенным отвращением. А в результате – мизерный гонорар.

Неожиданный визит старшего оперуполномоченного МУРа, его расспросы и сообщение о смерти Зиселевича напрочь выбили почву из-под ног Сванадзе. Он знал, что Артур не раз ездил в Магадан по заданию старика, догадывался зачем. А посему предполагал, что могло послужить причиной его гибели. Единственное для него было неясным – какими сведениями располагает уголовный розыск и что кроется за повышенным интересом капитана к начальнику СМУ-131.

Гиви пытался звонить Павлу Константиновичу, разыскивать Захара – тщетно. На телефонные звонки у босса никто не отвечал, а Касперский был в командировке.

Тогда Гиви и воспользовался услугами Давильниковой. Он хотел на некоторое время скрыться с глаз МУРа, переждать надвигающуюся опасность хотя бы до тех пор, пока не свяжется с патроном. В несчастный случай с Зиселевичем он мало верил…

Громко, требовательно зазвонил телефон. Гиви вздрогнул и резко остановился, словно натолкнулся на невидимую стену. Трубку подняла Элеонора.