Королева красоты - Эрл Гарднер

– Он мог бы дать ему блестящее образование и вообще быть большой поддержкой, но сын должен был бы приноравливаться к его образу жизни. А моему сыну уже девятнадцать лет, и трудности адаптации с лихвой перекрыли бы ему все возможные преимущества.

– Но если предположить, что отец мальчика внезапно умрет? – спросил Мейсон.

– Ну и ну! – сказала она. – Видимо, опытные адвокаты всегда затрагивают самые больные места. Дело в том, что фактический отец мальчика в настоящее время холост и не имеет детей, но у него есть два сводных брата, не работающих в фирме, и если он умрет, не оставив завещания, то они будут наследниками. Если же окажется, что он имел ребенка – пусть даже внебрачного, ситуация изменится. Если человек оставляет завещание, в котором сообщает, что у него есть основания полагать, что у него где-то есть сын или дочь и что основную часть денег он завещает этому ребенку... Короче, в этом случае его братья останутся, как говорится, при своих интересах.

– А что это за люди? – спросил Мейсон.

– Это не имеет значения... Да я и не знаю их. Но вы должны понять, что произойдет в этом случае, – она отодвинула бокал. – Больше ничего я не могу сказать вам, мистер Мейсон. Ваша задача заключается только в том, чтобы оградить меня и моего сына от всяких поползновений извне. Пусть друге считают, что меня не существует. А отцу желательно дать понять, что сын его умер.

Мейсон медленно покачал головой.

– Вы не согласны?

– У вашего ребенка есть определенные права.

– Я – его мать.

– Но у него есть и отец.

– Он недостоин называться отцом.

– Достоин или недостоин, – ответил Мейсон, – но у него тоже есть права. И у ребенка есть права. Скажу я вам и еще кое-что: я попытаюсь сделать все, чтобы они не нашли вас, во всяком случае, в настоящее время, но я не собираюсь делать для вас что-либо идущее вразрез с моей совестью.

– Меня это не устраивает, – сказала она.

– А меня это мало беспокоит, – ответил Мейсон. – Вы заплатили мне двадцать долларов, так что вы мне ничего не должны, и я вам тоже. Можете подыскать себе другого адвоката.

– Но ведь вы истратили на меня гораздо больше... Наняли детективов...

– Это не должно вас беспокоить, – ответил Мейсон. – Считайте это моим вкладом в дело.

Она на мгновение задумалась, а затем отодвинула свое кресло.

– Как адвокат вы должны сохранить в тайне все, что я вам рассказала. И вы не имеете права разглашать что-либо, касающееся этого дела. Я не знаю, сколько денег вы истратили на детективов, но я вам могу дать сейчас двести долларов. Вот они... Возьмите. И можете считать, что вы закончили это дело или, что это дело закончено для вас. Думайте, что хотите. Чем больше я наблюдаю за вами, тем больше прихожу к выводу, что вы чертовски совестливы, а в этом деле есть еще факты, о которых вы ничего не знаете... И я не буду вас больше задерживать. Я не голодна. Вернее, у меня пропал аппетит. Всего хорошего!

С высоко поднятой головой она величественно вышла из кабины.

Мейсон посмотрел на две стодолларовых банкноты, лежащих на столе, а потом перевел взгляд на Деллу Стрит.

– Гордая женщина, – сказал он. – Ну, а мы будем дожидаться наших бифштексов.

4

На следующее утро, ровно в девять часов, Пол Дрейк условным сигналом постучал в дверь конторы Мейсона. Дверь открыла Делла Стрит. Пол Дрейк, высокий мужчина с непринужденными манерами, без приглашения уселся в кресло для посетителей, обхватил руками колено и с улыбкой сказал Мейсону:

– Снова будешь ломать себе шею?

– Буду, – ответил Мейсон.

– Ну и ломай на здоровье, – сказал Дрейк. – Если кто-то приходит к тебе с пустяковым делом, то как только ты возьмешься за него, оно сразу перерастает в дело об убийстве.

– Что еще случилось? – спросил Мейсон.

– Кое-что, – ответил Дрейк. – И я не хочу залезать в это дело. Такие вещи не входят в мою компетенцию. А от тебя можно ожидать только неприятностей.

– Говори же, в чем дело?

– Эта твоя подсадная утка... Вчера...

– Что с ней?

– Она, конечно, показала все свои способности и пустила свору гнедых по ложному следу.

– И большую свору?

– Ну, поскольку я в какой-то мере заинтересован в этом вопросе, то взял часть работы на себя. Мои оперативники – надежные парни, но иногда работают грубо.

– Продолжай! – сказал Мейсон.

– Ты, наверное, обращал внимание, – сказал Дрейк, – что на машинах, которые сдаются напрокат, зеркальца заднего обзора окрашены в разные цвета.

– В разные цвета? – переспросил Мейсон.

– Я имею в виду обратную сторону зеркальца, – сказал Дрейк. – Они помещаются над боковым стеклом, и если ты смотришь в них с сидения шофера, то видишь все, что делается сзади. Но если посмотреть спереди, то увидишь только металлическую тыльную сторону. Так вот, различные фирмы, сдающие машины напрокат, окрашивают эти зеркальца в разные цвета, и по цвету зеркальца можно определить, какой фирме принадлежит машина.

Мейсон кивнул.

– Я знал об этом, Пол... И что дальше?

– Ну, моя оперативница вышла от тебя с заданием, и за ней сразу же увязался тот лысый коренастый человек лет сорока пяти. А потом, когда она вышла на улицу, ее уже поджидал второй, тощий высокий человек с выступающими скулами, лет эдак под шестьдесят.

– Интересно, – сказал Мейсон. – Продолжай, Пол!

– Женщина села в автобус, который идет до... Кстати, вот тебе ее адрес и телефон, – Дрейк протянул две карточки. – Одна тебе, другая Делле Стрит. Спрячь ее себе в карман, может пригодиться. Мне кажется, это дело только начинается.

– Почему ты так думаешь?

– Чувствую, что оно еще только начинается, начинает нарывать, как фурункул, когда уже чувствуешь воспаление, а нарыва еще нет.

– Продолжай!

– Когда моя оперативница обосновалась в квартире, она позвонила мне и сказала, что все в порядке. Что она добралась благополучно и за ней увязалась машина. Что она приехала в дом, вышла через черный ход и побывала у себя, забрав вещи, которые ей необходимы. Потом сходила на рынок, купила продуктов и вернулась в квартиру. Далее она сказала, что не провела там и нескольких часов, как к дому подъехали две машины. Из первой машины вышел коренастый мужчина лет сорока пяти. Короче говоря, он соответствует описанию человека, который был у тебя в конторе и которого ты принял за детектива. В другой машине сидел худощавый и высокий человек. Оба поставили свои машины напротив здания, но в разные стороны радиаторами. Необходимая предосторожность, если ты получаешь большие деньги за слежку и не имеешь права потерять человека, за которым следишь.

Мейсон кивнул.

– Ну так вот, я подумал, – сказал Дрейк, – что было бы неплохо отправиться и оценить обстановку, а заодно и записать номера машин. Как только я подъехал к первой машине, то по зеркальцу заднего обзора понял, откуда она взята. Проехав несколько кварталов, я повернул назад, чтобы посмотреть на зеркальце другой машины. Обе они были взяты напрокат из одного и того же агентства. Тогда я отправился в агентство и, использовав кое-какую хитрость, узнал, что за люди арендовали эти машины. Как ты знаешь, агентства требуют документы и водительские права у тех, кто берет напрокат машины.