Дары волшебства - Андрей Смирнов

Дэвид открыл было рот, собираясь выдать что-нибудь в духе «Нет. Конечно, не пропало, сэр», когда подумал: «А какого, собственно, черта?…» — и сказал совершенно другое:

— Знаете… знаешь, у меня никогда и не было желания жить по вашим законам. Я здесь только из-за Идэль. Если для того, чтобы быть с ней, нужно приспособиться к вашему змеиному гнезду, я приспособлюсь. Так что давайте продолжим этот… инструктаж… без подначек, договорились?

Идэль сидела очень тихо, пытаясь понять, как Фольгорм воспримет такое заявление. Принц помешал в вазочке полурастаявшее мороженное.

— Инструктаж, — повторил он, криво ухмыльнувшись. По тону невозможно было понять, понравилось ему это словечко или, наоборот, задело. — Ну что ж, продолжим. Если все то, что ты тут сейчас наговорил — правда, если ты тут действительно только из-за Идэль — об этом больше никто не должен знать. Всегда скрывай правду. Тот, кто знает настоящие мотивы, движущие твоими поступками, всегда может придумать способ, как использовать себя в своих целях. Поэтому всегда носи маску, и желательно — не одну, а несколько.

— Может быть, ты сразу и посоветуешь, какую ему выбрать? — Идэль произнесла эти слова так, что их можно было воспринять и как просьбу, и как вопрос. На усмотрение Фольгорма.

Фольгорм, прищурившись, поглядел на землянина. У Дэвида возник отголосок того чувства, которое он не раз испытывал во время обучения в замке Тинуэт. Глухое раздражение от осознания того, что на тебя смотрят как на несмышленыша, которого еще очень и очень долго предстоит вразумлять.

Дэвид усилием воли подавил все эмоции. Уж что-что, а это за годы жизни в метрополии он худо-бедно научился делать.

— Прежде всего личина должна быть естественной, — стал объяснять Фольгорм. — Ты действительно должен верить в то, что говоришь, когда находишься в ней, а не играть, что веришь. Поэтому образ должен быть не внесен откуда-то со стороны, не выбран произвольно, а должен стать твоим собственным выражением, воплощением какой-то другой стороны тебя. Что ты любишь? Пусть не так сильно, как мою очаровательную племянницу, — принц с улыбкой взглянул на Идэль, — но любишь?

Вопрос был неожиданным. Дэвид пожал плечами.

— Не знаю…

— А надо знать, — сказал Фольгорм жестко. Дэвид раздумывал несколько секунд. Потом посмотрел принцу в глаза.

— Волшебство. Мне нравится этим заниматься. Не для того, чтобы чего-то достичь или доминировать над кем-то, а просто — нравится. Это способ познать мир. И я думаю, лучший из всех, что есть.

— Ну что ж, — Фольгорм беззвучно и мелко похлопал в ладоши — что, по видимости, должно было изображать бурные и продолжительные аплодисменты. — Прекрасная заготовка. Теперь чуть-чуть сместим акценты. Поставим волшебство на первое место, а Идэль — на второе. Подумай сам: разве женитьба на кильбренийской принцессе — это не превосходное средство войти в семью, а значит, и получить доступ к новым видам магии? Я говорю сейчас не столько об Источнике — понятно, что любой высокорожденный должен рано или поздно пройти эту инициацию — сколько о знаниях, которыми располагают ее родственники. Знания о природе сил, вырабатывавшиеся веками приемы волшбы, различные специфические виды магии… Разве мужа принцессы этому не обучат? Это прекрасная возможность, ее нельзя упускать. И потом — богатство. По меркам Кильбрена Идэль весьма состоятельна. Само по себе богатство тебе не нужно, но ведь оно тоже дает возможность сосредоточиться на личном развитии… Разве нет?

Во время речи Фольгорма Дэвид попеременно то краснел, то бледнел. Принц перевернул все с ног на голову. С изумительным цинизмом переврал все мотивы. А главное… это не было правдой, но это было настолько близка к правде, что Дэвиду мучительно захотелось вытащить из ножен меч, приставить к горлу Фольгорма и потребовать, чтобы тот немедленно заткнулся. Да, он любил Идэль. Но ведь и волшебство он тоже любил, вот в чем штука. Мысли, которые с таким неприкрытым цинизмом изложил Фольгорм, приходили на ум Дэвиду и раньше… хотя он старательно гнал их и давил, как только мог. В том-то и дело, что, хотя большая часть его души хотела использовать волшебство для того, чтобы защитить Идэль, другая желала использовать саму Идэль и отношения с ней как средство для личного развития. Сознательно он стремился только к первому. Подсознательно — и к первому, и ко второму.

Фольгорм просто вывел эту грязь на божий свет — точно так же, как ранее несколькими фразами обрисовал подноготную отношений Джейбрина и военного министра Айтэля в совершенно неприглядном виде. Можно было назвать его подонком и циником, но это не изменяло того обстоятельства, что эта грязь уже существовала, еще до того, как он ее коснулся. В ином случае слова Фольгорма просто не задели бы внутренний мир Дэвида. А они задели.

— Войди в этот образ, чувствуй мир так, как свойственно ему, — продолжал Фольгорм. Как будто бы это действительно просто урок и ничего больше. — Ничего не говори о мотивах своей маски другим людям — ты же не хочешь, чтобы они что-то узнали, правильно? Просто переживай мир так, и этого будет достаточно…

— Но я не хочу.

Фольгорм еще секунду смотрел на землянина, после чего констатировал: — Безнадежен, — и перевел взгляд на Идэль.

— Дэвид, — в голосе принцессы раздались просительные нотки, что само по себе было событием. — Так надо. Пожалуйста, не упрямься. Не будь дураком…

— Это способ выжить, — Фольгорм предпринял еще одну попытку. Слова он проговаривал очень тщательно и делал паузы между предложениями. Так говорят с детьми. Или с людьми, которые страдают расстройством слуха. — Ты не должен показывать, кто ты есть. Должен казаться кем-то, кем ты на самом деле не являешься. И делать это нужно убедительно, иначе тебя прочитают в момент. А что убедительнее правды?…

Если ты не научишься носить маску, но при этом сунешься туда, куда собираешься сунуться, ваши отношения с Идэль рано или поздно используют для того, чтобы вынудить тебя или ее сделать что-то. Ты этого хочешь? Наверное, нет. Поэтому выбирай личину и вживайся в нее. Живи в ней — постоянно, а не только когда с кем-то общаешься. Оставайся в ней и тогда, когда она тебе не нужна, и даже тогда, когда ты уверен, что совершенно один и за тобой никто не следит. Так ты быстрее привыкнешь к ней…

Дэвид с отчаяньем посмотрел на людей, сидевших с ним за одним столом. Он понимал, что Фольгорм говорит разумные вещи, но не смел признаться в том, чего боялся на самом деле: он боялся, что эта маска может со временем стать его настоящим лицом. Ради нее он должен был начать чувствовать мир так, как если бы не любил… Это казалось невозможным. Любовь к Идэль была сильнее, чем жажда жизни: из-за нее он два раза осознанно шел на смерть. Сначала — в истории с Кантором, потом — в Источнике. Теперь требовалось отказаться и от самих чувств, перемениться внутренне, а именно этого он сделать не мог. Отказаться от чувств к Идэль ради самой Идэль? Нонсенс. Противоречие.

— Ну хорошо, — сказал он вслух, чтобы поскорее закрыть эту тему. При этом он знал — не думал об этом, а именно знал, знал настолько, насколько вообще себя знал: совету Фольгорма он не последует. — Хорошо, я попробую.

Фольгорм хотел еще что-то добавить, но Идэль его опередила:

— Хватит для первого раза. Мы так с рождения живем, а ему это чуждо.

— Ты от него недалеко ушла. Два младенца, — Фольгорм вздохнул и закатил глаза. — Свалились на мою голову…

Дэвид скрипнул зубами. Идэль рассмеялась.

— Брось, дядюшка, не ворчи. Зато теперь ты можешь почувствовать себя старым и мудрым. Приятное ощущение, правда?

Давид почувствовал, как злость проходит и против воли на его собственном лице образуется улыбка. Да уж, при желании Идэль могла любому рот заткнуть.

— В общем, да… — Теперь смеялся и Фольгорм. Он чуть кивнул головой, как бы признавая: стрела попала в цель, ты молодец.

Через несколько секунд Идэль убрала улыбку и снова сделалась серьезной.

— Мы говорили о твоей стороне. О нашей стороне. Я понимаю, что задаю до ужаса бестактный вопрос, но я хочу знать, на чьей стороне ты. Кого ты собираешься поддерживать? Мне, честно говоря уже все равно. Все четверо претендентов — отъявленные мерзавцы, и я не думаю, что можно выбрать наименьшего мерзавца. Все они друг друга стоят. Я просто хочу быть на той стороне, которая победит. И поэтому готова довериться твоему чутью. Мы, — она посмотрела на Дэвида. — Мы готовы довериться.

«Говори за себя», — недовольно подумал Дэвид.

Может, Идэль и выросла на глазах у Фольгорма, но лично он сидел за столом с этим неопределенным господином первый раз в жизни.

Потом Дэвид подумал, что даже если Идэль говорит, что готова довериться, это еще не значит, что она на самом деле готова.

Потом он подумал, что думать об этом не следует (мало ли что Фольгром сумеет прочитать на его физиономии), и вовсе прекратил думать…