Заклятие монастырского котла - Шерит Болдри

— Где ты это взяла? — хрипло прошептал он.

Гвинет даже не успела ответить, как лорд Ральф вцепился в кулон мёртвой хваткой. Голос его сорвался на крик

— Это ожерелье Элеонор! Где ты его взяла?

Глава пятая

Лорд Ральф так крепко стиснул шнурок, что Гвинет едва дышала. Лицо его побелело, губы сжались в тонкую линию.

— Где ты это взяла? — повторил он, дёрнув шнурок так сильно, что тот порвался и больно обжёг Гвинет шею. Она закашлялась, судорожно пытаясь вдохнуть.

— Скажи мне — где ты это взяла — что ты рот разеваешь!

— Мне Бедвин… дал… — выдавила, наконец, Гвинет.

Толпа глухо зароптала и вытолкнула могучего каменщика в середину.

Лорд Ральф поднял янтарный кулон повыше.

— Где ты это взял?

Бедвин испуганно затряс головой.

— Скажи мне правду, слышишь? Ты отрицаешь, что отдал эту вещь Гвинет?

Бедвин снова покачал головой, и Гвинет глубоко вонзила ногти себе в ладонь. Хоть она и знала, что Бедвин не может говорить, но со стороны всё выглядело так, будто он отказывается отвечать лорду Фиц-Стивену. А вдруг он действительно знает, где искать девочку?

— Тогда скажи мне, что ты знаешь об Элеонор!

Лорд Ральф схватил Бедвина за руки. Казалось, ещё немного — и он набросится на каменщика, которому едва достаёт до плеча.

— Где она? Что ты с ней сделал?

— Спокойно, спокойно!

Между Бедвином и разъярённым лордом Ральфом втиснулся Финн Торсон.

— Он не может говорить, милорд. Так что вопросы не любые годятся, сейчас я… Бедвин, ты давал это ожерелье Гвинет?

Бедвин кивнул, и толпа подалась вперёд.

— Он украл девочку! — крикнул кто-то.

Гвинет подумала, что каменщик, может и не понимать, как опасно для него происходящее. Она обернулась к Герварду, но взгляд его был прикован к Бедвину и шерифу.

— Где ты взял… нет, не так, — говорил Финн Торсон. — Ты это ожерелье нашёл?

Бедвин кивнул.

— Где? В аббатстве?

Бедвин покачал головой.

— В деревне?

Бедвин опять покачал головой.

— В лесу? — сделал мастер Торсон третью попытку. Но в тот же миг лорд Ральф, который не мог уже больше терпеть, крикнул:

— Ты видел Элеонор?

Бедвин кивнул, и толпа возмущённо взревела.

— Где? — крикнул лорд Ральф. — Где видел?

Лицо Бедвина покраснело от напряжения, словно он мучительно пытался что-то сказать, но не мог.

— Вздёрнуть его! — крикнули из толпы. — Он убил малютку, кому ж ещё!

— Нет!

Гвинет бросилась к каменщику, словно пытаясь загородить его от толпы.

— Бедвин не сказал, что видел Элеонор! Он кивнул, потому что нашёл ожерелье в лесу — верно, Бедвин?

Великан яростно закивал, но никто, кроме Финна Торсона, уже не обращал на это внимания. Толпа гудела, как растревоженный улей, казалось, ещё минута — и они набросятся на Бедвина и растерзают его. Каменщик глядел на них исподлобья, а рука его словно сама собой потянулась к поясу.

«Что он там ищет? — удивилась Гвинет. — Меч?»

Не найдя ничего, Бедвин уронил руки и замер, повесив голову.

— Нет, так не пойдёт! — заявил Финн Торсон. — Бедвин, ты арестован! А остальные, — он окинул толпу суровым взглядом. — Остальные продолжают поиски! Мы ещё не нашли Элеонор!

Толпа начала расходиться, но несколько крикунов не двинулись с места, и среди них — Дикон Карвер, деревенский плотник.

— Мы пойдём с вами, мастер Торсон! — заявил он. — Просто, чтобы убедиться, что этот тип действительно под замком, и можно спать спокойно.

— Хорошо, — согласился шериф. — Но если кто из вас хоть пальцем к нему притронется, он тоже будет арестован. Я никому не позволю нарушать закон!

— Закон! — взвился мастер Карвер. — Какой ещё закон! Мы все знаем, что он сделал! Почему не вздёрнуть его и не покончить с этим?

— Подумай головой, Дикон Карвер! — разозлился шериф. — Если Бедвин виновен, то он — единственный, кто знает, что случилось с Элеонор. А ты хочешь повесить его, ни о чём не спросив! Ты вообще соображаешь, что говоришь?

На лице плотника появилось глуповатое выражение.

— Ну, может и так… — признал он неохотно. — Но мы все равно пойдём с тобой и убедимся, что ты его запер! У нас жены и дети!

— Да на здоровье! — ответил шериф. Крепко взяв Бедвина за локоть, он зашагал по улице, ведя арестованного за собой. Гвинет бежала рядом, стараясь не отставать.

— Пожалуйста, мастер Торсон, не забирайте его! — взмолилась она. — Я уверена, он даже не видел Элеонор. Он просто сказал, что нашёл янтарь в лесу!

— Может, и так, но никто из нас не знает этого наверняка, — возразил шериф, который, похоже, и сам не очень-то верил в виновность Бедвина. — Мой долг — запереть его покрепче, а не позволять разгуливать по деревне! Кроме того, — добавил он, наклонившись к уху Гвинет, — это для его же безопасности. Как ты думаешь, что с ним будет, если эти люди до него доберутся?

Гвинет вынуждена была признать правоту шерифа. Повернувшись, она пошла обратно к воротам аббатства, где заканчивали делиться по группам последние добровольцы. И тут в тени монастырской стены мелькнула знакомая фигура в коричневой рясе.

— Урсус! — ахнула Гвинет.

Но отшельник её не видел: с ошеломлённым видом он смотрел вслед Бедвину. Гвинет хотела окликнуть Урсуса снова, но тут он пришёл в себя, повернулся и быстро зашагал прочь.

— Урсус, подождите!

Отшельник свернул за угол. Когда Гвинет добежала до перекрёстка, там уже никого не было.

— Что случилось?

Гвинет чуть не подскочила, когда Гервард похлопал её по плечу.

— Я видела Урсуса, но он исчез!

— Опять!

Гервард был расстроен не меньше.

— А мы так и не попросили у него лекарство для Эдмунда!

— И я уверена, Урсус бы мог подсказать, где искать Элеонор, — добавила Гвинет.

— Может, он сам её ищет, — предположил Гервард. — Если он был в деревне, значит, знает, что случилось. Может, пойдём на болото?

Гвинет покачала головой. После утренней суматохи она наконец-то почувствовала себя совершенно разбитой. Кроме того, она была уверена, что Элеонор вовсе не в болоте. Разгадка тайны в голове у Бедвина, а тот заперт в камере у шерифа, и никто не может выведать у него правду.

Гвинет переложила поднос в левую руку и осторожно открыла дверь в комнату Марион ле Февр. На подносе лежал холодный цыплёнок, немного белого хлеба и кубок французского вина — Айдони Мэйсон пыталась пробудить у больной аппетит.

Марион ле Февр полулежала на кровати, откинувшись на груду подушек. Её роскошные чёрные волосы рассыпались по плечам, лицо было бледным и усталым, но улыбка, которой она встретила Гвинет, оставалась такой же чарующей.

— О, спасибо! — воскликнула она, когда Гвинет поставила поднос ей на колени. — Как вы добры ко мне!