Несколько миль - Филип Фармер

Он набрал в грудь воздуха и, опустив голову под воду, досчитал до ста восьмидесяти. Вынырнув, он не увидел, как предполагал, флотилию блох, отплывающих от пристани его носа. И все-таки они куда-то делись, поскольку больше его не мучили.

Затем, посчитав, что вода уже размягчила клей, он попытался избавиться от яйца. Но безуспешно.

--Не хватало еще, чтобы оно приросло ко мне,---пробормотал он и, побледнев, вытаращил глаза:---Спаси меня, Святой Джейрус! Вроде так оно и есть!

Он с трудом подавил приступ паники и постарался обрести если не спокойствие, то по крайней мере логичность. Может, у яйцекладущих горовицев те же привычки, что и у ос. Наверное, они привыкли откладывать яйца на трупы и даже на живые существа. А яйцо способно выпускать тонкие отростки, которые проникают в кроветок восприемника. С их помощью яйцо получает питание, необходимое для роста и формирования эмбриона. Горовицы, по всей видимости, сделали шаг в эволюции по сравнению с существами, у которых эмбрион питается через плаценту, суть которого состоит в том, что эмбрион развивается вне тела восприемника, а не внутри его.

Но братцу Джону как-то не хотелось вникать в биологические и зоологические тонкости. Эта штука, приросшая к его телу, была дьявольской пиявкой, которая сосала из него кровь.

Хотя положение, может, и не носит фатального характера. Если он раздавит яйцо, щупальца скорее всего оставят его его в покое.

Но необходимо было принимать во внимание и этический аспект. Яйцо не являлось его собственностью, которой он мог распоряжаться, как заблагорассудится. Оно принадлежало зоосаду.

Братец Джон подавил желание вырвать из своего тела окровавленные щупальца и забросить их как можно дальше. Он должен вернуть яйцо властям зоопарка. Пусть даже это займет много времени, пока он изложит долгую и запутанную историю, как оказался в таком положении и каким образом к его телу приросло яйцо.

Он выкарабкался на берег и растерянно застыл на месте. Его ряса исчезла. По щекам у него потекли слезы.

--Все хуже и хуже!---простонал он.---Каждый шаг к Вайлденвули отбрасывает меня на два шага назад! Как мне выпутаться из этой неразберихи?

Братец Джон возвел глаза к небесам. Но таковых не было, над головой мерцал купол рукотворной крыши. Он видел свет, но не откровение.

Ему припомнился девиз ордена Святого Джейруса: "Поступай, как поступил бы он".

--Да, но он никогда не находился в таком положении!---сказал вслух братец Джон.

И все же, размышляя о жизни Святого Джейруса, он пришел к выводу, что тот всегда выбирал меньшее из двух зол, хотя такой подход, случалось, мог привести к злу и большему, чем отвергнутое. В таком случае, имея возможность выбирать, святой предпочитал большее зло.

"Джон,---сказал он про себя,---ты не философ. Ты человек действия, хотя порой некому дать тебе дельный совет, как поступать. Ты вечно не умел выпутываться из неприятностей. Поэтому и вляпался в очередную передрягу. Но ты всегда полагался на мудрость своих чувств, которые и спасали тебя. Так что действуй!"

Первым делом необходимо было одеться. Обыскивая пляж в поисках того, кто стащил облачение, братец Джон еще мог себе позволить оставаться голым, но сомневался, что вор или шутник станет дожидаться его с доказательствами своих действий в руках. Ему нечем было даже прикрыть яйцо на груди. Следовательно, пока он не решит эту задачу, все будут откровенно глазеть на него, что может повлечь за собой очередные неприятности. Если он удалится от пляжа, могут вызвать копов, и он окажется за решеткой. И ему придется многословно объяснять, что случилось,---и не только светским властям, но и своему начальству.

Нет. Он обязан разыскать одежду. Затем необходимо раздобыть денег, чтобы позвонить руководству зоосада и избавиться от яйца. Далее каким-то образом нужно разжиться средствами на билет до Вайлденвули.

Братец Джон снова осторожно забрался в заросли кустарников. Пара лежала на прежнем месте, предавшись сну в объятиях друг друга. Беззвучно пробормотав: "Лишь в долг. При встрече верну"---он дотянулся до кустов с развешанной мужской одеждой и стянул ее. Затем вернулся на берег и оделся.

Его поступок вызывал отвращение в силу нескольких причин. Во-первых, он предоставил полиции еще один повод искать его. Во-вторых, когда мужчина откроет глаза, то окажется в том же самом двусмысленном положении, в котором только что пребывал братец Джон, хотя, конечно, он сможет послать женщину за какой-нибудь одеждой. В-третьих, широкий килт, который он натянул на себя, был украшен кричащими горчично-желтыми кругами с розовыми точками, что само по себе являлось преступлением против хорошего вкуса, не говоря уж о том, что, в-четвертых, килт был грязным и зловонным. И в-пятых, пластрон, которым послушник прикрыл грудь, был ядовито-синего цвета с блестками.

--Омерзительный вкус,---передернувшись, сказал братец Джон. Его беспокоило, что он превратился в довольно забавную фигуру.---Но это лучше, чем носить всем на обозрение болтающееся на груди яйцо,---добавил он и через парк направился в сторону города.

Он предполагал зайти в будку таксофона и отыскать адрес директора зоопарка. После чего отправиться к нему домой и рассказать о яйце. А дальше, сказал он себе, остается полагаться на Господа Бога и на смекалку (?) братца Джона. Кроме того, каким-то образом необходимо вернуть владельцу похищенную (одолженную) одежду вкупе с какой-нибудь компенсацией.

Братец Джон неторопливо добрался до границы парка. Теперь он уже не оглядывался на белокожие тела и на расписанные разными цветами ноги пляжной публики. Его охватило давно забытое ощущение знобящего страха и возбуждения, что в любой момент может раздаться крик "Держи вора!" И ему придется со всех ног удирать от преследователей.

Хотя такой исход вряд ли возможен. Уж очень крепко спал тот тип.

--Держи вора!---заорал кто-то.

Братец Джон автоматически ускорил шаг, но в бегство все же не обратился. А вместо этого драматическим жестом показал пальцем на человека, который по счастливому совпадению отпрыгнул от своего соседа.

--Держите его!---завопил он.

И толпа, миновав его, кинулась за несчастным, который со всех ног улепетывал от преследователей. К несчастью, люди, кинувшиеся за тем, на кого указал братец Джон, столкнулась с компанией, бежавшей за братцем Джоном, который щеголял в украденной одежде. Кто-то кого-то толкнул, и через пару секунд в этой части парка началась свалка. Раздались полицейские свистки, несколько человек навалились на копов, и металлические стражники порядка исчезли под грудой тел. Братец Джон решил, что сейчас самое время уносить ноги.

Добравшись до опушки парка, он побежал по узкой улочке между заборами, за которыми тянулись небольшие дворики частных домов. Эти проходы образовывали настоящий лабиринт, где было очень легко оторваться от любого преследования. Но к месту потасовки в парке уже спешил полицейский вертолет, и братцу Джону пришлось, подтянув животик, как дворовому коту, перевалиться через забор. Легко приземлившись, он прижался к ограде, чтобы его не заметили с воздуха.