Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни (сборник) - Коллектив авторов

6. Отсутствие истории болезни, описания состояния больного между приступами и, наконец, недоступность для изучения творчества Гоголя в последние 10 лет его жизни не оставляют места для дискуссий о нозологическом диагнозе (циркулярный психоз атипичный или рецидивирующая циркулярная шизофрения). В пользу последнего диагноза говорят бредовые и кататонические проявления во время приступа, изменение личности и творчества, утрата творческой свободы и того легкого жизнерадостного искрящегося веселья и юмора гения, которыми Гоголь владел до начала болезни.

Все это позволяет говорить о том, что у больного в ходе болезни нарастали шизофренические изменения личности, выходящие за рамки только ослабления и одряхления, которые иногда наблюдаются у больных циркулярным психозом в более пожилом возрасте. Психиатр скажет, что в ремиссии у больного хотя и не было полного восстановления, наблюдались остаточные явления болезни, синдром изменения личности.

Примечание: при отказе от пищи и прогрессирующем истощении врачи применяли с лечебной целью пиявки, кровопускания, мушки, рвотные средства вместо укрепляющего лечения, искусственного питания и т. п.

Духовник не понимал, что имеет дело далеко не с обычным покаянием, «печалью о грехах» здорового человека, которая в общей диалектике здорового покаяния заканчивается радостью прощения и возвращением в дом Отца.

У Гоголя была депрессия витальная, от природных биологических процессов, «по естеству», печаль не та, которая от Бога и «которая производит неизменное покаяние ко спасению», а «печаль мирская, которая производит смерть» (по ап. Павлу). Поэтому вместо ободрения и призыва к самопроверке, вместо разъяснения больному, что он впал в болезнь, которая имеет естественное биологическое происхождение, что эту болезнь надо принять и с терпением нести, как человек переносит тиф и воспаление легких или туберкулез, духовник советовал бросить все и идти в монастырь, а во время последнего приступа привел Гоголя в ужас угрозами загробной кары, так что Гоголь прервал его словами: «Довольно! Оставьте! Не могу больше слушать! Слишком страшно!», а 6 февраля просил у него извинения за то, что «оскорбил его» (письмо Плетнева Жуковскому).

Болезнь и смерть Гоголя – типичный случай, когда врачи еще не умели распознавать это заболевание, которое еще не было описано в медицинской литературе, а духовник тоже не знал биологических законов этого заболевания, толковал его односторонне, духовно-мистически, а не в аспекте «широкого горизонта» человеческой личности, единства в ней биологического, психологического и духовного, в их сложных взаимоотношениях.

Таковы результаты недостаточной компетенции врачебного и (позволим себе сказать) духовного диагноза, которые в наше время уже непростительны. Избежать их в таких случаях можно только объединенными усилиями врача и духовника: верующий больной нуждается в помощи их обоих.

VII. Эпилепсия

Из большого и весьма разнообразного по своим проявлениям круга заболеваний мы рассматриваем в этой главе только основную группу генуинной, врожденной эпилепсии. В этой группе главной причиной болезни является передающаяся по законам наследственности готовность к судорожным припадкам («падучая» болезнь – по старой терминологии) и их психическим эквивалентам нередко в сочетании с особым складом характера у больных и типичными особенностями их невросоматической организации, которые могут проявляться с детства (леворукость, заикание, мигрени, ночные снохождения и страхи с полным отсутствием воспоминаний о них и т. д.).

Различают «простую» – судорожную – форму эпилепсии и сложную – «психическую эпилепсию» с различными приступами психических расстройств, заменяющих или сопровождающих судорожные пароксизмы.

А. «Простая форма эпилепсии» проявляется в однотипных сравнительно редких судорожных приступах, имеет относительно благоприятное течение и не сопровождается грубыми изменениями личности и явлениями слабоумия, большей частью лечится не у психиатров, а у невропатологов, так как больные не считаются психически больными. Они нередко свои припадки скрывают – «диссимилируют» или сами о них ничего не помнят.

Для духовной личности человека это заболевание ставит по существу те же проблемы, как и всякая телесная, соматическая болезнь. Такая форма эпилепсии была у Цезаря, Магомета и, видимо, у св. Тихона Задонского, который из-за припадков должен был оставить епископскую кафедру и ограничить свою деятельность литературными трудами и заботой о человеческих душах. Его высокий моральный уровень и очень теплое отношение к страданиям людей особо отмечает М. Горький, вообще не склонный к положительным оценкам священнослужителей, встречающихся на его жизненном пути.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Напомним, что основной труд Ушинского «Педагогическая антропология» состоит из 3-х томов: «Воспитание тела», «Воспитание души», «Воспитание духа», и религиозные основы его антропологии совершенно очевидны.

2

Позволим себе напомнить только на двух примерах, что эта мысль о единстве, цельности всех сторон личности человека как признаке здоровья проникает не только в религиозную психологию, но и в объективную науку и художественную литературу. И. П. Павлов к концу своей жизни говорил не раз, что его физиологическое понимание высшей нервной (психической) деятельности никак не зачеркивает духовных проявлений человеческой личности. В частности, для физиологического понимания высших человеческих функций, регулирующих и тормозящих деятельность системы безусловных (чисто биологических) рефлексов и системы условных (ассоциативных, познавательных) рефлексов, он создал учение о третьей функциональной системе высшей нервной деятельности, так называемой 2-й сигнальной системе – специфически человеческой, которой и придавал высшее регулирующее значение; при этом он прямо говорил, что основа здоровой личности, цельности нашего «я» коренится в единстве и взаимодействии этих «трех систем друг с другом». Американский писатель Лион Фейхтвангер хорошо писал о наших предках, которые «обладали способностью воспринимать дух и переносить его на других без посредства обедняющей и иссушающей письменности и устной речи. Они могли непосредственно воспринимать все существо человека как нечто единое. Так земля впитывает дождь. Мы – современные люди – нищие. Мы лишились этого дара. Только немногие еще обладают им».

3

Ср. самонаблюдения A.C. Пушкина: осенние периоды подъема и творческой продуктивности и весенние периоды упадка («весной я болен», «таков мой организм»).