Фактор Ясеня - Павел Андреевич Кузнецов

— Ты ошиблась дверью. Здесь тренировочная зона метиллий, — сбоку подошла ещё одна дочерь звёзд, вытирая гигиеническим полотенцем шею.

— Я знаю. И тем не менее буду тренироваться здесь.

— Не дури, — нахмурилась первая. — Тут нагрузки под нашу физиологию. Да и мелковата ты ещё…

— Плевать! — рыкнула снежка, подаваясь вперёд. — В валькирии не берут слабачек.

В зале повисла тишина. Метиллии ошарашено переглядывались. Нет, они не имели ничего против юной упрямицы. Они реально не понимали, зачем ей это. Зачем изводить организм нагрузками, к которым её ветвь не приспособлена — да и из их собственной ветви подходят далеко не все. Нужно иметь проявившуюся в генетике предрасположенность. Из-за плотного переплетения ветвей она возникает далеко не у всех метиллий.

— Наставница в курсе? — не зная, что сказать, спросила девочка сбоку.

— Да. Она сказала, что это только мой выбор.

— Странно… — растерянность первой была очевидна. — Ты тут уработаешься, дурёха. Мы не из вредности тебе это говорим…

— Я знаю. Спасибо, что проявляете заботу, — и Лита изобразила вполне натуральный церемонный поклон, от которого девчонки вокруг растерялись ещё более.

— Ну, раз наставница не против… — махнула рукой старшая. — Меня Варна зовут. Раз ты всё для себя решила, я помогу тебе освоиться.

— Спасибо, Варна!

— Не благодари, — нахмурилась метиллия. — Не за что тут благодарить… Вот если бы я тебя взашей вытолкала — тогда да, а так…

Вечером Лита приползла в свою комнату едва живая. Даже встретивший её на выходе из тренировочной зоны медик не смог полностью убрать последствия запредельных нагрузок. Но снежка была довольна. Она считала, что идёт в правильном направлении, и логика в её поступках, безусловно, имелась. Мешанина генофонда привела не только к лишению ряда метиллий свойственных их ветви черт. По сути, в каждой республиканке теперь жили гены дочерей звёзд. А значит, каждая могла попытаться их пробудить — или умереть в процессе. Но юная нимфа была готова пойти на риск. Ей настоятельно требовалось преодолеть врождённый предел, выйти за грань — ведь только так она могла рассчитывать на выживание в среде матёрых десантниц…

…Лита вылезала из капсулы. Странная конструкция сферической формы казалась прозрачной, почти не отражала свет, и внутри неё прямо в воздухе висело несколько плоских сенсорных панелей. Как мне потом объяснили кошки, это чудо инженерной мысли именовалось Персональной Развивающей Капсулой, и развивала она отнюдь не сексуальность. И даже не физуху. Это был республиканский аналог… школьного письменного стола. Да-да, того самого, с просторной столешницей и кучей полочек, куда умещались многочисленные тетрадки, учебники, дополнительная литература, и который занимал почётное место в любой земной квартире. Правда, в Республике почти не использовалась бумага. Информация здесь передавалась через всевозможные электронные устройства, основанные на голографическом принципе. Отсюда классический письменный стол стал бы бессмысленной грудой мебели, лишь занимающей место в и без того не очень просторном кубрике. Другое дело капсула…

Она представляла собой универсальную образовательную систему, и при том же занимаемом объёме обладала несравнимым функционалом. Здесь воспитанники выполняли домашние задания, знакомились с дополнительной информацией по предметам, участвовали в индивидуальных занятиях и даже выполняли лабораторные работы. Голографическое моделирование позволяло выполнять практически любые операции, проводить интерактивные опыты, а физический интерфейс капсулы давал возможность моделировать самые разные внешние условия, вплоть до эмуляции невесомости.

Рыжая выглядела уставшей. Её шатало. Бездумно обтерев лицо гигиеническим полотенцем, принялась натирать им шею. Взгляд синих, подёрнутых поволокой усталости глаз был обращён куда-то вглубь души. Физика и пространственная метрика порой давались девушке тяжелей боевых техник… Но она не опускала рук, даже если и держалась временами на одном лишь ослином упрямстве…

В комнату впорхнула медноволосая снежка — её подруга по воспиталищу. Хмыкнула, смерив насмешливым взглядом измождённую сестру по ветви. Откровенно жалкий вид подруги был достоин сочувствия, однако девочка, вздёрнув подбородок, подчёркнуто весёлым голосом выдала:

— Лита, опять ты в этой капсуле днюешь и ночуешь! Что, даже забыла про сегодняшнюю экскурсию?

— Экскурсию?.. — не до конца понимая, о чём вообще говорит подруга, нахмурилась рыжая, в тщетной попытке собрать в кучу разбегающееся сознание.

— В центр терраформирования. Кости земли смотреть, — подмигнула девчонка. — Или не интересно?

— Нет, Гала, извини.

— Ну тогда я твоего Лонда себе заберу. Он на тебя всё смотрит-смотрит, а ты только с капсулой своей и тренировками дружишь. Нельзя так с мальчиком. Ему внимание и забота нужны…

— Забирай, — тяжело вздохнула снежка, хмурясь ещё больше.

Лита понимала, что с этим форсированием учебной программы сильно выпадает из принятого в воспиталище ритма отдыха-работы. Вернее, работа-то как раз не страдала, чего не скажешь о фазе отдыха… Почему Лонд должен вздыхать в сторонке, пока прочие развлекаются, а сама она пребывает в очередном фанатичном загоне? Это неправильно. Пусть подруга составит ему компанию. В конце концов, отношения не обязательно должны быть постоянными, ей и эпизодических за глаза хватает… Тут главное — вовремя снять напряжение, переключиться на другой предмет. Она своё потом нагонит…

…Случай нагнать представился лишь через пару лет, и, как это часто бывает, совершенно неожиданно. В воспиталище прибыл новенький. Парень. Из недавно присоединённой Полновесной Колонии. Как им сказали, у него вся семья погибла во время боевых действий, и вот теперь почти сформировавшегося молодого варвара забросили к ним. На перевоспитание. Чтобы мозги вправить. Чем не преминула заняться наставница.

Серьёзная метиллия, в прошлом не один год отдавшая Экспансии на переднем крае, гоняла бедолагу и в хвост и в гриву, не давая продыху. Даже девочки головой качали, не понимая, зачем так измываться над представителем слабого пола. Ему в конце концов не в бой идти, а постель греть… С чего вдруг такой нажим?

В то утро наставница взялась ставить парню удар. Да не какой-то там простой, а в прыжке, вплетённый в заковыристую серию уклонений и уворотов. Он так и назывался — «от защиты к активному нападению». И почему-то так вышло, что удар никак не давался парню, как тот ни пыжился. Бедолага снова и снова огребал от метиллии, да так, что всякий