О человеках. Рассказы - Саша Бесфамильная

Типографское счастье

– Даже не представляю, что можно чувствовать, когда держишь в руках первый печатный сборник, в котором твой рассказ! – воскликнул мой знакомый.

Мне было что ответить. Мандражное волнение началось ещё когда из почтового ящика достал уведомление о вручении посылки, которую я трепетно ждал – мой первый печатный сборник. Альманах включал в себя произведения двухсот сорока семи авторов. Я незамедлительно отправился в почтовое отделение, которое находится в десяти минутах ходьбы от моего дома. По мере приближения на почту волнение только усиливалось, сердце учащённо билось в груди, интенсивно гоняя кровь туда-сюда. Краска подступила к лицу. Я ворвался в конец очереди и, честно отстояв своё, получил долгожданную посылку. Взял в руки. Прижимать к груди не стал, дело не только в неловкости демонстрации сентиментальности перед чужими людьми, а желание произвести это действо дома, в родных стенах, момент всё-таки сугубо личный, можно сказать, интимный. Но любопытство всё же одержало верх, не удержался. Присел за столик, где заполняют бланки. Уже далеко не лёгкий нервоз скользил по пальцам, а они в свою очередь энергично и стремительно спасали сборник от почтовой обёртки, в которую книга была заботливо упакована. Готово. Выдохнув, сжал в руках книгу, пристально разглядывая обложку. Затем лихорадочно начал листать многочисленные страницы, шелестя, оттягивал момент, когда открою на нужной странице и увижу свою фамилию и название рассказа. О, какой же запах источала новая книга! Тем временем посетители почты воспринимались как нечто единое, семенящее, слагающее людской фон. Пару человек из так называемого фона будто чувствовали, что я занимаюсь чем-то сверхъестественным и всячески заглядывали через плечо, проявляя интерес.

Далее я открыл книгу и в оглавлении нашёл свою фамилию. Необходимо было открыть сборник на восемьдесят четвёртой странице и прочитать до восемьдесят пятой. Сказать, что я испытывал счастье и эйфорию – это словно ничего не сказать. Возникло ощущение, что сердце перестало биться на несколько мгновений, а затем продолжило отчеканивать ритм с сумасшедшей скоростью. Нужно было взять себя в руки и успокоиться, иначе радостное событие могло закончиться сердечным приступом. Открыл на восемьдесят третьей странице, несколько секунд выдержал паузу, а потом перевернул лист, отделявший от моего рассказа. Я сидел и несколько раз перечитывал, словно не веря своим глазам. Время остановилось, поток счастливого восторга растекался по всему телу, тревога сменилась ликованием. В этот самый момент родились стихи:

Вневремённость

Я пишу и робко надеюсь,

Что не кану с трудами в лету,

И сквозь прорву лет —

В изменившемся мире

Назовёт кто-то имя поэта!

Успокоившись и, честно говоря, устав от перечтения, взял книгу и отправился домой прижимать к груди и делиться радостью с близкими, а праздничным настроением хотелось поделиться и со всем миром.

По дороге домой подумал об идее, которая совершила долгое путешествие и оказалась запечатлённой на бумаге. Впечатлившись событием, но удовлетворившись исходом, душа была взбудоражена, а вызванная волна негодования бушевала и никак не хотела утихать. Захотелось переложить всё это на бумагу, щедро поделившись впечатлениями. Мысли стремительно сыпались в повествование. Наступил момент рождения, который подразумевал и знакомство рассказа с миром. Конкурсный отбор, утверждение, работа редакторов, верстка, печать, организация доставки, упаковка, затем путешествие книги по почтовым отделениям, и наконец конечный пункт, где произошло вручение. И тут сыграло пару нот тщеславия: «А у меня получилось! Я хотел опубликовать рассказ и сделал это!» А затем пробежался по коже неприглашённый страх: «А вдруг я больше ничего не напишу? А что, если иссякнет словарный запас, меня постигнет скудоумие, исчезнут темы жизненной прозы, а вдохновение и вовсе перестанет посещать уголки моего дома?» Оборвав все эти мысли, я уверенно зашёл домой, сегодня ведь радостное событие, а обо всём остальном я подумаю завтра.

Эдуард Ненужный

После встречи выпускников в общеобразовательной школе номер девяносто девять провинциального городка Н, Эдуард Ненужный был всерьёз обеспокоен:

– Мне тридцать пять лет, у меня жена, любовница, двое детей, стабильная работа в школе, но я чувствую себя неудачником. В то время как мои бывшие одноклассники – троечники – вон какими деньжищами ворочают! Я образованный – с двумя высшими образованиями, начитанный фантастики, научные статьи пишу, книги.

А Книги Эдуард и правда писал – романы, сборники рассказов, но продажи были скудны, литературные критики сдержаны, а некоторые даже немы. Практически полгода со второго февраля маялся Эдуард, жаловался жене, любовнице жаловался на жену и творческие неудачи. Время пролетело незаметно и наступило жаркое лето. Жена Кристина сочувствовала Эдуарду в творческих муках и жалела, предоставляя все условия для создания новых шедевров литературы – брала в охапку вещи, детей и жила в загородном доме родителей.

– Твори миленький! Ты обязательно станешь автором мирового бестселлера, я в тебя верю! Как только невидимая муза появится на пороге – записывай скорее все свои гениальные мысли, ничего не упускай – ни одной детали!

В очередной раз Кристина наготовила мужу на неделю вкусной снеди, забила холодильник до отвала, чтобы муж не отвлекался на бытовые заботы – это только спугнёт и так редко приходящую музу, и отправилась на неделю с детьми к родителям. Эдуард изобразил печальный порядочный вид. Жена с детьми уехала. Мужчина тут же стал приплясывать, как только захлопнулась дверь и стихли крики, шум и гам. А потом стоя сладко потянулся, раскидывая руки в стороны, и полной грудью вдохнул пьянящий воздух свободы. И принялся творить. Незримая муза, конечно, так и не появилась на пороге, зато Эдуард позвонил зримой Ирке и позвал в гости. Ира прилетела на крыльях с бутылочкой красного десертного вина, палкой отечественной колбасы, куском сыра и шоколадкой – надо было поддержать милого.

Вкусив запретные плоды и затем принесённые продовольственные дары, голубки принялись дискутировать.

– Ты же у меня талантище! Я с упоением читаю и перечитываю твои романы, подругам всем советую, а они не покупают книги, дескать, кризис в стране – денег нет. Я что-то проголодалась. Чем у тебя можно подкрепиться?

– Ты что, есть сюда пришла? – насупился задумчивый Эдуард. – В холодильнике борщ, плов, котлеты есть – дальше уже как-нибудь сама, я не голоден. Сходи лучше в магазин – бальзам для души закончился. Муза оставила меня, а я больше ни на что не годен, на работе за оклад отсиживаюсь – не разбогатеешь, а хочется.

– Ты главное – не раскисай. Я сейчас в магазин сбегаю и мигом вернусь.

Ирины не было всего полчаса и, видимо, физика и прогулка на свежем воздухе положительно сказались на умственных способностях женщины, – идеи заработка для милого фонтанировали в голове, она не могла дождаться, хотелось срочно поделиться нахлынувшей информацией. Переступив порог однокомнатной квартиры Эдуарда, женщина выпалила:

– У меня есть идея! Я знаю,