Секретная миссия супермодели - Мария Жукова-Гладкова

Мы быстро преодолели цех. Дверь, ведущая в него, была заперта на ключ снаружи, но справиться с этим замком для дяди Саши труда не составило.

– Запоминайте дорогу, – шепнул он нам на ходу, – чтобы потом быстро найти этот цех.

Мы с Марисом кивнули. Теперь путь указывал Шулманис. Следует отдать ему должное, он быстро сориентировался. Не прошло и пяти минут с момента нашего появления на заводе, как мы уже находились в приемной директора.

– Наташа, стол секретарши – твой, – велел Никитин. – А мы с Марисом займемся кабинетом.

Я кивнула. Мужчины скрылись за обитой черной кожей дверью, а я включила настольную лампу и принялась за изучение содержимого ящиков. Как я поняла, этой девушке на работе делать было особо нечего: в верхнем ящике я нашла два номера «Лизы», один «Космополитена» и вырезки из каких-то изданий, посвященные вязанию. Само вязание находилось во втором ящике, в третьем проживали банка кофе, коробочка с пакетиками чая, банка с сахаром, открытая пачка печенья и початая банка варенья. Ничего, относящегося к секретарской работе, я там не нашла (к тому, что, по моим представлениям, должно было бы относиться к секретарской работе). Может, и в самом деле податься в секретари-референты?

Сбоку от стола, на отдельной тумбочке, стояли тот самый факс, с которого Рута (или якобы Рута?) послала Марису весточку в Ригу, и компьютер.

Надо осматриваться дальше. Мужиков что-то не слышно, но, наверное, эта дверь звуконепроницаемая.

В тумбочке лежала бумага. Ничего интересного. Осталась «стенка». Шкаф для одежды, так, тут посуда, ага, вот какие-то подшивки из писем или, как это у них называется…

Я взяла наугад папку и отправилась к лампе, чтобы проглядеть, что за переписку ведет товарищ директор металлопрокатного завода, ставшего многопрофильным. Я ничего не успела прочитать: двор за окном осветили мощные фары автомашины.

Меня словно током дернуло. Я тут же захлопнула папку, выключила лампу и кинулась в директорский кабинет. Там окна были зашторены, и мужчины спокойно продолжали заниматься разбором бумаг, даже не подозревая, что во двор приехали гости (или хозяева). Дядя Саша периодически опускал какие-то бумаги в свою сумку, Марис отправлял их в просторный карман, пришитый с внутренней стороны его летней курточки – наверное, специально приспособленный для таких операций.

На меня в первый момент даже не обратили внимания, так они были увлечены своим делом. Чувствовалось: люди в своей стихии. А что вы хотите? Криминальный репортер собирает материал, полковник ФСБ – компромат. Спелись на почве общих интересов. И где только они его собираются использовать? Называется: ищем пропавшую девушку.

– Во дворе кто-то появился, – прошептала я.

– Кто? – спросил дядя Саша, проглядывая какую-то бумагу.

– Машина приехала.

– Выгляни в окно, будь другом, – велел Марис, засовывая очередную бумагу в бездонный карман.

Я отодвинула штору и посмотрела во двор. Сарай с цистерной, между которыми мы приземлялись, находились справа, вообще-то, я видела только цистерну, сарай оказался, так сказать, за кадром, то есть пути отхода оставались для нас открытыми. Во дворе стоял фургон с откинутым задним бортом, неподалеку остановилась «Тойота», от которой к зданию шли двое мужчин. Их лица находились в тени, так что рассмотреть их я не смогла. Внутри фургона стояли ящики с бутылками.

Вот и ликеро-водочный цех. Вернее, цех грузинских вин питерского розлива. Я сообщила Марису и дяде Саше об увиденном и высказала мнение, что неплохо бы им побыстрее свернуть их деятельность. В ответ дядя Саша заметил, что сейчас как раз лучше и не бегать через двор, а то могут заметить незваных гостей и принять нас не очень вежливо.

– А с какой стороны они подъехали? – обратился ко мне Марис, не отрывая взгляда от бумаг. – От сарая, где мы лезли, или…

Я тут же представила приближающийся свет фар и заявила, что с противоположной.

– Ну, в общем, тогда можно и двинуть, – заметил Марис. – Или подождем среди продуктов. Мне еще минуты три надо. А у вас как дела, Александр Петрович?

– Почти закончил.

Мне велели скрыть следы своего присутствия в приемной. Наверное, излишним будет упоминать, что все мы работали в тонких перчатках, чтобы, не дай бог, не оставить отпечатки пальцев. Перчатки имелись и у Мариса, и у дяди Саши (как необходимые в работе предметы), со мной, естественно, поделились.

Я быстро убрала папку с письмами на место, так и не удосужившись больше ее открыть. Вскоре из директорского кабинета показались Марис с Никитиным, закрыли его, закрыли приемную, и мы все вместе отправились вниз.

Оказавшись в цехе, использовавшемся как склад продуктов, дядя Саша на цыпочках приблизился к двери, ведущей на улицу, и выглянул наружу.

– Здесь никого, – прошептал он.

Справа доносился звон стекла, ударяющегося о стекло. Шла разгрузка пустой тары. Голос с грузинским акцентом подгонял не совсем внятно изъяснявшихся по-русски грузчиков. Похоже, что они перед работой для прилива сил приняли на грудь. И эти грузчики тут выполняют функции охранников?!

– Ну, пошли, что ли? – спросил Марис.

Мы прикрыли за собой опять скрипнувшую дверь и быстро пересекли двор к сараю. Дядя Саша еще раз уточнил, не виден ли сарай от ликеро-водочного цеха.

– Из приемной не виден. Только цистерна, и то не вся. А цех под приемной. Не должен.

Мы стояли за сараем, веревка, идущая с крюка, висела чуть правее.

– Может, взглянем, чем они занимаются? – предложил Марис.

– Зачем? – зашипела я. – И так ясно, чем. И мы не из-за них сюда пришли.

– Я их сфотографировать хочу, – сказал Марис.

– Очумел, что ли? – повернулся к нему дядя Саша.

– Ну я же все-таки сюда еще и работать приехал, – заметил Марис. – Вот редактор-то главный обрадуется такому снимку.

– Марис, может, не надо… – сделала я попытку отговорить его.

– Не бойся. – Он взял меня за руку. – Вы с Александром Петровичем быстро перелезайте на ту сторону, а я проскочу за цистерну и оттуда щелкну их пару раз – и за вами. Не в первый раз, чай.

– Как знаешь, – сказал дядя Саша, помогая мне перемахнуть через стену.

Марис присоединился к нам минуты через три. Вот в эти минуты я почувствовала страх. Почему-то проникновение в директорский кабинет под покровом ночи не произвело на меня особого впечатления, воспринималось просто как работа, которую нужно сделать, а вот эти последние мгновения, когда Марис один отправился на рискованное предприятие… Я уже рисовала в мозгу жуткие картины того, что с ним могут сделать, если поймают…

Но вот он появился над стеной, отцепил крюк и вместе с ним спрыгнул вниз.

Не успели мы сделать и двух шагов, как за оградой снова послышались звуки подъезжающих машин. Их было две. Легковые.

– Кого еще там черт несет? – пробурчал дядя Саша. – Здесь что, все в ночную смену работают?

– Мы ушли как раз вовремя, – заметила я. – А вдруг это приехали за продуктами?

– Что, кому-то масла на ужин не хватило? Или поняли, что к завтраку ничего не осталось? – усмехнулся Марис.

– Так, поднимите меня, – твердо сказала я. – Проведу осмотр объекта в последний раз.

Марису с дядей Сашей второго приглашения не потребовалось, и я оказалась на их плечах.

В то мгновение, когда моя голова приподнялась над оградой, на территории завода открыли автоматный огонь.

Глава 7

Я тут же убрала голову, мои друзья опустили меня на землю.

– Бежим! – напряженно прошептал Марис и уже готов был припустить наутек.

Дядя Саша схватил нас обоих за руки и тихо приказал:

– Стоять и не двигаться!

Мы замерли на месте, прижимаясь спинами к бетонной стене, радуясь тому, что тополя и какие-то низкие редкие кустики создавали тень. Ночь была белой, но, на наше счастье, наступило самое темное время. Забор и деревья работали на нас. Да и кто ожидал увидеть в этой глухомани нашу троицу?

Я подумала, что дядя Саша прав: если бы мы бросились бежать, то создали бы лишний шум. Несмотря на стрельбу, налетчики могли бы услышать, что здесь кто-то пытается скрыться бегством, и выпустили бы нам вслед очередь-другую. А так пересидим (или перестоим?) и двинем себе тихонечко в сторону нашей машины.

Теперь вернусь к тому, что я успела увидеть, приподнявшись над забором. Приехали две машины. По-моему, «БМВ» и «Форд». Более точно сказать не могу. Времени рассмотреть их просто не было. Автоматчиков тоже было двое – по одному из каждой машины. Логично рассуждая, следовало предположить, что в каждой машине сидели еще как минимум по водителю. Может, еще кто имелся, но внутрь я, как вы догадываетесь, не могла заглянуть.

Раздался звон разбиваемого стекла: очередь явно прошла по бутылкам в машине с открытым бортом. Звон сопровождался дикими криками людей. Все закончилось очень быстро. Наверное, с момента остановки машин до их скоропалительного отъезда не прошло и двух минут.