Лотэр - Кресли Коул

Когда очередная пуля вонзилась ему в спину, демон обернулся через плечо и зашипел, демонстрируя клыки.

— Одну… минуту! — рявкнул он.

Элли покосилась на полицейских. Они были настолько сбиты с толку, что никак не отреагировали.

Зато за их спинами показались фигуры дяди Эфраима и её двоюродных братьев. Они бежали вверх по склону с зажатыми в руках винтовками. Завидев демона, мужчины остановились, потрясённо оглядывая открывшуюся картину.

— Смертные, — ухмыльнулся демон и снова обратил своё внимание на Элли. — Слушай очень внимательно, Элизабет. Меня зовут Лотэр Враг Древних, и ты принадлежишь мне. Взвесив все за и против, я решил, что сегодня, пожалуй, позволю забрать тебя в тюрьму.

— В-вы приняли меня за кого-то другого! Я вас не знаю…

— В вашей человеческой тюрьме, — перебил он её, — мои сородичи до тебя не доберутся, а значит, ты будешь в относительной безопасности, пока я занят поисками. Я вернусь за тобой через два года. Или около того, — демон хорошенько её встряхнул и добавил: — Но если ты ещё хоть раз попробуешь причинить себе вред, а значит и моей женщине, я накажу тебя так, как ты и вообразить себе не можешь. Ты поняла?

— Твоей женщине? Я не твоя женщина!

— Это бесспорно. Такую, как ты, мне даром не надо! — Он прищурил свои красные глаза. — Но вот великолепное создание внутри тебя…

— Я не понимаю. Что внутри меня?

Демон потянулся свободной рукой к её лицу, и в лунном свете блеснули чёрные когти.

— Она будет моей навсегда. Моя королева, — пробормотал он хрипло, словно не слышал Элли, и убрал непослушную прядь волос с её лица.

Элли содрогнулась.

— Отпусти меня, демон!

Он приковал её взглядом и смотрел прямо в глаза Элли, но обращался своим глубоким, гипнотическим голосом к той другой, живущей глубоко внутри неё:

— Саройя, если ты слышишь меня, спи, пока я не вернусь за тобой. Я вернусь, как только все нити моих заговоров сплетутся воедино, и охота увенчается успехом.

«Саройя? Это что, имя?»

Демон поднялся с нечеловеческой скоростью и накрыл своей тенью Элизабет. Пробормотав что-то напоследок на незнакомом языке, он растворился в воздухе, словно его и не было.

У полицейских от потрясения отвисли челюсти. Пот градом валил со служителей закона, хотя от холода дыхание мужчин обращалось в пар. Они неуверенно приблизились к Элли, и один из полицейских защёлкнул на ней наручники. Остальные всё время озирались, целясь оружием во все стороны… даже в небо.

Лица дяди Эфраима и кузенов выражали отчаянье. Они не в силах были ей помочь. Не могли же они хладнокровно поубивать всех копов.

Сквозь пелену шока Элли осознала, что её всё-таки возьмут живьём.

Красноглазый демон не позволил ей умереть.

Сметая оцепенение, в ней закипела ярость и нестерпимое желание убить его за это.

ГЛАВА 2

 Женский исправительный центр «Риджвейл», штат Виргиния

Наши дни…

— Желает ли осужденная сказать последнее слово? — провозгласил судебный исполнитель.

— Нет! — прикованная к каталке, Элли заёрзала, сильно натягивая провода, соединённые с усеивающими её грудную клетку электродами. С каждым ударом лихорадочно колотящегося сердца девушки на установленном рядом мониторе электрокардиограммы взметался зубец. Введённые в обе руки трубки для внутривенного вливания раскачивались в разные стороны. — Нет, я готова!

Она, возможно, должна была содрогаться от страха при мысли о столь скорой смерти, но осознание крайней необходимости последней подавляло все остальные эмоции. Однажды смерти уже удалось вырваться из её объятий, поэтому стоило спешить.

Демон уже недовольно ворочался внутри.

Опасаясь того, что эта «Саройя» восстанет и набросится на всех вокруг, Элли отказалась от последней трапезы, не стала встречаться с членами своей семьи или священником. Составление описи нехитрых пожитков тоже не заняло много времени — гигиеническая помада, учебные пособия для колледжа, четыре доллара мелочью и дневники. Девушка уже давно смирилась со своей судьбой, страстно желая умереть ещё с ночи своего ареста. Она написала семьям жертв демона письма с извинениями, откладывая их доставку на время, когда её уже не будет в живых.

— Пожалуйста, сэр, поторопитесь, — попросила Элли старшего судебного исполнителя.

После этой просьбы в смежном помещении поднялся приглушённый шум голосов. Отгороженные тонированным стеклом свидетели происходящего не знали, как им расценивать её поведение, и не имели представления, как относиться к такой необычной убийце.

Эта девушка была молода, но при этом не подала ни одной апелляции на судебное решение и, по всеобщему признанию, никогда не проявляла агрессии в юношеском возрасте.

Конечно, нельзя сказать, что у неё вообще не было проблем с законом. Но всё это были незначительные правонарушения, вроде задержания с поличным во время петтинга в автомобиле с мальчиками. Случалось и посущественнее, например, браконьерство на землях штата и отказ давать показания против членов своей семьи или хотя бы сотрудничать с органами правопорядка.

Однако Элизабет Пирс не пролила ни капли человеческой крови до того кровавого загула, устроенного ею год назад.

Саройя, как оказалось, не тратила времени даром и натворила столько дел, что Элли и представить себе не могла.

— Я готова.

Судебный исполнитель посмотрел на неё, нахмурившись, а стоявшие по обе стороны от него двое тюремных охранников неловко стали переминаться с ноги на ногу. Несмотря на все их усилия — и усилия Саройи — мало-помалу они прониклись к Элли симпатией и восхищались её молчаливой решимостью получить образование, научную степень, даже невзирая на то, что у неё не было будущего.

А Элли всегда хорошо разбиралась в людях, и оказалось, что ей тоже пришлись по душе эти трое.

— Спасибо вам за всё.

— Да прибудет с тобой Господь, Элли Пирс.

Судебный исполнитель повернул в направлении оснащённой пультом управления смежной комнаты. Охранники последовали за ним. Выходя, один из них на мгновение положил затянутую в перчатку руку ей на плечо. Другой коротко кивнул, но Элли видела, что её уход из жизни не оставит этого мужчину равнодушным.

За ними закрылась дверь — последний оглушающий щелчок.

«Теперь я одна».

Элизабет смотрела им вслед, осознавая, что больше не покинет эту комнату, будучи в живых.

«Одна. Так страшно.

Я не хотела умирать, но вынуждена…»

Элли взглянула на свои руки, прикреплённые ремнями к поручням с мягкой подкладкой. Её руки были закреплены клейкой лентой за запястья ладонями вверх. Две трубки для внутривенных инъекций двенадцати футов длиной простирались от игл, закреплённых у локтевого сгиба, к паре отверстий в стене за её спиной, откуда попадали в комнату с пультом управления.