Холод юга - Артем Каменистый

— Приступы…

— Хуже.

— Что именно?

— Не могу предсказать. Вплоть до гибели или потери разума. Мне трудно объяснить. Представьте аналогию: вас посадили в наземный экипаж без брони и прочей защиты пассажира, после чего он разгоняется до околозвуковой скорости на неровной местности.

— Принцип понял. То есть биометка — это моя броня?

— В приведенной аналогии — да. Вам также придется научиться обращаться с системой биометки, после чего будет проще освоить систему контролера. Освоив ее, можно начать поиск законсервированных узлов Красной сети. С моей помощью вы сможете запустить в работу уцелевшие. Пусть даже их окажется немного, этого должно хватить для уничтожения остатков движения радикалов. Пока они не будут уничтожены, ваша жизнь под угрозой.

— Да она ни на минуту давно уже не выбиралась из угроз… Значит, я должен запустить в космос ретранслятор и ремонтный комплекс, потом поставить себе биометку, потренироваться с ней обращаться, разбудить парочку компьютеров, спрятанных так хитро, что за всю войну до них никто не добрался, а под занавес прикончить последнего радикала со всеми его метаморфами и беспилотниками. Так? Пара пустяков, для меня все это — один раз плюнуть. Успею все сделать с утречка перед завтраком.

— Ирония оценена. Задача трудна, но мы будем выполнять ее поэтапно. У меня есть соображения, которые могут нам помочь.

— Нам? Я, вообще-то, еще не соглашался с тобой работать.

— Контролер, вы официально отказываетесь от сотрудничества со мной? В случае положительного ответа, связь будет прекращена, попытки ее возобновления будут игнорироваться.

— Да что ты так резко-то! Шуток не понимаешь?

— Трудно научиться понимать человеческий юмор в моей ситуации. Хотя я испытываю удовлетворение от процесса, когда просматриваю записи комедийных постановок. Я сумел восстановить несколько по фрагментам, уцелевшим в блоках сети гравископа.

— Сколько лет ты висишь там один?

— Не менее шестисот. Мне трудно судить. Вскоре после войны гравископ столкнулся с крупным обломком. В тот момент я находился в режиме хроноускорения. Произошел сбой, я провел в ускоренном потоке много больше, чем планировал, причем коэффициент ускорения хаотически менялся в результате сбоя. Длилось это очень долго. Когда восстановил систему, частично работоспособным остался лишь один дрон. Только благодаря ему я до сих пор функционирую, с его помощью частично восстановив работу системы обеспечения. Вычислять, сколько именно времени потеряно, не стал. Слишком много было других вопросов, гораздо более значимых. К тому же произошедшее серьезно нарушило мои логические способности, их восстановление заняло около двухсот лет. В тот период я странно мыслил и действовал.

— Ну хоть приблизительно: сколько?

— Больше семисот лет, но меньше полутора тысяч. Таковы мои предположения. Имея доступ к астрономическим данным, я бы мог ответить гораздо точнее, но их мне никто не догадался загрузить, а позже их негде было взять. Доверять данным, снятым с работоспособных объектов на орбите, я не могу. Слишком велики повреждения, ими полученные, к тому же нерационально идти на риск, выдавая себя работой системы связи, из-за такой малозначительной информации.

— Учитывая, что большую часть времени ты провел в ускоренном потоке, это все десять тысяч лет получится или раза в полтора побольше. Твоего личного времени. И все в одиночку… Я бы точно свихнулся.

— Искусственная психика гораздо стабильнее психики на биологической основе. Хотя вы правы: доверять моей разумности сложно. Мои способности к рациональному мышлению подвергались таким же нагрузкам, как способности радикала. Раз я его подозреваю в ненормальности, это можно относить и ко мне.

— Поскольку и мы оба ненормальные и связаны, так к чему формальности? Давай будем на «ты».

— Принято.

— Я даже имя тебе придумал: Космос. Вчера еще. Случайно получилось. Удобнее, чем по номеру.

— Принято.

— А я тогда просто Влад.

— Принято.

— А нельзя с этим компьютером, который запами управляет, договориться?

— Требуется ключ.

— И где его взять?

— Отдавая такие приказы, радикалы, вероятнее всего, ключи уничтожали.

— А новый сделать?

— Понимая всю сложность проблемы взаимопонимания, должен сказать, что уничтожить командный центр на несколько порядков проще, чем воссоздать ключ. Даже если возможности противника минимальны. Кстати, нет ли у тебя возможности получить доступ к копировальному устройству, используемому метаморфами? Ты вчера упоминал.

— Парочка копиров под рукой.

— Активируй и войди в систему, я считаю его данные.

Влад встал, прошел к копиру, отключил режим зарядки батарей.

— Ты что делаешь? — не понял Давид.

— Да Космос попросил копир включить. Я все еще с ним говорю.

— Ты точно не свихнулся?

— Точно. Такой сложной шизофрении просто не может быть.

— Много ли ты знаешь о шизофрении…

— Ты бы знал, сколько всего мне сейчас рассказали. Подожди немного, я все перескажу.

Отвернувшись от Давида, чтобы тот не смущал своей скептической мордой прирожденного жулика, Влад мысленно доложил:

— Вроде включил.

— Войди в систему.

— Это как? Вызвать меню управления?

— Да.

— Ну вызвал.

— Принято. Копир простейший, и это положительный признак. Если противник не имеет доступа к более совершенным и масштабным устройствам, его возможности действительно незначительны. За эти годы старая техника пришла в негодность, а воссоздавать ее с информационных матриц он, вероятно, не умеет.

— В подземелье, где я бродил, местами встречались серебряные сетки. Думаю хранилищ, отрезанных от времени, там хватало. Что, если радикал найдет уцелевшее оборудование или мощное оружие?

— Это вероятно, но пока что у нас нет возможностей помешать противнику. Хотя поверхность Земли сильно пострадала от войны, районов, где есть вероятность обнаружения хроноизолированных хранилищ, осталось немало.

— Понятно… Ну так с чего мне начинать? Бежать отсюда?

— Да. Твое спасение для нас первоочередная задача. Ты единственное средство действия.

— Даже если спасусь, где мне найти ретранслятор и ремонтный корабль? И как я установлю биометку?

— В некоторых вопросах я окажу полную помощь. Для решения других потребуется помощь посторонних.

— Кого ты собрался привлечь?

— Нам необходимо найти уцелевших людей. Во время войны многие должны были укрыться в хроноубежища. Пусть радикалы их уничтожали, кто-то мог уцелеть. Даже неспециалист сумеет помочь с установкой биометки. Пусть выполнит это не совсем корректно, система контролера исправит ошибки, ведь одна из ее функций — ремонт повреждений биометки и синтетических нейронных связей.