Воинствующий мир (СИ) - Старый Денис

Да, ещё не хватало, чтобы во мне большевик взрастал. Слишком рановато для таких идеологий. Да и я всегда был несколько удалён от влияния большевиков, признавая при этом, что они на первых порах старались изменить то, что не смогли реформировать имперские власти. Да и Великую войну выиграли…

Собрание или, я бы сказал, съезд был рассчитан на два дня, с последующей массовой попойкой. Я не то чтобы искал, с кем-либо напиться, сейчас слишком много работы, чтобы думать об отдыхе. Но не зря же в будущем большое значение уделялось всякого рода тимбилдингам и корпоративам. Ничто так не объединяет русских людей, как совместно распитая бутылка горячительного. Я в восприятии людей своей команды не должен ассоциироваться лишь с работой. Кроме того, предать человека, с которым сидел за одним столом и разговаривал по-свойски, морально намного сложнее, чем всего лишь работодателя. Но я могу ошибаться, ибо человеку свойственны ошибки.

— Николай Игнатьевич, рад тебя видеть, — приветствовал я Тарасова.

Бывший управляющий Белокуракино, а нынче глава компании «Агроном», стал важным человеком. Обзавёлся свитой, какой и у меня нет. Все помощники, да заместители снуют вокруг. Хотя, почему у меня нет? А бывшие студенты мои — кто? Единственное, что я их использую больше для государственных дел.

— И тебе не хворать, Авсей, — приветствовал я и своего управляющего из Надеждово.

Этот тоже приехал с делегацией, с тремя старостами деревень. Старается парень, я это вижу, но не вытягивает такое большое имение, как Надеждово. Надеюсь, что это временно. Однако, в этом году на мои земли отправится Тарасов. Шутка ли, что парень, которому нет и двадцати годков, управляет более чем шестью сотнями душ и немереным количеством земли? Ждать, пока он станет профессионалом, некогда. Но и менять Авсея на кого-то другого, по сути, не за что. Ему бы посевную да уборочную хотя бы раз провести под руководством опытного товарища, так и выйдет толк.

— Сразу спрашиваю, как обстоят дела с сахаром, — спросил я, отпивая напитка, похожего на капучино.

Все встречи проходили в моём ресторане и гостинице, которую я назвал «Европа». Готовится ещё к открытию летом «Азия». Одновременно я тестирую персонал и снимаю пробы с тех блюд, которые предлагает мой московский ресторан.

Ещё весной мне докладывали, что первый свекловичный сахар был произведён кустарным способом, используя чуть ли ни нож с ведром и котлом, но он был. После я описал своё представление, как может производиться сахар. Принцип понятен почти каждому человеку из будущего, но вот, как лучше соорудить механизмы, котлы для выпаривания, сколько именно добавлять извести для отбеливания сахара, как и много иных вопросов — всё это следует познавать эмпирическим путём проб и ошибок. И уже пробуют и уже ошибаются.

— Дробилку сделали, котёл для выпаривания поставили, — докладывал Авсей.

Мой управляющий всё говорил и говорил, но не сказал главного.

— Сколько произвели сахара? — спросил я, перебивая Авсея.

— Так сорок три пуда было, когда я поехал в Москву, — ответил управляющий.

Чуть меньше семисот килограмм! Так это же просто огромная цифра! Точно уже можно считать, что сахар мы производим. Пусть такое количество сахара и удалось изготовить почти за десять месяцев, но ведь уже есть!

— Что, Николай Игнатьевич? — усмехнулся я, наблюдая некоторое недоумение у Тарасова. — Поедешь в Надеждово, так не только ты учить будешь и наставничать, но и у Авсея научишься сахар выделывать.

— Знаю, что у Осипа в Белокуракино оставалось немало белой свёклы. Если сахар уже выделывается, то пущай Авсей выкупит у Осипа свёклу, — сделал дельное предложение Тарасов.

Осип задерживался. Он отправил письмо, в котором предупреждал, что может и не появиться на встрече. Сильно прихворала его жена, и есть серьёзная опасность того, что управляющий Белокуракино останется вдовцом.

А я так и не придумал, как производить пенициллин. Знаю, что из плесени выводят лекарство. Были у меня некоторые эксперименты. Как-то заболел Лев Цветков, один из моих главных исполнителей в законотворческой деятельности, так, кроме всего прочего, ему давали настойку из плесени, что собирали с хлеба. Три лекаря обхаживали Цветкова, но ни один из них не увидел серьёзного эффекта и какого-то ощутимого результата после применения плесени. Хорошо, что лекари не знали, что именно выпивал Лев каждый день. Так что идею лечить человечество пенициллином я пока послал подальше. Как я понял, для подобного нужно более серьёзное развитие химии, как и медицины.

— Рентабельность семян льна в пять раз выше, чем пшеницы. И англичане его более охоче покупают, — сообщал о своём успехе Тарасов.

Я никогда не думал, что лён может быть столь прибыльной культурой и не особо понимал, почему англичане так много покупают семян этого растения. Ну, не из-за того ли, что в этом продукте содержится феноменально много полезных веществ? Омега-три не открыта же, как и разные аминокислоты. Однако, если покупают, то нужно продавать.

— А стебли будем использовать для изготовления ткани для крестьян. Так рентабельность льна ещё больше увеличивается, — продолжал хвастать Тарасов.

— От тебе, Николай, слово приелось «рентабельность», — усмехнулся я.

А ведь приятно, когда видно, что люди получают прибыль и удовольствие от работы, благодаря тому, что я поспособствовал. И слова в этот мир новые принёс.

Ученик не хотел отдавать пальму первенства учителю. И на каждый описанный успех Тарасова, Авсей выдавал свои достижения. Николай Игнатьевич говорит о том, что в поместьях Державина добился, что на каждые две крестьянские семьи есть одна корова и, как минимум, три козы. Авсей парирует и утверждает, что все новые крестьянские дома в Надеждово с большими печами и даже с застеклёнными окнами, благо кирпичные заводы в Луганске почти простаивали и продавали кирпич для печей задёшево.

Дальше была очередь Тарасова, и он рассказал про производство водки, на что Авсей усмехается и наносит удар стабильным и разнообразным производством алкоголя, в том числе и абсента, первая партия которого уже отправилась на Туманный Альбион.

Но всё же чуточку, однако, Авсей проигрывал в этом затяжном матче. Тарасов смог сильно наладить производство картофеля и больше того, он смог уговорить крестьян его есть. В каждой деревушке Николай Игнатьевич поставил зерносушилки и выкопал бурты для хранения овощей.

— Масло! В Надеждово выделали подсолнечное масло! — вдруг вспомнил Авсей.

— Мы жмём масло из рапса, — спокойно отвечал Тарасов, выигрывая бой по очкам.

Всё это было хорошо, как и то, что кукуруза уродила, и в запасе на голодные годы остаётся кукурузная мука. Да, она плохо выпекается, только может в кашу и пойдёт. Но не до жиру, быть бы сытым.

На следующий день был большой разговор с промышленниками. Первым отчитался Никлас Берг. Тот самый датчанин, что выполнял мои заказы ещё в Охтинской слободе в Петербурге. Я перекупил его контракт, тем более, что Екатерининская верфь загружена строительством только одного корабля, торгового судна без вооружения для РАК, а больше у них нет заказов, и содержать большое количество работников нерентабельно. Потому избавиться от некоторых мастеров были даже рады.

В упор не понимаю, почему Россия не занимается торговым флотом. Почему сама не старается торговать с Англией? Да, островитяне уже дали добро на то, чтобы Российская империя открыла своё торговое представительство в Лондоне. Но не потому ли они согласились, что понимали — Россия просто не способна масштабно торговать на Лондонской бирже. А ведь всем известно, что англичане, закупая русскую пеньку и зерно, используют эти товары не только для собственных нужд, но и удачно их перепродают.

Зерном так и вовсе контрабандно приторговывают с враждебной Францией, делая это через северо-западные французские и голландские порты. Так что деньги не пахнут, и зарабатывать серебро — миссия и цель Великобритании. Стоит вспомнить Семилетнюю войну при Елизавете Петровне, когда Россия и Англия через систему союзов становились врагами, так и в тех условиях торговля не прекращалась, напротив, наращивалась.