(Не) случайный малыш от босса (СИ) - -

Чувствую себя разбитой, растерянной и жутко измотанной. Наверно поэтому не сразу замечаю Матвея, сидящего в коридоре не скамейке.

Сказать, что я удивлена — это ничего не сказать. Я была уверена, что он уже уехал на свою деловую встречу. Громов из тех сумасшедших трудоголиков, которые даже при смерти придут на работу. Его не остановит даже кома. Если будет важное совещание, он выйдет из неё, сходит на конференцию и ляжет обратно.

А сейчас он здесь. Сидит и ждёт меня, забив на все дела. Любая на моём месте, наверное, радовалась бы. А вот я что-то нет. Потому что, зная Громова, ничего хорошего мне его ожидание не предвещает.

Увидев меня, Матвей тут же встаёт и делает шаг навстречу, а я отступаю на шаг назад. Не хочу его впускать в свое личное пространство, хватит на сегодня.

— Ты слышал, что сказал врач? Мне нельзя волноваться. Так что оставь меня в покое.

— Мы уже на “ты”, Марина? — Громов прячет руки в карманы брюк и не сводит с меня прямого взгляда.

— Мы не на работе сейчас. К тому же я действительно увольняюсь, - ссориться больше не хочется. Просто в какой-то момент все силы куда-то исчезли. Единственное, чего я на самом деле хочу — это как можно быстрее оказаться дома, лечь в тёплую кровать и уснуть. И забыть наконец этот ужасный день.

— Я просто домой тебя отвезу. Или ты хочешь в таком состоянии ещё такси ждать полчаса? — говорит Матвей на удивление спокойным тоном.

Понимаю, что он прав, поэтому без слов первой направляюсь на выход. Громов даже дверь своей машины для меня открывает, а когда сажусь, закрывает её.

Едем действительно молча, и эта тишина между нами кажется такой... нереальной. Давящей. Отворачиваюсь к окну и стараюсь не думать о том, что босс рядом. Сейчас куда важнее решить, что делать дальше. Хотя, что тут думать? И так всё ясно. Увольняться нужно. Не сможем мы вместе работать после… всего. Не получится…

Когда автомобиль останавливается у моего дома, уже собираюсь покинуть салон, но слова Громова меня останавливают.

— Даю тебе отпуск на неделю. А потом вернёшься ко мне. В смысле на работу. И выкинь из головы все свои идиотские мысли об увольнении, — его голос сдержанный и серьёзный, только вот я так и не решаюсь взглянуть в его сторону. — Если этот ребёнок действительно мой... я не буду от него отказываться. Но пока это неизвестно, поэтому…

— Поэтому не напрягайтесь, Матвей Викторович, — всё-таки поворачиваюсь к нему лицом и говорю то, что он явно не ждёт услышать. — Я забираю свои слова обратно. Это только мой ребёнок, и я не хочу, чтобы он когда-нибудь узнала о том, кто его отец.

Выхожу из машины и, не дожидаясь реакции Громова, быстрым шагом иду к своему подъезду, не разу не обернувшись.

Глава 7

Глава 7

Вернувшись домой, чувствую себя безумно разбитой. Это был какой-то дикий, просто сумасшедший день. Или сон. Да, точно, кошмарный сон. Только вот сон рано или поздно заканчивается. Ты просыпаешься в своей постели и живёшь дальше своей привычной жизнью. В моём же случае пробуждение не светит…

Стащив с себя обувь, отправляюсь на кухню, ставлю чайник и буквально падаю на диван. Такое ощущение, что проклятый Громов все силы из меня вытянул. Их еле хватает на то, чтобы налить чай и сесть обратно.

Упираюсь ладонями в стол, дую на кипяток, а в голове как будто полный вакуум. Мне тяжело даже думать о чём-то, не то, что двигаться. Наверно поэтому я не сразу улавливаю, как открывается входная дверь. Понимаю, что в квартире уже не одна, только когда чувствую на себе чужой взгляд. Поднимаю голову и вижу Карину, стоящую напротив с хмурым видом.

— Что случилось?

— Ничего. Просто жизнь — дрянная штука, — бормочу и только произнеся эту фразу, понимаю, что повторяю слова Громова, сказанные в ту ночь, которую мы с ним провели вместе.

Тьфу ты, блин! Я его уже цитирую! И всё-таки, почему он тогда так напился? Ведь явно же не просто так…

Боже, да какая разница?! Меня вообще не касаются его дела и проблемы! Этот мужик когда-нибудь вылезет из моей головы?!

— В общем, не обращай внимания, — морщусь, отпивая глоток горячего чая. — Хорошо всё. Просто я устала.

— Ты издеваешься что ли? Я что, по-твоему сестру родную не знаю?! И не понимаю, когда тебе плохо? Да у тебя на лбу всё красной бегущей строкой написано, — хмурится Карина, садясь напротив меня на стул. — Ты с ним говорила, да? С Громовым своим?!

— Он не мой! — отрезаю жёстко.

— Понятно… Рассказала ему, да? Про ребёнка? Говори, Марин, я всё равно не успокоюсь, пока ты всё мне не расскажешь.

Рассказ у меня, видимо, получается довольно красочным и эмоциональным. Судя по тому, что Каринины ноздри раздуваются всё шире по мере того, как я приближаюсь к финалу, в котором Громов подвозит меня из больницы до дома.

— Вот козёл! — выпаливает, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди. — Дал тебе неделю, чтобы прийти в себя! А он чем в это время заниматься будет?!

— Понятия не имею. Меня это не касается. У него своя жизнь, а у меня своя.

— Это не правда.

— В смысле?

— В прямом. Марин, я понимаю, что ты сейчас расстроена, зла и растеряна, но тебе нужно осознать, что твоя жизнь и жизнь твоего босса теперь навечно будут связаны. Нравится тебе это или нет. Потому что у вас будет общий ребёнок и это уже никак не изменить. Или… ты же не собираешься делать аборт?!

— С ума сошла?! — округляю глаза. — Нет конечно. У меня такого даже в мыслях не было…

— Ну и правильно. Тогда тебе тем более нужно как можно скорее взять себя в руки и свыкнуться с мыслью, что с Громовым придётся налаживать отношения. Думаю, и ему сейчас нелегко. Я его, конечно, не защищаю, — тут же добавляет Карина, вскинув вверх руки. — Но ты представь, он ведь не знал, что был в ту ночь с тобой. Для него уже одна только эта новость немалый шок. И, думаю, он на тебя всё же в глубине души злится за этот обман. Ведь ты осознанно не сказала ему, что ты — это ты.

Молча поджимаю губы и прячу лицо в стакане с чаем. Потому что сказать мне на это нечего. Я до сих пор не могу даже самой себе объяснить, почему позволила всему этому произойти. Почему не сказала Матвею кто я. Почему не остановила его тогда… Ведь меня никто не заставлял. Я сама. По своей воле пошла на это… И да, я не сказала ему кто я, хотя и понимала, что должна…

— Ну вот, — кивает Карина, словно действительно мои мысли читает у меня же на лбу. — Как ни крути, а у Громова твоего… ладно, не твоего! Просто Громова! В общем, повод злиться на тебя у него есть. И папашей он тоже навряд ли мечтал стать. Тем более при таких обстоятельствах. Для него в один день двойной шок выходит вышел. Так что ты не спеши пока делать выводы. Вам обоим нужно успокоиться. Переварить случившееся. Думаю, что эта неделя не только тебе, но и ему нужна. Ну что ты молчишь?

— Думаю…

— О чём?

— О том, когда ты успела стать такой умной, — усмехаюсь, снова отпивая уже подостывший чай. — Вроде вчера только была легкомысленной двадцатилетней девчонкой, уговорившей меня надеть парик и пойти на свидание со своим ухажером, потому что не хотела упускать второго, а сегодня сидишь и изрекаешь такие мудрые мысли.

— Ну… во-первых, это было не вчера, а месяц назад. А это, знаешь ли, немало. А во-вторых, со стороны вообще рассуждать легче и советы раздавать тоже, — улыбается Карина. — Поверь, если бы я была на твоём месте, то точно также сейчас сидела с глупым выражением лица, моргала и смотрела в одну точку отсутствующим взглядом.

— У меня… не глупое выражение лица!

— Ты просто не видела себя в зеркало, — показав мне язык, встаёт из-за стола и убирает наши чашки в раковину. —Да, и выкинь из головы свою дурацкую идею об увольнении.