Харка — сын вождя (Художник И. Кусков) - Вельскопф-Генрих Лизелотта

Харка не мог ответить на эти вопросы. Не мог он поделиться своими сомнениями и с Четаном. Только сейчас Харка понял, как ему жалко отданного мацавакена. Ведь будучи воином и владея таким оружием, он был бы сильнее тех, кто имеет только лук и стрелы. Он мог бы стрелять дальше всех и убивать врагов.

Теперь Харка почувствовал, что самое большое его желание — добыть новый мацавакен и научиться им пользоваться. Надо его добыть!

Придя к такому выводу, Харка молча покинул своего друга и вернулся в типи.

Отец снова похвалил Харку за то, что он храбро сражался, и особенно хвалил за то, что он сумел принести достойную жертву. Но Харка на этот раз отнесся еще равнодушнее к словам отца. Чем больше он думал, тем больше убеждался, что мысль о подобной жертве принадлежала не отцу. Отец не мог сам предложить мальчику отдать мацавакен, он слишком хорошо знал цену оружию, и никогда бы ему не пришло в голову лишить мальчика его добычи. Нет, это сам старый Хавандшита придумал. Но зачем?..

Харка завернулся в мягкую шкуру и заснул. Но и во сне с его лица не сходило выражение мучительного раздумья.

Черный незнакомец

На следующий день дакоты продолжали переход. После ночного отдыха ослабевшим людям было тяжело подниматься в дорогу. Возбуждение битвы улеглось, радость победы осталась позади, и все сильнее давали о себе знать раны. Поврежденная нога мешала Матотаупе управлять конем. Солнечный Дождь с трудом держался на лошади. Потеря четырех воинов была серьезным уроном, и восполнить его род Медведицы мог лишь в течение нескольких лет.

Мужчины и юноши ходили в разведку и охраняли колонну, ведь разбитые пауни могли собрать соплеменников и снова совершить нападение. Но как ни страшно было нападение, еще большую опасность представлял голод, и разведчиков интересовали не только происки пауни, но и отыскивание мест, где бы можно было поохотиться.

Когда на западе уже совершенно отчетливо вырисовались контуры Скалистых гор, показалась река Северный Платт. Холодный ветер терзал травы прерий, снежные короны сверкали на далеких вершинах, но все же весна наступала и снег в горах начал таять. Мутная вода в реке прибывала с каждым часом. Шумный бурлящий поток подмывал берег, крутился воронками водоворотов у затопленных деревьев и кустов.

Хавандшита, который за свою долгую жизнь обошел чуть не всю страну, повел колонну вверх по течению, и скоро был найден брод. Здесь река становилась чуть не в два раза шире, зато скорость течения была меньше и местами из воды выступали песчаные отмели.

Матотаупа слез с коня, подозвал Харку и передал ему повод. Опираясь на копье, он вместе с Хавандшитой побрел через реку. Благополучно достигнув противоположного берега, вождь отдал приказ переправляться. Кожаные мешки с кладью уложили на шесты, подвешенные между лошадьми. Женщины осторожно переводили навьюченных коней. Когда последний воин переправился на южный берег реки, был дан приказ разбивать лагерь. Солнце стояло еще высоко в небе, и такое решение, видимо, было вызвано какими-то особыми обстоятельствами. Но не было ни вопросов, ни излишней поспешности. Женщины подобрали удобное место и принялись устанавливать типи.

За это время Харка решил осмотреть новое место. Неожиданно он повстречал Шонку, который был с разведчиками, а значит, мог знать что-нибудь о причинах неожиданной остановки. Может быть, именно Шонка и привез от разведчиков какую-то весть. Полный любопытства взгляд Харки не остался незамеченным.

— Что ты вытаращил на меня глаза?

— Просто так, — спокойно ответил Харка и отвернулся.

— Нечего отворачиваться, придется привыкать смотреть на меня. И потом, маленьким собачкам ни к чему бродить вокруг лагеря.

— Я — Молодая Собака, но не маленький.

Шонка только свистнул и пошел дальше, не обращая внимания на мальчика.

Харке не понравился тон Шонки, и он чувствовал, что Шонка чего-то недоговаривает, но скоро все объяснилось. Типи были уже готовы, и мальчик подошел к типи отца и тихонько прополз под полог. Здесь было пусто. Он улегся на шкуру и через дымовое отверстие стал смотреть в небо.

Вскоре пришла Уинона, она подсела к брату и стала заплетать свою длинную косу. Видно, она что-то хотела сообщить. Харка посмотрел на нее, и девочка заговорила:

— Шонка и его мать будут жить в нашей типи, у Шонки нет теперь отца, а у нас — нет матери. Я еще маленькая, и Унчиде слишком много работы.

— Та-ак. — Харка разгладил складку на шкуре. — Кто тебе об этом сказал?

— Унчида. А ей сказал отец. Ты это тоже должен был слышать, но тебя не было…

Все было естественно и понятно. В суровой жизни племени все принадлежало всем, и каждый должен был помогать остальным. Личные симпатии и неприязнь, конечно, существовали, но в житейских взаимоотношениях им принадлежала очень небольшая роль. Все поступки определялись необходимостью.

— Да, но у нас есть Унчида… — сказал Харка сестре.

— У нас есть Унчида… — ответила Уинона.

Итак, рассуждал Харка, Шешока — вдова Белого Бизона, вождя рода Медведицы, переселяется вместе со своим сыном в типи военного вождя Матотаупы, который потерял жену. Значит, отец берет на себя задачу вырастить из Шонки настоящего воина, значит, Шонка становится старшим братом его, Харки. Как братья они обязаны будут испытывать силу и мужество друг друга. И пусть же Шонка сразу поймет, что хоть Харка и из Молодых Собак, но уже совсем не маленький.

Мальчик осмотрел типи и прикинул, что спать ему теперь лучше поближе к выходу. Тогда всегда можно будет незаметно выбраться из типи. И тут Харка заметил, что Уинона тихонько всхлипывает.

— Где Харбстена? — спросил он у девочки.

Уинона вытерла слезы.

— Он помогает Шешоке собирать вещи.

— Значит, он изменил нам… — тихо сказал Харка.

И снова рой мыслей закружился в его голове: «Вот он — Харка — не стал перебежчиком. Уинона тоже осталась верна семье. И что это Харбстена вздумал вмешиваться в женские дела? Лучше бы он вместе со мной попытался узнать, зачем среди дня разбили лагерь».

Харка отправился к табуну искать Четана.

Конь Четана, как и его хозяин, был легко ранен во время битвы с пауни. Харка хорошо знал Четана и надеялся найти его у коня. И мальчик не ошибся. Четан отлично понял, что заботит друга. Он сел на землю, подобрав под себя ноги, как настоящий воин на совете. Харка подошел к нему поближе и уселся совершенно так же, как он.

— Харка — Твердый как камень, ты вождь Молодых Собак и из моих уст ты должен услышать, почему прерван наш поход. Разведчики нашли новые следы! — Четан приостановился, заметив, что сообщение произвело впечатление. — Это были следы раненого, хромающего на левую ногу. Судя по глубине следов, он нес какой-то груз. Там, где хромой делал привал, остался небольшой мешочек. Мешочек расшит раковинами. Хавандшита сказал, что у пауни не может быть таких ракушек. И хотя раковины проходят через руки многих племен и проделывают большой путь, даже старый Хавандшита не встречал никогда таких раковин.

— Значит, они принадлежат белому человеку?

— Они принадлежат человеку, идущему босиком.

— Босиком?

— Да, босиком. А белые, как и мы, тоже не ходят босиком.

— Мы его ищем?

— Наши разведчики отправились в погоню. К вечеру мы уже будем знать, кто он и откуда у него эти раковины.

— И из-за этого мы остановились?

— Да.

Четан замолк, и Харка понял, что разговор окончен.

До наступления темноты оставалось еще много времени, и Харке не хотелось возвращаться в типи. Он пошел на берег и созвал Молодых Собак. Когда все уселись в кружок, он предложил заняться рыбной ловлей. Мальчики совсем ослабли от голода, им не хотелось играть ни в какие игры, и все с радостью согласились. На удилища пошли гибкие ветки ивы, волосы из хвостов мустангов связали в длинные лески. Вместо крючков употребили маленькие заостренные костяные палочки. Пока мальчики искали червей и насекомых для наживки, Харка распределил места.