Выйти замуж за оборотня (ЛП) - Лейла Фейри

Вот почему я отвела тебя к Люде, чтобы у кухарок было время все приготовить.

— О. Большое тебе спасибо.

— Ты — Луна. Блю Мун. Ты этого заслуживаешь.

После этого она ушла, а я остался один в этом огромном доме, где приятно потрескивал огонь в камине и был такой пир, какого я никогда в жизни не видел. Мне все это нравилось.

За исключением того факта, что я была... одна.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

КАЙДЕН

Несмотря на все мои усилия, я вернулся поздно, после полуночи. Я осторожно открыл и закрыл входную дверь, затем на цыпочках прокрался в гостиную, думая, что моя Луна, несомненно, спит.

Затем я услышал тихие всхлипы, и мое сердце бешено заколотилось в груди. Она была здесь, плакала, где-то в темноте. Я моргнул, давая глазам привыкнуть к темноте в комнате. Шторы были задернуты, поэтому лунный свет не проникал внутрь, а огонь в камине давно погас.

Я обнаружил Блю, свернувшуюся калачиком в углу, прижавшуюся спиной к спинке дивана. Она прижала колени к груди и тихонько плакала, раскачиваясь взад-вперед. Моей первой мыслью было, что кто-то расстроил ее, и теперь они за это заплатят.

— Блю?

Я опустился перед ней на колени.

— Луна?

Она подняла на меня свои яркие сапфировые глаза.

— Кто заставил тебя плакать? Скажи мне, как его зовут.

Она горько улыбнулась и вытерла слезы, как могла. Она была в ужасном состоянии, но выглядела еще прекраснее. Я не мог понять, как она могла быть такой совершенной, а потом с каждым часом становиться еще совершеннее.

— Никто не заставлял меня плакать. — прошептала она. — Я сама заставила себя плакать.

Это застало меня врасплох. Моей паре было грустно, и мне нужно было знать почему. Мне нужно было знать все.

— Я думала о своей семье и внезапно расплакалась. Я скучаю по ним. Я никогда не расставался с ними с тех пор, как они взяли меня к себе, и это... странно. И немного тяжело.

— Что я могу сделать, чтобы стало лучше? — спросил я.

Я хотел заключить ее в объятия и поцелуями вытереть все ее слезы, но она все еще стояла, свернувшись калачиком, словно защищая меня, и я не хотел ее торопить.

Я надеялся, что, когда она почувствует, что готова, она сделает первый шаг.

— Я не думаю, что ты можешь что-то сделать. — я нахмурился.

Мне не нравилось чувствовать себя беспомощным. Не тогда, когда ей было больно.

— Ты поела?

— О, да. Больше, чем следовало.

Она изучала мое лицо, затем добавила.

— Но я посижу с тобой, если ты захочешь поесть.

Я не была голоден. Но это был хороший повод поднять ее с пола, поэтому я кивнул и помог ей подняться.

Мы подошли к столу, и я пододвинул для нее стул. Я сел рядом с ней и поставил перед собой тарелку. Положил в нее мясо, приготовленное с кровью, которое уже остыло, и откусил кусочек, ожидая, пока она изольет душу.

— Как ты думаешь, с моей семьей все в порядке? — она спросила. — Нет, не отвечай на этот вопрос. Я знаю, что с ними все в порядке. Они получили кредиты и, возможно, прямо сейчас празднуют, как и мы. Я имею в виду, не прямо сейчас. Уже довольно поздно. Они, должно быть, спят.

— С этого момента о твоей семье позаботятся, даю тебе слово. Завтра я пошлю кого-нибудь проведать их.

— Я не знаю…

Она прикусила нижнюю губу, как делала всегда, когда была напугана или в чем-то не уверена.

— Я не могу просить тебя об этом. Я знаю, что здесь есть над чем поработать, и… нет, все в порядке. Я знаю, что с ними все в порядке.

Я накрыл ее руку своей.

— Я пошлю кого-нибудь завтра. Все нормально. Я хочу снять это бремя с твоих плеч, чтобы тебе никогда не пришлось беспокоиться о них. Я попрошу кого-нибудь часто их навещать. Так часто, как ты захочешь.

Она мило покраснела.

— Спасибо. Я тебе очень благодарна.

— Расскажи мне о них.

Чтобы дать ей возможность раскрыться, я положил себе на тарелку еще еды и принялся за еду. Теперь, когда я знал, что действительно могу что-то сделать, чтобы она почувствовала себя лучше, ко мне вернулся аппетит.

— Они удочерили меня, когда я была маленькой. Мои настоящие родители бросили меня. Или моя настоящая мать… Кто знает? Может быть, она сделала это потому, что мой отец бросил ее и не хотел брать на себя ответственность. Я бы погибла, если бы мои приемные родители не нашли меня и не взяли к себе. У них уже была дочь. Одри. Мы близки по возрасту, хотя я не могу знать наверняка, потому что не помню, когда я родилась.

Было больно слушать ее рассказы о родителях, которых она никогда не видела, о любви, которую она никогда не получала от них, и о детстве, которого у нее никогда не было. И о том, что она не знала, когда у нее день рождения.

— Тогда когда ты празднуешь свой день рождения?

— В тот день, когда мои приемные родители нашли меня. Насколько мне известно, именно тогда я и родилась. Они дали мне имя Блю, но, поскольку какое-то время думали, что моя настоящая мать объявится и заявит на меня права, они так и не дали мне свою фамилию. А потом мы просто забыли об этом. В любом случае, это не имеет значения. Имена не имеют значения, когда ты живешь там, где жила я, и работаешь на других. Когда вся твоя жизнь посвящена другим.

Я вытер руки салфеткой и повернулся к ней всем телом. Я обхватил ее лицо ладонями.

— Твое имя важно для меня. Теперь у тебя есть мое имя.

— Мара называет меня Блю Мун.

Я улыбнулся.

— Блю Мун. Это подходит. Мне это нравится. А тебе?

— Думаю, мне это нравится.

— Блю Мун клана Мердоков.

Она покраснела еще сильнее.

— Да, мне это нравится.

Я наклонился и впервые прижался губами к ее губам. Я поцеловал ее нежно, осторожно, давая ей возможность остановиться, если она не будет готова. Но она этого не сделала.

Она скользнула ко мне и потянулась навстречу моим прикосновениям, и этого было достаточно, чтобы я провел рукой по ее