(Не) моя свадьба (СИ) - Рымарь Диана

– Я бы хотел повидаться с Пашей, ты могла бы принести его сегодня в офис? – спросил и внутренне приготовился услышать что–нибудь едкое, обидное.

Не удивился бы, пошли она его подальше, особенно после прошлого разговора.

Однако Милана ответила:

– Хорошо, могу через час.

Баграт недоуменно уставился на телефон.

О, да она умеет адекватно себя вести? Удивительное дело. С чего бы?

Глава 10. Спокойная женщина

– Ну успокойся, пожалуйста…

Милана прижала Пашу к себе, поцеловала в лобик, начала укачивать.

С утра сынок как будто принял таблетку «Гиповреднин», поскольку капризничал будь здоров. А ведь и без того спокойствием не отличался. Сегодня дал ей нормально поспать от силы часов пять.

Она знала причину – у него начали резаться зубки. Уже намазала ему десны обезболивающим гелем, как советовал педиатр. Но это не мешало малышу продолжать хандрить и есть в два раза больше обычного.

Перед тем как нести сына в гостиницу на встречу с отцом, Милана как следует его покормила, переодела в новенький синий комбинезон, дала любимую соску.

Пока все это делала, продолжала успокаивать и себя тоже.

«Я спокойная, я понимающая, я справлюсь…»

Всего–то нужно было выдержать в компании Баграта несчастных полчаса, вряд ли он задержит ее дольше. И за эти полчаса умудриться с ним не поругаться, как–то договориться о будущем.

Бодаться с Саркисяном – себе дороже, ей ли не знать. Он может быть очень опасным врагом, с его–то характером и возможностями. Лучше договориться с ним мирным путем.

По дороге в гостиницу Паша сладко уснул в коляске.

Милана сделала пару кругов вокруг гостиницы, чтобы малыш подольше поспал и не устроил в кабинете отца истерику, как он умеет.

Она оставила коляску у администратора. Взяла сонного сына на руки и отправилась в логово злого гризли, которого в свое время по недоразумению посчитала душкой.

Когда она постучала, из–за двери раздалось:

– Войдите.

С сыном на руках она прошла в кабинет Баграта.

Он важно восседал в черном кожаном кресле за большим столом из красного дерева.

Впрочем, как только она вошла, тут же поднялся, махнул рукой в сторону черного дивана, что стоял возле окна.

– Проходи, пожалуйста, присаживайся, – он широко ей улыбнулся.

Милана прошла, осторожно устроилась на предложенное место.

Баграт сел рядом, с горящим взглядом попросил:

– Покажи мне его.

Милана осторожно достала сына из теплого комбинезона, сняла шапку. И тут Пашка окончательно проснулся. Она испугалась, что сейчас сын завоет сиреной, как он это обычно делал.

Но нет, пронесло.

Милана осторожно поставила малыша на диван и, придерживая по бокам повернула к отцу.

– Вот они мы какие, – сказала нежным голосом.

Павел с большим интересом смотрел на отца, склонившего к нему голову. А потом и вовсе улыбнулся, потянул ладонь к его гладко выбритому лицу.

– Может, он меня узнал? – сделал совершенно нелепое предположение Баграт и легко коснулся щеки малыша пальцами. – Мы же виделись на свадьбе.

– Вряд ли, – усмехнулась Милана.

Думала, Баграт возьмет ребенка на руки, но он этого не сделал, лишь с интересом рассматривал малыша.

– Сколько ты говоришь ему?

– Восемь месяцев, – ответила Милана.

Ожидала каких–то комментариев из разряда: какой красивый ребенок или какая задорная у него улыбка.

Однако Баграт вдруг нахмурился и проговорил с сомнением:

– Что–то он для восьмимесячного маловат.

Милана посмотрела на Баграта вопросительно, но он никак не прокомментировал свое высказывание.

– У него рост семьдесят два сантиметра, и весит девять килограммов, для мальчика его возраста это норма, – пояснила она.

– Для других–то понятно, – развел руками Баграт, – но он же мой сын.

«Кажется, у кого–то включился режим “Я же бать”» – подметила она про себя.

И тут ей прилетел следующий гениальный вопрос:

– Ты хорошо его кормишь?

При этом Баграт с подозрением на нее посмотрел.

Милана поперхнулась таким его вопросом. Тщательно сглотнула желание съязвить на тему того, сколько и за чей счет она его кормит.

«Ты пришла сюда не ругаться, а наладить общение!» – повторила она про себя.

Вслух ответила мирно, даже с улыбкой, хоть и натянутой:

– Да, у него хороший аппетит, с полугода перешел на прикорм, кашки лопает, овощи, фрукты. Но в основном молоко, конечно.

И нарвалась на недоуменный взгляд Баграта.

– Что–то какая–то несерьезная еда, – припечатал он ее своим выводом.

Милана подавила новое желание послать его подальше.

Тем же мирным тоном поинтересовалась:

– Баграт, а ты вообще в курсе, чем кормят малышей?

– Эм… – он на секунду замялся. – Ладно, этот вопрос пока оставим.

Только она собралась выдохнуть, как он продолжил:

– А что Павел умеет делать?

– Сидеть, – усмехнулась она.

И аккуратно посадила ребенка рядом с собой, дала в руки любимый силиконовый грызунок в форме банана. Малыш стал с аппетитом его кусать и продолжал поглядывать на взрослых.

– То есть, как это только сидеть? – повел бровью Баграт. – Он не говорит, не ходит?

– Баграт, он еще маленький, – вздохнула Милана. – Всему свое время. К тому же он говорит, правда только отдельные звуки, но я уверена, что скоро дождусь первых слов.

Он задумчиво почесал подбородок.

– А ты уверена, что достаточно занимаешься его развитием? – он спросил это с таким видом, будто сам был уверен, что нет.

Тут Милане очень захотелось снять со своей ноги кроссовок и как следует постучать им по голове Баграта. Достаточно ли она занимается с ребенком? Это он на что намекает? Что Милана – паршивая мать? Да она только им и занималась, или работала, чтобы было на что накормить его же. Саркисяну ли ее обвинять? Он вообще с ребенком и получаса не просидел.

Однако она снова каким–то чудом умудрилась подавить в себе раздражение. Вяло улыбнулась и ответила:

– Я делаю ему массаж, мы тренируемся говорить звуки, сказки ему читаю, мы много гуляем. Педиатр говорит, что с развитием у него все нормально.

Баграт кивнул, а потом сказал со значением:

– Я считаю, ребенка не помешает обследовать в частной клинике.

– Если хочешь, можно и обследовать, – нехотя согласилась Милана. – Но в этом нет необходимости.

Она заметила, как Баграт задумчиво на нее посмотрел. Где–то внутри екнуло, сразу сообразила, не к добру.

Так оно и оказалось.

– Милана, я хотел поговорить с тобой о совместной опеке…

Умом она понимала, что он может поднять эту тему, но морально все равно была к этому не готова.

– Баграт, зачем тебе это нужно? – спросила она напрямик.

– Ну, он же мой сын, – пожал он плечами. – Я хочу знать о нем все. Контролировать, как он живет, развивается, знать, что у него всего достаточно. Он должен носить мою фамилию, ведь он Саркисян по крови. И ты, как его мать, должна это понимать.

– Может быть, мы могли бы начать с простого общения? – предложила Милана. – Пусть бы вы привыкли друг к другу, провели какое–то время вместе.

А там, глядишь, Баграту надоест роль папаши, и он отстанет. Хотя в свете последних событий Милане уже слабо в это верилось.

– Это очень хорошая идея, Милана, – обрадовался Баграт. – Я хочу проводить время с собственным ребенком.

Она кивнула, стала предлагать варианты:

– Ты мог бы с ним иногда гулять, если хочешь. Или приходить к нам, навещать. Если ты и вправду хочешь быть ему настоящим отцом, я не стану препятствовать…

– Это все, конечно, хорошо, – перебил он ее. – Но явно недостаточно. Пусть парень поживет у меня неделю, а лучше две. На лето можно будет отправить его к бабушке, там–то он отъестся от души. По–моему, отличная идея…

– Что? – Милана уставилась на Баграта с открытым ртом. – Как ты это себе представляешь?

– А что такого? – удивился ее реакции Баграт. – Ты тоже сможешь приходить, навещать его, пока он будет гостить у меня, гулять с ним по полчасика. Я же не зверь какой–то, не собираюсь вас разлучать. Но мой сын должен знать своего отца, а для этого мне нужно проводить с ним достаточно времени.