Голубка Атамана - Маша Драч

один бар. Гораздо круче нашего и в целых два этажа с открытой террасой. Мы этому не придали никакого значения. Только папа пошутил, что клиентов теперь прямо на входе ловить придется и переманивать в наше заведение.

Но не прошло и недели, как к нам заявились владельцы соседнего бара. Это я так решила, что владельцы. Наружность их больше смахивала на бандитскую и говор у них был такой же. Один из них максимально прозрачно намекнул отцу, что здесь может быть лишь один бар. Их бар. Поэтому нам пора паковать вещички, если, конечно, не хотим проблем. Отец, естественно, отказался. Поэтому сегодня рабочие вставляли нам новое окно. Несложно собрать воедино все ниточки, чтобы понять очевидное. Стёкла поразбивали наши конкуренты.

— Это было предупреждением, — я швырнула тряпку в мойку и засунула влажные ладони в задние карманы джинсов. — А что, если потом поджёг устроят? Может, в полицию обратиться?

Отец только тяжело вздохнул и опустился на барный табурет. Я решила пока что помолчать, чтобы не нагнетать обстановку и не давить на папу. Он не маленький и сам всё прекрасно понимает, поэтому мне незачем разводить панику. Просто вся эта ситуация была настолько неожиданной и патовой, что даже стало страшно. А напугать меня не так-то просто.

— Может, с ними просто нужно переговорить? — вдруг спросил отец. — Предложить сотрудничество? Эти люди — бизнесмены. Выгода для них в приоритете.

— Уголовники они, — выпалила я.

— Мы этого точно не знаем.

— Ну они же выглядят, как натуральные бандиты. Я думала, что такие только в кино есть.

— Их везде и всегда полно, — папа сохранял просто невероятное спокойствие, что было вполне разумно. Но я всё равно не могла перестать восхищаться им.

Лично я не видела никакого другого выхода, кроме как обратиться в полицию. Но с чем к ним идти? У нас ничего не было. Никаких доказательств. Только слова.

Суть ведь была не только в прибыли, а в том, что отец наконец исполнил свою давнюю мечту. А это стоит намного-намного больше, чем родительский дом, папин автомобиль, мой и моя однушка неподалёку от центра, подаренная к окончанию университета.

Мне только-только начало казаться, что мы постепенно принялись выбираться на поверхность. Рана в сердце папы покрылась тоненькой плёнкой и это уже большой шаг вперед. А тут такое приключилось.

— Я что-нибудь придумаю, — наконец произносит папа и надевает обратно на нос очки. — Не маленький. Опыт кое-какой тоже имеется.

Он произнес это с такой уверенностью, что у меня не осталось поводов не поверить ему. Тут всё очень просто. Папа — сказал, папа — сделал. Этот человек такая невероятно толстая каменная стена, что никакой ветерочек кожи не коснется, если он рядом. Думаю, именно поэтому отцу особенно больно дался уход мамы. Он втайне всё еще винит себя. Будто не уберег. Не выполнил свою основную функцию как мужчины — не сохранил самое главное — свою женщину. Но ведь суть в том, что мы не всевластны. И проблемы у мамы с сердцем были еще с детства. Она сама рассказывала. Собственное, поэтому доктора запретили ей рожать.

— Папочка, — я обняла его со спины. — Может, я могу чем-то тебе помочь?

— Можешь, — он поцеловал мою руку.

— Говори. Я всё-всё для тебя сделаю, — я выпрямилась и села на соседний табурет.

— Расскажи, как там у тебя дела с Сашей. Вы, кажется, в ресторан ходили?

Я сразу смекнула, что папа просто хочет перенаправить наш разговор в другое русло. И я поддалась этой уловке, делая вид, что не разоблачила ее.

— Ходили, — ответ получился каким-то вялым.

— И что уже случилось? — папа спрятал взгляд в сметах.

У нас есть бухгалтер, но папа любит сам всё перепроверять. Плюс сегодня еще нужно оплатить услуги рабочих, а это оказалось непредвиденными тратами.

— Ничего. Я убежала.

— Убежала? — папины брови в удивлении взметнулись вверх. — Шутишь? — он взглянул на меня, затем снова вернулся к бумагам.

— Нет. И еще кое-что. Пап, я убежала с другим мужчиной. Это был грубый поступок с моей стороны. Но так было нужно.

Папа никогда не имел привычки ругать меня или отчитывать. Он всегда старается вести себя очень деликатно. Наверное, именно поэтому мне легко говорить с ним откровенно.

— Ло, но ты не говорила, что у тебя есть другой.

— А его и нет, пап. Мы случайно несколько раз столкнулись в городе. А потом я променяла ресторан с Сашей, на наш бар и… моего знакомого, — я почувствовала, что мои щёки стали горячими.

— Ну-ка посмотри на меня, — папа спустил очки на кончик носа. — Солнце мое, а ты случайно не влюбилась?

— Что? — я рассмеялась. — Пап, вот это ты сказал. Почему сразу если что-то не так, значит, обязательно кто-то влюбился?

— Хочешь убедить меня в обратном? — он хитро улыбнулся.

— Да, — охотно ответила я.

— Хорошо. Расскажи поподробней о своем этом случайном знакомом.

— Я не очень много о нем знаю. Почти ничего. Астматик. И у него что-то в жизни случилось. Думаю, это очень личное. Женщина его бросила, но я подозреваю, что она всё же умерла. Его зовут Давид. И он не выносит современную музыку, которая играет в нашем баре, — на одном дыхании ответила я.

Папа внимательно слушал меня, а затем улыбнулся и надел очки обратно на переносицу.

— Дочка, ты влюбилась, — твёрдо заявил он.

— Разве? — я немного нахмурилась.

— Взгляд. Интонация голоса. Если бы этот мужчина, действительно, был для тебя случайным знакомым, вряд ли ты думала о нем и запомнила информацию, касающуюся его. Не веришь мне? Когда случилась эта ваша встреча?

— Где-то неделю назад, — ответила и еще больше нахмурилась.

— Хорошо. Цвет его глаз?

— Синий. Не голубой, а вот именно синий. Глубокий синий. Я таких глаз раньше не видела.

— Ну вот. Что и требовалось доказать. Ло, ты у меня уже давно взрослая девочка. С детства всегда была ответственной и самостоятельной. Но очень-очень любознательной. Тебя иногда приходилось по дому ловить, потому что ты хотела провести миллион экспериментов.

— Да, я помню. Выбросить из