Девушка из колодца - Рин Чупеко

юном возрасте. Я предлагаю пройти еще несколько сеансов, чтобы я могла отследить прогресс и сообщить вам о любых изменениях. Рекомендую не подвергать его еще большему стрессу, он и так напряжен.

– Через час мы собираемся навестить его мать.

Психотерапевт хмурится.

– Не уверена, что на данном этапе это пойдет ему на пользу, мистер Хэллоуэй. Особенно учитывая, что в прошлый раз…

– Его мать спрашивала о нем, – настаивает Дуг. – И что бы Тарк ни говорил, я знаю – он скучает по ней и хочет ее увидеть. На этот раз мы приняли все меры предосторожности. Ничего не случится.

Психотерапевт, похоже, сомневается, но отец настроен решительно. Мальчик, отложив журналы, смотрит в висящее на стене зеркало.

– А другая женщина, о которой ты говорила?

– Она, в отличие от леди в черном, носит белое, пусть и очень грязное, но это не ее вина.

– Она тоже стояла за спиной Тарквиния?

– Нет. Ей нравится свисать с потолка вниз головой.

По спине Келли побежали мурашки.

– Откуда ты все это знаешь, Сандра?

– Не знаю, – ответила девочка. – Я просто вижу их, а потом мне все становится ясно.

– Почему ей не нравится цифра девять?

– Давным-давно у нее было десять вещей, но потом она потеряла одну из них. Это причинило ей много боли, о которой она не любит вспоминать.

– Почему ей нравится стоять на потолке?

– Иногда она стоит так же, как мы, но и к потолкам тоже привыкла. Кто-то причинил ей сильную боль и опустил в какое-то темное и вонючее место, похожее на большую яму. Вниз головой. Так она и умерла, так что теперь видит все вверх ногами.

– Не понимаю.

Девочка поворачивается на своих качелях, хватается обеими руками за бортики и наклоняется назад так, что ее волосы касаются земли. После этого она, не разгибаясь, смотрит на ассистентку учителя.

– Вот так, – объясняет Сандра. – Она умерла, глядя на все вот так.

Наконец, когда отец и мальчик уходят, психотерапевт уединяется в своем кабинете со ста шестьюдесятью тремя книгами на полках. Она берет в руки небольшое устройство, которое использует для записи разговоров с пациентами, и нажимает несколько кнопок.

– Мама, – доносится из устройства низкий и мелодичный голос мальчика. – Помню, как она пела мне перед сном.

– Колыбельную? – слышит женщина свой собственный голос.

– Я не знаю названия песни. – Мальчик напевает.

На пленке что-то еще начинает гудеть.

Психотерапевт ахает и быстро выключает магнитофон. Какое-то время она колеблется, собираясь с духом, но затем снова включает запись. Мальчик продолжает напевать, но на этот раз никаких других звуков не слышно.

Мелинда Кресуэлл, психотерапевт, с растущим беспокойством оглядывает пустую комнату, но к тому моменту я уже давно ушла.

5. Сумасшедшая

Мальчик и его отец заходят в кукольный домик. Его стены, полы и двери выкрашены в белый цвет, потолок выкрашен в белый цвет, окна выкрашены в белый цвет, и занавески тоже белые.

Здесь есть два вида кукол. Первые одеты в белые сорочки и брюки. Они спешат по коридорам, толкая белые тележки, держа белые полотенца, стопки белой бумаги или белые подносы. От них исходит напускная веселость, хотя все они прекрасно знают, что в этих залах мало чему можно улыбнуться.

А еще здесь обитают сломанные куклы. Их, пускающих слюни, возят в инвалидных колясках и кормят из пластиковых тарелок. Иногда их, сопротивляющихся и кричащих, уводят в белые комнаты и укладывают на белые кровати. Чтобы успокоить, им в руки втыкают иголки, но по-настоящему вылечить их так и не удается. Сломанные куклы плачут, смеются, кричат и поют и часто звучат гораздо живее, чем Белые Сорочки.

Мальчик и его отец следуют за одним из Белых Сорочек по длинному коридору, где живет множество сломанных кукол. Одна кукла постоянно бьется головой о стену, пока другая Белая Сорочка не приходит, чтобы увести ее. Кукла мужского пола испачкалась: струйка стекает по ноге, но он, ничего не замечая, мяукает и проводит согнутой рукой по голове.

Еще одна сломанная кукла выходит из комнаты и, указывая тонким пальцем на что-то позади Тарка, кричит:

– Я проклинаю тебя! Я проклинаю тебя, мерзкое отродье! Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, я отрекаюсь от тебя! Изыди, нечистый дух, изыди, изыди, изыди!

Сорочка хватает ее за руку, но она отталкивает его и продолжает изрыгать проклятия в пустоту. Прибывают другие, семеро, чтобы усмирить маленькую женщину, которая отчаянно сопротивляется, как обезумевший тигр, из последних сил пытающийся совершить последнюю атаку.

– Я отрекаюсь от тебя! – вопит она. – Ибо я – Меч Божий, и я приказываю тебе уйти, демон, изыди, изыди, изыдиизыдиизыди!

Ее утаскивают в другую комнату, но крики не утихают.

Тарк встревожен, как и его отец, хотя тот пытается это скрыть.

– Извините, – говорит им Белая Сорочка. – Это Вильма. Последние несколько недель она вела себя тихо. Не знаю, что на нее сегодня нашло.

– Что с ней? – спрашивает Дуг.

– Она считает себя архангелом Гавриилом.

– С кем она разговаривала? – Но Сорочка только пожимает плечами, потому что в их обязанности входит помогать, а не знать.

Комната, которую они ищут, находится в конце коридора, в дальнем левом углу.

– Как вы и просили, мы установили в ее комнате японские раздвижные двери, – сообщает Сорочка. – Кажется, ей это нравится, потому что с тех пор она стала значительно спокойнее, утверждая, что двери напоминают ей о доме. – Мужчина делает паузу и бросает многозначительный взгляд на мальчика с татуировками. – Она принимает большую дозу лекарств, но я все же не уверен, что ей стоит тебя видеть. Тебе придется подождать за ширмой, пока мы не убедимся, что она не отреагирует так же бурно, как в прошлый раз.

Тарк неохотно кивает. Дуг сжимает его руку. Сорочка тихо стучит в дверь.

– Смотрите, кто пришел вас навестить, миссис Хэллоуэй.

Внутри в белом шезлонге сидит женщина. Она красива: далека от старости, но уже немолода, о чем свидетельствуют седые пряди в ее длинных черных волосах. Взгляд карих глаз расфокусирован. Комнату разделяет деревянная ширма-седзи, которая скрывает от женщины посетителей. Но эта комната разнится от всех остальных в здании не только ширмой.

В отличие от людей снаружи, куклы, заполняющие эту комнату, настоящие. Они стоят рядами на деревянных подставках вдоль каждой стены. Рядом с кроватью женщины расположена большая платформа с плотным красным покрытием. На ней аккуратно расставлены куклы, изображающие японскую императорскую семью и их двор, который правит целой компанией подданных.