Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Анатолий Александров

Корнеев согласился с предложением начальника штаба. Согласился с ним и капитан Алексеев.

Накануне в штаб поступили доклады из всех подразделений о выполнении первого упражнения на полковом стрельбище. Приведенные в докладах итоговые данные очень порадовали Корнеева. Как-никак после завершения формирования весь личный состав части во главе с командиром, без всяких исключений, прошел через это «пробное сито» и хорошо отстрелялся из пистолетов и автоматов, карабинов и ручных пулеметов. Не менее успешно прошли показательные занятия по установке противопехотных и противотанковых мин при обороне боевых стартовых позиций. Был подготовлен специальный приказ, который Корнеев решил зачитать на общем построении части. И вот теперь поступило важное дополнение «завзятого ракетчика» Алексеева. Он, конечно, был прав. Корнеев так и поступил. Получилось очень неплохо.

В самый канун ноябрьского праздника в полку случилось совершенно невероятное и неожиданное ЧП. Танковый полк, дислоцированный в Добеле, передал ракетчикам взвод солдат-водителей второго года службы. Его целиком определили в транспортный дивизион капитана Бухтоярова. Больше месяца бывшие танкисты вели себя тише воды, ниже травы. Командир дивизиона души не чаял в «танковом пополнении». Но видимой прилежности примерных танкистов спустя месяц пришел конец.

Пятеро водителей, по взаимной договоренности, в ночь на 5 ноября, порознь, задолго до отбоя оставили казарму и собрались возле забора технических боксов. Руководил «операцией» младший сержант Кривень. За время пребывания в части он успел пару раз побывать в составе караула разводящим и достаточно изучил полковой порядок несения службы. Кривень остановил караульный наряд у ворот, заменил сменного часового своим человеком, произвел смену поста и отправил разводящего с прежним часовым в караульное помещение. Автопарк оказался в руках новоявленной, самозваной караульной охраны.

Неделю назад в полк поступила партия новых зиловских автомашин, и солдаты решили «проветриться» на них по окрестным хуторам. Кривень вскрыл первый бокс, запустил двигатель. Подельники заняли просторную кабину, двое забрались в кузов и были таковы.

Разводящий вернулся в караульное помещение, доложил о происшедшем начальнику караула. Лейтенант Стуров, командир батареи 1-го дивизиона, поднял караул в ружье и, оставив за себя заместителя, с нарядом солдат бегом бросился к автопарку. Но застать беглецов не удалось. Они оставили полковую технику без охраны, а сами отправились в неизвестном направлении.

Праздник 42-й годовщины Великого Октября оказался омраченным этим невероятным поступком старослужащих. Негодовал Корнеев, ужасно чувствовал себя Бухтояров, переборщивший с доверием к «танкистам». Но поправить что-то было уже невозможно. Требовалось как можно быстрее разыскать «дезертиров» и доставить их в расположение части. Но куда точно они подались, никто толком не знал.

Глава 2

Лунный прорыв

В 22 часа 28 минут 34 секунды по московскому времени 4 октября знаменитая «семерка» произвела свой очередной старт. Огонь, вырвавшийся из сопел двигателей первой ступени, озарил степь, а клубы едкого дыма стремительно уносились вдаль ветром, заслоняя собой горизонт. Ракета, словно нехотя, качнулась, оторвалась от пусковой площадки и, грохоча, понеслась ввысь, стремительно набирая скорость. Через несколько минут ее можно было наблюдать только по огненному хвосту, который она оставляла за собой, по огромной параболе унося ПЭСИК на околоземную орбиту.

Королев, Тихонравов, Бушуев, Решетнев, Ивановский бросились к машинам, чтобы услышать голос первого спутника в монтажно-испытательном корпусе. Сначала еле слышно, а потом все громче и сильнее зазвучали долгожданные «бип…бип…бип…». Услышав их, Тихонравов первым, что было мочи, закричал «Ура!». Королев повернулся к Главному конструктору ПЭСИКа, обхватил его за плечи и по-мужски крепко потряс на виду у всех. Он был счастлив.

Утром 5 октября руководители запуска первого искусственного спутника Земли, кроме Решетнева и Ивановского, оставили Байконур и вылетели в Москву, на свою базу. Вскоре после взлета Сергей Павлович прошел в пилотскую кабину, а когда вернулся в салон, то сообщил коллегам:

— Вот так, дорогие товарищи, в эфире на всех языках звучит только одно: «Россия!.. Спутник!» Мир потрясен нашим ПЭСИКом. Но теперь, когда мы наделали столько шума, мы не имеем права останавливаться. Однако нам до сих пор не ясна структура ионосферы и степень метеоритной опасности. Еще предстоит выяснить вопросы герметизации спутника, обеспечение его теплового режима в космосе, а также энергопитания систем жизнеобеспечения в течение длительного времени, но для нас все сроки сжаты до предела. Придется работать в ускоренном режиме.

Королев на секунду задумался, тут же всем корпусом круто развернулся, спросил Тихонравова:

— Как думаешь, Михаил Клавдиевич, мы можем нашу программу из трех спутников сократить до двух, разумеется, совмещенных второго и третьего запусков?

— Что вы имеете в виду, Сергей Павлович? — не сразу понял замысел Главного конструктора Тихонравов.

А Королев смотрел далеко вперед. Хитро улыбнувшись давнему соратнику, он рассудительно сказал:

— Только то, Михаил Клавдиевич, что уже на втором спутнике через месяц, дополнительно ко всей необходимой аппаратуре, мы соорудим и герметическую кабину для собачек.

— Вы уверены, Сергей Павлович, что конструкторские отделы управятся за месяц с этой работой? — спросил Тихонравов.

— Должны управиться. У нас нет времени на раскачку, Михаил Клавдиевич. Я возлагаю на вас эскизное проектирование, а сам непосредственно займусь цеховыми службами.

Вечером 5 октября Королев вернулся в Москву, а рано утром следующего дня он встретился со своим давним сослуживцем по части космической живности профессором Яздовским. Не успел знатный медик от души поздравить Главного конструктора с успешным запуском ПЭСИКа, как тут же получил встречный вопрос:

— Так вы подготовили, Владимир Иванович, для следующего запуска подходящего космического пассажира?

Яздовский поднял на Королева недоуменные глаза:

— Вы, что же, Сергей Павлович, имеете в виду уже человека?

— Разумеется, Владимир Иванович. Медлить нельзя, иначе нас обойдут американы, — на полном серьезе продолжал лукавить Главный конструктор. — Да, вполне могут обойти.

— Нет, Сергей Павлович, подходящего человека мы отобрать для вас еще не успели. Вот собачку, и не одну, можете запускать хоть завтра, — твердо заявил Яздовский.

— Хорошо, придется уважить медицину, — засмеялся Королев. — Не можете пока предложить человека, готовьте в орбитальный полет собачку.

Все же тогда Владимир Иванович так до конца и не понял, насколько серьезно говорил Главный конструктор о полете человека в космос, а насколько шутил… «Надо торопиться», — сделал про себя вывод «космический профессор».

В конце рабочего дня Главный конструктор направился на участок спутниковой сборки. Когда рабочие и специалисты плотно обступили стенд с макетом своего первого детища, Сергей Павлович обратился к ним с краткой торжественной речью:

— Дорогие товарищи! Я пришел поздравить вас лично с успешным запуском первого искусственного спутника, собранного вашими руками. Сейчас наш замечательный «ПЭСИК» находится на орбите Земли. Но я уже получил новое важное правительственное задание. Чтобы его выполнить, мы не можем работать по-старому. Окончательного проекта не будет, опытная конструкция должна стать и рабочей. Вам придется работать по эскизам, без чертежей. А главным контролером качества должна стать ваша рабочая совесть. Надеюсь, я выразился очень понятно…

Королев энергично вошел в приемную и, поздоровавшись, сразу обратился к секретарю с вопросом:

— Есть какие-нибудь новости, Ирина Александровна?

— Звонил Керимов, Сергей Павлович, — доложила Корецкая. — У него какое-то срочное, неотложное к вам дело. Я сказала, что вы обещали прибыть в восемь.

— Правильно ответили, — Королев посмотрел на часы. — Еще без трех минут восемь. Пусть приезжает.

Только закрылась дверь за Главным конструктором, как тут же появился Керимов. Не раздеваясь, он прошел в кабинет Королева. Они были знакомы более десяти лет, с войны. Вместе работали в институте «Нордхаузен» с немецкой ракетной техникой, но сразу после возвращения в Москву в сорок шестом Керим Алиевич перешел на работу в наркомат вооружения, где ему поручили курирование ракетной отрасли.

Керимов начал разговор с давнишних замечаний:

— Конструкция «семерки», Сергей Павлович, отрабатывается недостаточно надежно. Подвеска ракеты за «талию» спорна. Установка ее на стартовую площадку гарантировала бы изделию и большую прочность конструкции. Ракета есть, она состоялась, и торопиться куда-то нет никаких оснований.