Попаданка: Мертвая, но довольная - Виктория Ковалева

– К черту! – прорычала я, когда вопль раздался практически под самым моим окном.

Заметавшись по комнате, я схватила ножницы и, высадив локтем оконное стекло, выглянула наружу. По улице, сильно подволакивая ногу, двигалась женская фигура, пытаясь спастись от хищно скалящегося в сгущающейся темноте мертвеца. Жуткого. Опасного. Безумного.

– Помогите! – хрипло и как-то совсем безнадежно взмолилась женщина обращаясь к равнодушным, пустым улицам. Почему ее не эвакуировали вместе с остальными? А, к чёрту! Пусть это безрассудно, но если я буду просто стоять и смотреть как погибает другой человек, то чем я буду отличаться от того бездушного мешка с костями, который, издавая невнятное голодное рычание, сейчас преследует свою полуживую от ужаса жертву?

Сообразила, что пока буду спускаться вниз и искать выход из таверны, женщину успеют благополучно сожрать, решилась прыгать в окно. С сомнением поглядев вниз (второй этаж, все-таки), я забралась в оконный проем и, с трудом удержавшись от того, чтобы трусливо зажмуриться, спрыгнула.

Глава 6

Утрамбованная земля встретила меня смачным хрустом собственной лодыжки. Не обращая внимания на пострадавшую конечность, я, чертыхаясь сквозь зубы, кинулась в сторону Шатуна и его жертвы.

Острие ножниц с противным чавканьем вошло в плоть живого мертвеца, и мы с яростным рычанием покатились по земле, стараясь разодрать друг друга ногтями. Визг женщины, на мгновение взяв запредельно высокую ноту, резко оборвался и перешел в судорожные, захлебывающиеся рыдания. Мне же в данный момент было не до психологического состояния загнанной жертвы, так как мертвая тварь, с которой я сцепившись каталась по земле, оказалась невероятно сильной, несмотря на то, что кожа под моими обломанными ногтями отходила с нее клочьями. И вдруг я поняла, что так не дает мне покоя и заставляет исторгать и горла приглушенное рычание. Запах! Тошнотворный, приторный запах гниющей крови заставлял нервничать и скалиться, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не впиться зубами в мертвую плоть. Я ощущала, как под моими сильными пальцами с глухим треском ломаются кости Шатуна и, охваченная каким-то первобытным чувством охотничьего азарта, старалась уничтожить свою жертву – разорвать в клочья. К тому моменту, как под моей рукой обнаружились ножницы, у мертвой твари были выцарапаны глаза и оторвана нижняя губа. С хриплым рычанием я вонзила ножницы в пустую глазницу и с каким-то мрачным удовлетворением почувствовала, как разлагающееся тело подо мной затихло окончательно. Брезгливо отпихнув от себя труп, я приподнялась на четвереньки и посмотрела на сжавшуюся у стены женщину. Глаза недавней жертвы были широко распахнуты и в них плескался ужас на грани безумия.

– Н-н-не подх-хо-д-ди! – незнакомка инстинктивно выставила перед собой окровавленные руки, и я не удержалась от очередного рыка. Запах живой крови терзал ноздри, заставляя желудок сжиматься в голодных спазмах. Перед глазами появилась розоватая пелена, окрашивая окружающий мир в какие-то хищные оттенки. Я хотела эту кровь! Не знаю откуда, но я точно знала, что её живительная сила необходима мне!

Очнулась я от захлебывающегося крика женщины, которую я сжимала в своих руках. Жертва билась, пытаясь вырваться, но я практически не чувствовала ее жалких трепыханий. Ее кровь манила и я с трудом сдерживалась чтобы не впиться в податливую плоть своей добычи.

– Беги! – собственный голос показался мне чужим, а скрюченные пальцы нехотя разжались, отпуская женщину из своей цепкой хватки. – Беги же, ну!

Женщина, тоненько поскуливая, поползла прочь, не отводя от моей ссутулившейся на земле фигуры испуганного взгляда. Я же, сжав челюсти, медленно поднялась с земли и побрела в сторону постоялого двора, из комнаты которого выпрыгнула совсем недавно. В голове было пусто.

Не помню, как добралась до нашей с Лазарем комнаты, да и как пыталась оттереть со своей кожи засохшую кровь. Хотелось плакать. Нет, не так – хотелось выть! Выть, словно дикий зверь – кем я по сути и являюсь. Я чуть было не сожрала живого человека! Азмаил, сволочь! Гад! В кого он меня превратил? Почему я до сих пор не могу избавиться от запаха крови той женщины? Выходит, прав был Лазарь, считая меня чудовищем?

Когда над погруженным во тьму поселком вновь зазвонил колокол, возвещающий в этот раз что опасность миновала, вернулась наконец Ксюха.

– Ты бы видела, что там происходило! Лазарь в них Тьмой швырялся, а они все прут и прут… – Ксю осеклась, разглядев наконец мое состояние. – Оль, родная, что случилось?

Я не ответила, лишь еще сильнее сжалась на полу, на котором сидела, не обращая внимания на крошки битого стекла. Как объяснить лучшей подруге что произошло? Убила постороннего зомби? Молодец! Чуть не сожрала живую женщину? Ну… с кем не бывает…

– Оль, ты не ранена? – взволнованная Ксюха кружила вокруг меня, видимо пытаясь рассмотреть новые повреждения. – Ой! Только не это! Только не сейчас…

Я с отстраненным любопытством наблюдала как фигура Ксю медленно растворяется в воздухе. Видимо, как и рассказывал Азмаил, у призрака заканчивалась энергия.

– Не волнуйся, Ксю. – Все-таки решила я успокоить подругу. – Со мной все в порядке. Честно.

По губам девушки скользнула неуверенная улыбка и она наконец растаяла в воздухе, оставив меня дожидаться некроманта в одиночестве.

Лазарь вернулся ближе к рассвету, когда липкий сумрак пустых улиц уступил место невнятному утреннему мареву, принесшему с собой нудный мелкий дождь, врывающийся в выбитое окно. Едва бросив взгляд в мою сторону, он весь подобрался и в его руке, прямо из воздуха, появились сотканные из тьмы парные клинки. А я-то всё гадала, куда он их девал?

– Что у тебя с одеждой? Почему ты в крови? – голос некроманта был холоден и напряжен.

– Это не моя кровь. – Поморщившись ответила я, поднимаясь с пола. – Это кровь Шатуна.

– И где же сам Шатун? – подозрительно прищурился мужчина, обводя взглядом комнату, словно ждал что живой мертвец вот-вот вылезет из-под кровати.

– Под окнами валяется, – пожала плечами я. – Он пытался напасть на женщину, а я выбила стекло и зарезала его ножницами.

– Насколько я знаю, все были в убежище, – скептически произнес Лазарь, не спеша убирать свои клинки. – Откуда взялась женщина совершенно одна в осажденном мертвецами поселке?

– А я откуда знаю? – раздраженно огрызнулась я. – Извини, спросить как-то не успела, так как спасённая оказалась жутко неблагодарной и убежала, даже не успев меня поблагодарить.

– Допустим, – некромант подошел ко мне немного ближе и едва заметно поморщился. – Кровь на тебе действительно гнилая, и живому человеку принадлежать не могла. Почему ты ослушалась меня и вышла на улицу?

– Ау! У меня под окнами женщина голосила, вообще-то! – я выразительно посмотрела на собеседника и с трудом подавила в себе желание постучать кулаком по лбу. Ему. – Каково, по-твоему, мне было бы слышать крики о помощи и не вмешаться?

– Благородная Мертвая! – хмыкнул Лазарь все-таки убирая клинки. – Кто бы мог подумать!

– Да пошел ты! – зло рыкнула я, и хлопнув дверью, скрылась в ванной комнате.

Быстро и зло стащив с себя одежду, я швырнула её в ванну и, пустив горячей воды, принялась остервенело отстирывать с вещей впитавшуюся кровь. Было гадко и обидно.

Я, конечно, понимала, что Лазарь мне не доверяет и относиться с настороженностью, но этот его пренебрежительный тон просто выводит из себя! Он меня даже за человека не считает! Так, любопытное существо – отклонение от нормы! Чёрт возьми, да – я мертвая, но у мертвых тоже есть чувство собственного достоинства! И вообще – не съела ведь я ту женщину, в самом деле! Ну подумаешь, реагирую на кровь как голодный упырь – контролировать-то я себя могу, не бросаюсь на каждого встречного! И вообще…

– Ольга! …

– Чего тебе? – моим тоном можно было заморозить пустыню Гоби.

– Ты обиделась? – голос Лазаря звучал глухо и неуверенно.

– Что Вы, господин некромант! – с едкой усмешкой произнесла я, стараясь скрыть горечь в голосе. – Я же всего лишь бездушный мешок с костями! Как я могу обижаться?

– Ольга! – мужчина явно нервничал и не знал, что сказать, – Ну прости меня, дурака! Хочешь, я тебя больше никогда запирать не буду? Ну не обижайся пожалуйста!

Я непроизвольно улыбнулась, и замотавшись в простыню, высунула голову из своего убежища. Лазарь выглядел уставшим и расстроенным, и только тут я вспомнила, что он, вообще-то, всю ночь с Шатунами воевал и наверняка просто с ног валится, а я тут из себя оскорбленное достоинство корчу!

– Ладно, ты прощён! – миролюбиво сообщила я, и добавила, – Только чур больше никаких Мертвых – называй меня по имени!

– Договорились! – некромант криво усмехнулся и, не раздеваясь, вытянулся на своей кровати, заложив руки за голову. – Разбуди меня часика через три-четыре!