Замороженные приливы (ЛП) - Морган Родес

- Господин Курт… - начала она, и идея промелькнула в её мыслях.

- Пожалуйста, принцесса… просто Курт. Мои друзья не должны использовать титул в обращении ко мне.

- Курт, - повторила она с улыбкой. – Вы должны обращаться ко мне Клео.

Его оливково-зелёные глаза сверкнули.

- С удовольствием, принцесса Клео.

- О, да, - она рассмеялась. – Скажите, Курт, теперь, когда у вас стало меньше обязанностей, у вас есть много свободного времени, да?

- Думаю, да. Хотя, надеюсь, я буду на будущих заседаниях совета, по усмотрению принца Магнуса, конечно. Верю, что всё ещё могу быть полезным.

Она подумала, согласится ли Магнус на это.

- Вы только что напомнили мне о том, что так любила и умела моя сестра… Я хочу научиться стрелять из лука, чтобы почтить её память, а вы были бы прекрасным наставником.

- Согласие не нужно вам, ваша светлость, но я согласен. И это было бы честью….

- Это прекрасно, спасибо! Мы могли бы встречаться каждый день? – спросила она с нетерпением. – Я быстро бросаю что-то, если меня не увлекает.

Курт кивнул.

- Каждый день. Я буду стараться научить вас как можно лучше, принцесса.

- научить её? – глубокий голос Магнуса прекратил их разговор. – Научить, что, может быть, я разрешу?

Клео подумала, что лучше не казаться виновной. В конце концов, они просто говорили в коридоре, не шептались в нише или пряча разговор от посторонних. Кроме того, не было ничего, в чём она виновна, и она повернулась к принцу без сомнений.

- Стрельба из лука, - сказала Клео. – Господин Курт – квалифицированный лучник, и он согласился научить меня.

- Как любезно с его стороны, - Магнус изучал Курта с яростью, словно хищная птица – небольшого кролика, перед тем, как оторвать голову.

- Да. Очень мило, - её сердце снова ускорилось, но она не могла больше колебаться. – Магнус, мне нужно поговорить с тобой.

- Поговорить?

- Наедине.

Курт склонил голову.

- Я оставлю вас. Принцесса, может быть, завтра в полдень?

- Прекрасно.

- До встречи. Ваше Высочество, Ваша Светлость… - Курт повернулся на каблуках и пошёл по коридору.

- Прости, что прервал, - сказал Магнус, и в его тоне не было искренности. – Стрельба из лука.

Клео пожала плечами.

- Просто хобби, чтобы скоротать дни здесь.

- Поправь меня, если я ошибусь, но у тебя уже есть хобби? Ведь прежде ты провела свободное время в планировании мести мне и моей семье?

- У меня есть много увлечений, - возразила она.

- В самом деле? И о чём ты хочешь поговорить?

- Я сказала, что хочу поговорить наедине.

Он осмотрел коридор, где было несколько стражников и слуг.

- Тут достаточно пусто.

- Так ли? – сказала она. –Тогда, может быть, мы начнём разговор с того, что было на вилле госпожи Софии, и почему ты пытаешься забыть об этом?

Его улыбка сникла, и он с шипением выдохнул, взял Клео за предплечье и потянул на балкон. Она оказалась на холоде без плаща, и её дыхание создавало замороженные облака перед нею.

Магнус поднял руки вверх.

- Тут никого. Как ты хотела. Надеюсь, тебе не слишком холодно? Для меня это освещающий воздух после стольких месяцев в адской оранийской шаре.

Как ей хотелось читать мысли, чтобы узнать, что прячется за его тёмно-карими глазами. Магнус с лёгкостью прятал все свои эмоции. Когда-то Клео полагала, что поняла его, научилась видеть сквозь маски, она сомневалась во всём, в себе.

Всё, что она знала, направляясь за ним, а не убегая с Ником в изгнание – она вложила будущее в руки принца. Это маленькая цена за её жизнь в далёком будущем.

- Если ты боишься, что я хочу обсудит случившееся на вилле госпожи Софии…

- Боюсь? – перебил он. – Я ничего не боюсь!

- Тогда позволь мне тебя успокоить, - она репетировала эту речь вновь и вновь в уме, с тех пор как покинула покои. – Эмоции были на грани, и эта ночь… Может быть, всё, что мы сказали, не следует воспринимать всерьёз.

Он внимательно смотрел на неё, немного приблизившись.

- Должен признаться, - сказал он наконец, - что случившееся до храма достаточно туманное для меня. Могу сказать, что в ярком свете дня это кажется куда более ясным. Моменты сожалений и глупостей, что казались теми, что несут тяжкие последствия, теперь не имеет значения.

- Мои мысли тоже, - облегчение в его глазах должно было освободить её, но она почувствовала тяжесть в груди.

"Остановись, Клео, - остановила она себя. – Ты ненавидишь его и всегда будешь ненавидеть. Держись за ненависть, она делает тебя сильнее. Он – пешка в борьбе против его отца. И всё".

Даже если Магнус бросил вызов королю, чтобы спасти её, он всё ещё его наследник. Это означало, что она оставалась врагом, и он мог избавиться от неё в любой момент, если пожелает. Это никогда не казалось более возможным, чем сейчас, когда он показал своё истинное лицо при беседе с Куртом.

Она клялась, что не позволит бдительности пропасть, как в тот вечер.

- Да, прекрасно, что мы поговорили, - сказал Магнус, повернувшись к двери. – Теперь, если мы закончили…

- На самом деле, это не основная причина разговора, - она расправила плечи и надела свою невидимую маску. – Я нуждаюсь в моей адъютанке, Нериссе Флоренс.

Он мгновение смотрел на неё в тишине.

- Что?

- Да, - она подняла подбородок выше. – И любой ответ, кроме "да", недопустим. Несмотря на… восхитительных слуг в Лимеросе, я привыкла к Нериссе, и её уход и навыки несопоставим с местным.

- Лимерийские слуги восхитительны, они?! – Магнус потянулся к Клео. Она замерла, и он колебался, прежде чем взять в руку прядь спутанных, наполовину заплетённых волос. – Разве ты просила служанку превратить свои волосы в птичье гнездо сегодня?!

Он стоял слишком близко к ней. Достаточно близко, чтобы она чувствовала его аромат, понимала, что он ездил верхом. Знакомый запах изношенной кожи и тёплого сандалового дерева…

Она отступила от него, зная, что будет думать яснее подальше от него. Её волосы выскользнули из его пальцев.

- От тебя несёт лошадью.

- Думаю, есть вещи похуже, - он поднял бровь, глядя на неё. – Хорошо, я пошлю за Нериссой, если ты считаешь её ценной.

Клео посмотрела на него с удивлением.

- Просто так? без убеждений?

- Ты хочешь спорить?

- Нет, но я… - когда она получила то, что хотела, пора умолкнуть. Отец Клео говорил, что она всегда всё портила, когда он уже смягчался. – Спасибо, - выдохнула она так сладко, как могла.

- А теперь, прости, мне надо смыть лошадиный запах. Не хотелось бы больше никого обидеть вонью, - он повернулся к двери.