Между адом и раем - Джоанна Рид

Мур показал эротические сцены, вырезанные на храме Джаганнат, решив объяснить их с точки зрения истории и архитектуры.

Она наклонилась, чтобы лучше разглядеть переплетенные обнаженные тела, но потом отвела глаза, которые сегодня были цвета неба, и покраснела.

— Они не кажутся… — она умолкла, не желая обнаружить собственную неопытность, — они не кажутся анатомически точными. — Сандра повернулась к фигуркам с таким видом, будто подобные сцены наблюдала каждый день.

— Да, они неточны, — согласился Ричард. — Но я восхищаюсь ими как произведениями искусства.

— Конечно, — кивнула она. — Но удивительно, что их выставили на всеобщее обозрение.

— Я объясню. — Он посмотрел на серые облака, наплывшие на небо. — Богиня молнии — целомудренная девственница, и она никогда не поразит храм с такими непристойными изображениями.

Сандра проследила за его взглядом. Кажется, богиня поищет сегодня другое место для удара.

— Давай поторопимся, если мы хотим добраться к Вангченам до грозы.

Они миновали расположившихся лагерем торговцев, чьи лошади были привязаны возле тентов из шерсти яков; лавки, где продавали мистические камни и китайские туфли, и наконец добрались до новых магазинов. В одном из них лежала груда ковров, а стены украшали самые яркие. Сын мистера Вангчена поднялся из-за столика в углу, сияя улыбкой.

— Добро пожаловать, доктор моего отца и его леди!

Мур пытался не обращать внимания на застывшее лицо Сандры. Он не знал, за кого ее приняли, но только не за медсестру.

Сын мистера Вангчена повел их по узкой лестнице в жилую часть, находившуюся над лавкой.

— Что вы им про меня сказали? — пробормотала не оборачиваясь Сандра.

— Ничего, — выдохнул Мур. — Не знаю, с чего они взяли, будто вы моя дама.

Мистер Вангчен, его жена и младший сын приветствовали их в большой, уставленной коврами комнате, как самых почетных, важных гостей усадили на софу перед столом из розового дерева, украшенным причудливой резьбой.

Миссис Вангчен отправилась за чаем, а старший сын степенно переводил благодарности отца.

— Правительство Непала сделало для нашей семьи много хорошего, — начал он. — И самое главное — дало возможность работать, путешествовать, пользоваться прекрасной медицинской помощью.

Мур поклонился в знак признательности, а сын продолжал:

— В ваше больнице нас ждала не только помощь, но и внимание, и… — он наморщил нос в старании подобрать нужное слово, — доброта. Три долгих года мой отец знал только нужду и лишения. Теперь то время вспоминается как страшный сон.

Мистер Вангчен кивал, а по его щекам катились слезы. Сандра замерла.

— Сейчас наконец все хорошо. Вы вернули отцу зрение. Все трудности позади. — Он сложил руки. — Мы благодарим вас… обоих.

Миссис Вангчен со счастливой улыбкой на лице принесла чай, а ее муж вынес несказанной красоты шелковый ковер в голубых и серебристых тонах. Он разложил его на коленях Сандры и Мура. Девушка подняла на доктора умоляющие глаза.

— Я не знаю, что говорить, — прошептала она.

— Скажите — спасибо.

— Но ведь это не мне. Я не могу его принять. Он ваш.

Мур покачал головой.

— Он наш. Его дарят нам обоим.

— Не нам, — прошептала сердито Сандра. — Они все на свете перепутали.

Мистер Вангчен наморщил лоб и что-то сказал сыну.

— Мой отец спрашивает: что-то не так? Вам не нравится ковер?

— Он чудесный, — заверила его Сандра, — и очень нам нравится.

— Память на всю жизнь, — сказал вдохновенно Мур, глядя на девушку.

После чая с тортом, после новых слов благодарности доктор и Сандра вышли вслед за хозяином на улицу. Глаза мистера Вангчена были мокрыми от слез.

— Я никогда вас не забуду, — сказал он Ричарду, и тот тоже ощутил комок в горле…

Они остановились возле кафе на площади Дурбар, сели за столик под навесом, положив ковер на третий стул. Несколько капель дождя упало на Мура, и он придвинул стул Сандры поближе к себе.

— Может, войдем? — Его голос показался слишком громким в тишине, явно предвещавшей бурю.

Она покачала головой.

— Здесь лучше.

Ричарду тоже нравился этот воздух, словно пронизанный электричеством. Ему нравилось, что рядом с ним Сандра, и ему казалось, будто их только двое в этом кафе, только двое на этой площади, только двое на всей земле.

Сандра отодвинула свой стул, и скрежет металла по цементу ударил по нервам Мура.

— Так что это было? — требовательно спросила она.

— Я уже сказал, не представляю. Мистер Вангчен знал, что вы ассистировали мне на операции. Он видел вас в больнице. Большинство пациентов считают вас медсестрой, а не моей… Больше никем. — Наморщив лоб, он отхлебнул холодного китайского пива. — О боже!

Сандра подалась вперед.

— Что?

— Кажется, я понял. — Он откинулся на спинку стула и медленно выдохнул. — Мистер Вангчен был одним из моих первых пациентов, когда полтора года назад я приехал сюда. Тогда было рано оперировать его катаракту, и я назначил другое лечение. Он очень любопытный человек и все расспрашивал, почему я еще не женат. Вот я и сообщил ему, что у меня есть невеста.

Сандра посмотрела на серое небо, казалось, ее больше интересовала погода, чем его слова. Если он думает, что ее волнует, есть ли у него невеста, то глубоко ошибается.

— Я сказал ему, что она приедет позже, и вы — единственная американка, появившаяся с тех пор. Вот он и решил, будто вы моя невеста. — Мур допил свое пиво.

— Возможно, — отозвалась Сандра натянутым голосом.

Повисло долгое молчание. Он ждал, спросит ли она его о невесте, но этого не произошло.

— Вам, наверное, интересно, действительно ли у меня есть невеста? — наконец проговорил он.

И был вознагражден легкой улыбкой, притаившейся в уголках губ.

— У вас и впрямь есть невеста? — спросила она, точно выполняя повинность.

— Есть, но она никогда не приедет ко мне. Когда я оказался здесь, то понял — это место ей не понравится.

Сандра посмотрела на него с любопытством.

— Но вы-то чувствуете себя здесь как дома?

— Да. Смешно, правда? Приезд сюда перевернул всю мою жизнь. Я собирался всего на несколько месяцев — на год самое большое, но, увидев эту долину, этих людей, понял, что надо делать… Знаю только одно — ничего более важного для меня не существует.

— Даже невеста?

— Даже она. — Ричард положил руки на стол. — Может быть, это звучит бессердечно, но я одобряю ее. Она бы не выдержала здесь и двух дней. — Он промолчал о том, что Софи отказалась приехать, заявив, что собиралась замуж за респектабельного доктора, а не за бессребреника. Не сказал Мур и о том, как одиноко ему было здесь вначале. Неважно, все случилось так давно, и время почти залечило раны…