Ваше Сиятельство - 1 (иллюстрации) - Эрли Моури

— Да, — выдохнула она, еще шире раздвинув ножки.

В это время хлопнула дверь в коридоре. Даша вздрогнула, рывком опустила юбку.

— Что-то у мамы сегодня водные процедуры короткие, — с сожалением констатировал я. — Давай тогда сделаем это позже. Если ты так боишься графиню, то давай подождем, когда она уедет в город.

— Как прикажете, ваше сиятельство, — Даша улыбнулась, но теперь в этой улыбке стало меньше застенчивости, хотя румянец на ее пухлых щечках очень даже сохранился.

— Если больше не хотите чай, позвольте я уберу? — спросила она, и после моего согласия подняла разнос.

— Даш, еще важный вопрос, — остановил я ее у двери. — В правом крыле дома есть большой подвал. Кажется, он пустой. Я попрошу, наведите там порядок. Нужно, чтобы в нем не осталось ничего кроме голых стен и чистого пола. Думаю, его приспособить под зал для спортивных тренировок. Передай это Надежде Дмитриевне, пусть она все организует. Если потребуется, выносить что-то тяжелое, привлеките наемных рабочих. Начните завтра же утром. Хотя… Диван. Там был старый диван — его не надо уносить. Только приведите его в порядок, — решил я, рассудив, что диван в подвале будет полезен.

— А ваша матушка позволит так распорядиться подвалом? — служанка приоткрыла дверь.

Вот тебе поворот. Неужели прежнего графа, Александра Петровича, даже слуги здесь считали мальчишкой, не имеющим своего слова?

— Даш, ну-ка посмотри на меня, — мой голос прозвучал чуть строже, и она тут же повернулась. — Я здесь кто?

— Вы… Ваше сиятельство… Вы наш хозяин, граф Александр Петрович Елецкий, — произнесла она, не совсем понимая вопрос.

— Вот! И главное ты забыла добавить, я — мужчина, практически уже состоявшийся глава семьи Елецких. Я решу все вопросы с согласием матушки. Решу, так как мне будет нужно, — твердо сказал я. — Если есть какие-то сомнения насчет согласия матушки, позови ее сюда, и я то же самое скажу при ней.

— Простите, ваше сиятельство. Никаких сомнений. Я все поняла, — она торопливо удалилась.

Привести в порядок подвал с утра слуги не смогли. В самом деле там оказалось гораздо больше работы, чем ожидалось, поэтому сразу после завтрака я убежал на тренировку в сквер Южных Механиков. Убежал, кстати, к огромному неудовольствию мамы. Она пыталась что-то рассказать мне о еще не нанятых телохранителях, опасностях, подстерегающих меня, драгоценного, на каждом шагу. На что я весело улыбнулся и приложил палец к ее губам, мол, не надо нести эти глупости передо мной.

Сквер располагался недалеко от дома на берегу Москва-реки, сразу перед Татарским мостом. И считался вполне приличным местом: неприятные люди в лице всяких пьяниц и гопоты сюда захаживали редко. Здесь часто появлялась пара полицейских, чинных, в кожаных сюртуках с бронзовыми вставками и концентраторами на груди. Вокруг сквера располагались довольно солидные двух-трехэтажные особняки, принадлежащие дворянам или уважаемым людям, состоящим на службе императора, таким, семья Айлин Синицыной.

После получасовой пробежки по дорожкам между клумб, я нашел относительно уединенное место — кусты жасмина наполовину скрывали его от любопытных глаз. И там я основательно выложился в силовой комплекс, переходящий в отработку быстрых ударов. Серию резких ударов я постепенно дополнял магической кинетикой. Получалось пока не очень: едва мог шевельнуть ветку кустов без касания. А ведь когда я был в теле с хорошей формой, то правой рукой бесконтактно вполне разносил кирпичную стену в хлам. Все-таки прежний Саша оставил мне в наследство тело хорошее, но далекое от идеала. Особенно оставляла желать лучшего выносливость. Уже на втором часе не слишком напряженных занятий, я стал жадно хватать ртом воздух и чувствовать, как каждая клеточка тела ноет: «Хватит! Пожалуйста, хватит!». Пришлось перейти на щадящий режим. Следом возникли серьезные опасения, что завтра или даже сегодня к вечеру я буду страдать от болей в мышцах. Для первого раза я явно переборщил с нагрузкой. Все-таки завтра в школу. Мог бы не ходить еще пару дней, но решил пойти, отвергнув всякие сомнения насчет непривлекательности внешнего вида. Да что вид? Он, в общем-то нормальный: губы еще побаливают, есть припухлость, но она сходит. Синяки заметно побледнели. И живот больше не страдает от прежних болей — вот это заслуга Асклепия.

А сегодня у меня еще имелось в запасе полдня, чтобы максимально подготовиться к возможным проблемам с Сухровым. Вернулся домой я как раз к обеду. Мамы дома не было. Со слов Антона Максимовича она уехала эрмимобиле, который дворецкий лично вызвал ей. При этом Антон Максимович не знал, по каким именно делам графиня собиралась и когда она вернется. Елена Викторовна лишь распорядилась, чтобы к обеду ее не ждали.

Ну, не ждали, так не ждали. Зато обед вполне ждал я: после плотной тренировки чувствовал практически первобытный голод, и поспешил в столовую. На огромный настенных часах, которые кроме времени служили барометром и измерителем эрминговых потоков, часовая стрелка указывала на тринадцать часов с небольшим. Как и положено в это время на нашем огромном семейном столе стояли холодные закуски. Из приоткрытой двери на кухню сегодня веяло великолепным ароматом ухи и чем-то еще, дразнящим мой аппетит.

Обозначая свое присутствие, я дернул рычаг сигнального устройства. Тут же молоточек скрытого механизма ударил в бронзовую чашу, рождая долгий мелодичный звон — граф пришел, обед требует. Почти сразу двери на кухню открылись шире и появилась Даша. Вот здесь даже мой пока еще заплывший глаз распахнулся во всю ширь: она была в короткой юбке. Белый чепец прикрывал волнистые, блестящие волосы, тугая грудь пряталась в белую блузу, подхваченную коричневой жилеткой и кожаным ремнем — все красиво, эффектно, сексапильно. Для меня старалась? Но главное, юбка была столь короткой, что при достаточном наклоне можно увидеть ее трусики. И ноги… У Дашеньки прекрасные ноги, может чуть полнее воображаемого мной идеала, но они по-своему прекрасны. Они невыразимо аппетитны.

— Ваше сиятельство, на первое изволите уху по-астрахански или подать борщ? — спросила она, играя улыбкой, отчего на щеках появились милые ямочки.

— А давай уху, — решил я, все-таки именно ее аромат окончательно взбесил аппетит.

Очень быстро передо мной на столе появился фарфоровый супник, и Даша налила в глубокую тарелку ушицы с бледными ломтиками стерляди и кубиками картофеля.

Я старался есть неторопливо, придерживая еще неудовлетворенную жадность, и поглядывая на ножки служанки, которая замерла у края стола. Ну, молодец! Почему так прежде не могла нарядиться?

На второе Даша подала тушеную оленину в ягодном соусе с горкой запеченных овощей. Уже после этого я почувствовал приятную сытость и сказал:

— Спасибо, Дашенька. Все очень вкусно, — я не мог оторвать взгляда от ее розовых ножек.

Она подошла, чтобы убрать грязную тарелку и сделала это очень кстати: моя ладонь тут же легла на ее голое бедро. Даша замерла с грязной посудой в руках и тихо произнесла:

— Александр Петрович…

— Твой наряд сегодня великолепен, — сказал я, лаская нежную кожу служанки выше колена.

— Может быть не надо здесь? — робко спросила она.

— А где ты хочешь? — мои пальцы оттянули край ее трусиков и в ту же минуту под ними стало влажно.

— Боюсь, кто-нибудь увидит. Антон Максимович может зайти, — простонала она. — Очень боюсь!

— Ты хочешь сделать мне приятное? — я потрогал пальцем набухшую вишенку между ее влажных губок.

— Да, — простонала она, вернув посуду на стол со звоном и стуком, едва не разбив тарелки.

Я хотел было повести ее в свою комнату, но после столь шикарного обеда хотелось еще и покурить. Чтобы не воняло табачным дымом в моих покоях, лучше это сделать где-нибудь здесь в подсобном помещении — справа от кухни их имелось несколько.

— Тогда идем, — сказал я, вставая.

— Можно, я только посуду отнесу? — спросила служанка.

— Давай. Приходи во вторую комнату, ту, что за кладовой, — в предвкушении великолепного десерта, я направился к выходу из столовой.

А Даша оказалась права — на выходе я повстречался с дворецким и его сыном, тоже помогавшим по хозяйству. Свернул коридор и через три десятка шагов открыл дверь в небольшую комнату с удобным диваном и платяным шкафом.