Таинственное исчезновение Агаты Кристобаль - Виктор Чугуевский

унять их пыл. Муха Фелисия посчитала, что помощь полицейскому не помешает и тоже вылетела на улицу.

– Попрошу разойтись, господа хорошие!– сказал самым активным зачинщикам беспорядка упитанный полицейский, проигрывая дубинкой.– Представление окончено, занавес опущен!

– Мы живём в свободной стране!– выразил протест из толпы трудяга Талбот, распряженный после развоза молока и уже хлебнувший в пабе "Георг и Зеленый Змий" пинту пива. Муха летала от одного зеваки к другому, не зная, кого приструнить первым.

– Народ желает знать, доколе будут страдать невиновные?– вторил ему гусак Патрик, выпущенный недавно под подписку о невыезде, и также не трезвый.– Почему до сих пор не найден похититель хряка Барлоу и кто вернет здоровье истерзанному мученику! И куда же, в конце концов, делась миссис Агата?..

– Не вам качать права, гражданин подследственный!– упрекнул его констебль.

– У-у-у, деспоты!– вступилась за пернатого кавалера Голда Лу и закулдыкала нашейным наростом:– Заморили его в застенках! Шея исхудала, клюв ссохся, щеки осунулись, совсем на себя не похож стал!..

– Дорогая, ты не слишком ли обеспокоена судьбой гусака?– спросил индюк.

– В его лице, я беспокоюсь обо всех нас! И ты бы мог быть на его месте!

– Верно говоришь, Голда Лу! Нас за людей не считают!– выпалил козёл Палмер, давно подозревавший людской род в постыдной дискриминации собратьев меньших. У него рога так и чесались поддеть широкий зад толстого констебля.

– Пенсия мизерная, едва на косточку хватает!– пожаловался старый пес Уилбур и рявкнул от возмущения. Проведя ночь в полицейском участке, он протрезвел и чувствовал себя хуже, чем прежде.

– И мы тоже еле концы с концами сводим!– мяукнула ничейная кошечка Тельма.

– Пригрели нас в деревне, а сами чураются, будто чертей каких-то!– высказала претензию её сестрица Верджил, чёрная, как смоль. Муха Фелисия не выдержала и укусила кошечку за ухо.

– Ай!– вскрикнула Верджил и едва не поддела ее острым когтем. Фелисии удалось избежать гибели и отступить с оцарапанным крылышком к дому.

Обстановка накалялась. Констебль Уоттфорд терпеть не мог народные волнения и всяческие недовольства, и предпочел спрятаться за калиткой. Вслед ему полетел комок грязи и сшиб его шлем.

– Кто это сделал?!– грозно спросил толстый констебль, заново водружая на макушку головной убор.

– Птичка пролетела!– пошутил гусак Патрик и все протестующие демонстранты дружно засмеялись. Теряя последние остатки терпения, констебль Уоттфорд вытащил блокнот с карандашом.

– Сейчас вас всех перепишу и отправлю список в участок! – прокричал он усмиряющим тоном.– Оформим десять суток за хулиганство и злостное посягательство на жизнь полицейского, если не разойдетесь!..

Толпа выслушала его ультиматум, но разбредаться не торопилась.

– Только попробуйте пересечь границу частного владения, живо образумлю вот этой самой дубинкой!– пригрозил он обнаглевшей толпе и вошёл в дом, чтобы вызвать подкрепление. Фелисия влетела следом.

– Эй, ребята! Можно я позвоню в участок?– спросил полицейский, сняв с запотевшей головы шлем. С невинной просьбой он обошел весь дом, но Гильяма и Космо ни в гостиной, ни в кабинете, ни в спальне, ни на чердаке и ни в подвале ни оказалось. Они бесследно исчезли. Фелисия обезумела и забилась в складки абажура, оплакивать участь ушастых друзей.

Глава 7. Близнецы, малолетний шантажист и прочее

Пятница была в разгаре. В доме отставного юриста находились трое: знакомый нам Фил ван Тропп в судейской мантии и белом паричке, молодой, широкоплечий, высокий человек, родом из Техаса, и секретарша Лакшми. В кабинете, на персидском ковре валялся мешок, чем-то наполненный, и это нечто активно шевелилось и мычало.

– Ты меня выручил, Брендон!– сказал судья высокому субъекту в бейсболке с надписью "Оклахома буллз".– Смею заметить, ты безупречно провёл болвана Уоттфорда! Умыкнуть из-под его чуткого носа двух глупых ушастиков, да еще вместе с картой, которой нет цены, и уложиться в пять минут, это просто поразительно!..

– Ваша школа, шеф, и мне, ее способному ученику, не составило труда успешно провернуть это похищение…

– Вижу, тренировка на хряке Барлоу прошла не даром! И хорошо, что сбросил макинтош и чулок в мусорный бак. Пускай теперь, ищейки побегают за тугодумом Арчером, а мы, тем временем, спокойно провернем наше дело до конца!

– Билл, тебе не следовало светиться в доме старухи!– сделала шефу замечание секретарша.– И тебе не надоел весь этот маскарад?

– Не ворчи, дорогая! Ведь все обошлось…

– Кстати, шеф, как вы и просили, я заказал три билета на Ямайку, в воскресенье, утренним рейсом!– сообщил приятную новость атлетичный молодчик.

– Спасибо, Брендон!..

– Рад услужить! Как говорят у нас в Техасе, – сделал дело, гуляй смело…

– И я рад слышать! Вот только одно меня тревожит, куда подевалась чертова Агата! Великий конспиратор, ты точно ее не трогал?

– Как можно, шеф!– обиделся Брендон.– Ведь не было уговора. Да и когда я пришёл в её дом, для поиска карты, вздорной вдовы нигде не было!..

– Может, недотепа Арчер напортачил? Ещё, чего доброго, пришьют нам его непредсказуемые выходки…

– Навряд ли, Билл!– сказала Лакшми.– До сегодняшнего дня, по моему мнению, о нас никто не знал! А этот охотник на куропаток не способен на такой крайний поступок…

– Выходит, Агата сама себя выкрала?

– Трудно сказать, Билл, но тут кроется что-то другое, необычное. На астральном уровне, чую......

– Какая эзотерическая чепуха!– легкомысленно произнес шеф и раздраженно обратился к секретарше:– Дорогая, убери с глаз долой этот мычащий мешок с крольчатиной в чулан, к моему единоутробному братцу судье под бочок, за компанию!

– Неприлично заставлять женщину носить тяжести!– кокетливо возразила Лакшми.

– Но мы же заняты, дорогая!– привёл весомый аргумент пожилой джентльмен.– Смею заверить вас, завтра вечером самолично устрою вам праздничный ужин, фирменный фрикасе из свежего мяса ушастых грызунов, под названием «пальчики оближешь», а до того момента поизучаю карту. Получу, так сказать, максимально эстетическое наслаждение!

– А что с близнецом?– небрежно спросила смуглая секретарша, пытаясь в игривой манере скрыть остатки человеколюбия.

– Оставим в чулане, через день-другой сам скопытится!– нарочито грубо произнёс Билл, насквозь видя, как рентген, эту ее гуманистическую слабость.– В своей чопорной семье я всегда числился недоучкой и конченым неудачником, связавшим свою непутевую жизнь с дурной компанией, по их мнению. А Фил, любимчик Фил, такой хороший и со всех сторон положительный, блистая в обществе на поприще юстиции, вызывал в них бурю восторга и чванливую гордость. Ведь то, чего не достигли они, достиг он, их образцовый сынок. Но с этого дня все круто меняется! Отныне, я буду несметно богат, буду блистать в высшем обществе на равных с лордами и графами, а надо будет, титул куплю!..

– Но Билл, сокровище Моргана пропитано кровью!– предупредила Лакшми.– У него