Рыцарь Прутьев - С. М Бладинг

Она махнула Варику, прогоняя его.

Я и не думал, что сердце может так сильно колотиться. Я проследил, как он ушел.

Она смотрела на что-то за мной, а потом взглянула на меня.

— Еще и офицера привел.

Я не знал, какого ответа она ждала, так что промолчал.

— У нас есть свои, — она опустила взгляд и подошла ко мне бесшумно по холодному камню. — Могу дать тебе парочку, если хочешь.

— Я хочу уйти, — заявил я. — И ты это знаешь.

— Почему? — она смотрела на мою грудь, словно видела мою Метку.

— На что надеешься, Никс? — спросил я, поджав губы.

Она оказалась рядом со страстным видом. Она была без короны, но коготь остался. Она обводила Метку под моей рубашкой и жилетом.

Я стиснул зубы и не сдавался.

— Я хочу тебя вернуть, Праймус.

Отвращение и желание боролись во мне. Губы изогнулись, я оттолкнул ее руку.

— Меня зовут Эль-Асим.

— Если хочешь рыцарство и мир, ты примешь мое имя.

Я был Эль-Асимом. Как я мог предать семью и взять ее имя? Она — мой враг. Я стиснул зубы.

Она смотрела на меня с любопытством.

— Как ты сломал мою связь?

Я не ломал. Помогла Айанна, но я все еще боролся с властью королевы.

Густо накрашенные глаза Никс сузились.

— Ты мой, Синн Праймус.

Я разжал кулаки.

— Нет, Никс, не твой.

Она отпрянула и отошла к низкому столу, полному еды.

— Нам стоит поесть.

Я последовал за ней и опустился на мягкие красные и золотые подушки, но не притронулся к еде. Живот урчал, напоминая, что я толком не завтракал, да и на обед лишь перекусил.

Она улыбнулась и взяла с тарелки немного мяса и траву, похожую на красные водоросли. Но они почему-то были зелеными.

— Сестра травила тебя.

— Она взяла пример с тебя.

— Она очень хитра.

— И кого-то мне напоминает.

Она взяла палочки и ела кусочки темного мяса.

— Ты словно пытаешься проверить, не забыла ли я те ошибки, что совершила с тобой.

— Или людей, которых должна была защищать, — видения летаран, корчащейся от боли, щупалец, пытающихся защитить людей, живущей в ней, заполнили сознание. Желудок сжался. — Город Эголда был под защитой Рук, но ты его уничтожила.

Злость исказила ее лицо, но она быстро остыла, раскрыла рот и закрыла. Ее взгляд опустился к миске с лапшой.

— Это была ошибка.

— Ты в это веришь? Или говоришь так, чтобы успокоить меня?

Она улыбнулась, двигая все на тарелке.

— Ты так много узнал, Синн.

Я кивнул. Желудок снова заурчал. Если она ела, то еда безопасна. Или она пожертвует своей силой, чтобы подавить меня? Все возможно.

— Я успокаиваю тебя.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Синн, — она отложила палочки и скрестила руки над тарелкой. — Ты не понимаешь, как далеко я зайду, чтобы получить тебя.

— О, думаю, понимаю, — я отодвинулся, качая головой. — Но зачем? Потому что знаешь и хочешь меня, как человека? Или потому что я не подчиняюсь, а тебе в кровать нужно свежее мясо?

Ее губы скривились.

— Или из-за силы моей Метки?

Она взглянула мне в глаза.

Так я и думал.

— Моя Метка, Никс. Моя сила. Я не дам ее тебе. И не отдам себя тебе.

— Я дала тебе эту силу.

Гнев вспыхнул в сердце.

— Ты сожгла заживо моего отца на моих глазах. Я ничего тебе не должен!

— Ты… — она проглотила свои слова, руки напряглись. — Как мне переманить тебя к себе?

Я склонился к столу.

— Ты хочешь только моей силы, а я решил, что мне больше подходит быть по другую сторону.

Ее пылающий взгляд встретился с моим.

— Ты знаешь, сколько умерло из-за этого решения.

— Эта кровь на твоих руках, Никс. И на моих. Я не глуп. Может, я мог бы спрятаться, исчезнуть из виду. Может, людям было бы безопаснее, если бы я погиб. Я должен найти способ.

Ее глаза сузились, она рвала на кусочки зеленый лист.

— Как ты собираешься защитить их всех?

Я не знал. Я смотрел на еду. Желудок просил попробовать.

— Перейдешь ко мне, и я уберегу их всех.

Какие перемены. Она уже начала упрашивать?

— Нет, Никс. Не убережешь.

— Помоги починить Небесный город. Помоги поднять его в небеса.

— Это ты сбросила его.

Она долго молчала, вскинула брови, пока ела.

Если я останусь, то буду утерян для Семей, Эль-Асимам будет еще больнее. А мой город в летаран? Что будет с ним? А заправочная станция, что я захватил? Она вернется Рукам? Она так пригодилась бы Великим семьям. Если я останусь, что случится со всеми, кто поверил в меня?

Если я уйду к Великим семьям и своему племени, мир будет атакован Никс, желающей вернуть меня. Ответ был только один.

— Я буду жить в одиночестве.

Ее рот раскрылся, она опустила голову и закрыла глаза. А когда открыла, отвела взгляд, губы сформировали «о».

Такой реакции я и ожидал.

— Я буду жить один, вдали от Семей, от Рук, ото всех.

— И где же?

Я облизнул губы.

— Не знаю. Может, в Кивидиноке. Я научусь жить на земле.

Она думала, и лицо ее кривилось совсем не как было положено леди.

— Ты предпочитаешь спрятаться, чем остаться со мной и защитить свою Семью?

— Я хочу так защитить всех людей в мире.

Ее губы изогнулись, она покачала головой со стеклянным взглядом.

— Если я останусь, ты моей силой их и уничтожишь, — я склонился вперед. — Так что единственный ответ — изгнание. Ты не оставила мне выбора.

Ее палочки звякнули по тарелке. Одна откатилась и упала со стола.

— Я могу хоть как-то завоевать твое доверие?

Она не понимает? Она убила моего отца. Она приказала разрушить города, чтобы достать меня.

— Перестань убивать людей.

Ее взгляд стал тяжелым.

— Перестань использовать их. Люди под твоей защитой, потому что не могут сами себя защитить. Хватит быть эгоисткой, испорченное дитя.

Ее глаза расширились. Мое сердце колотилось, но я не прекратил:

— Хочешь меня в свои ряды? Покажи, что достойна моей службы, что ты правишь для своих людей и тех, с кем они связаны.

Она облизнула губы.

— Покажи… — я долго смотрел на нее, пытаясь понять, что мне говорит сердце. Она подняла голову и расправила плечи, глядя на меня. — Покажи, что ты готова править людьми в нашем мире, и я хотя бы подумаю, стоит ли быть рядом с тобой.

Ее грудь вздымалась и опадала, она схватилась за край тарелки ладонью, костяшки побелели.

Я встал.

Она склонила голову.

— Но я не приду к тебе Меткой. Я не приду к тебе игрушкой для твоей кровати. Если это нужно миру, нужно людям, я встану рядом с тобой, как равный. Не как оружие, а как защитник, — я указал на землю, плечи были напряжены. — А пока ты этого не поймешь, я буду жить один.