Благоразумная секретарша - Джессика Харт

Компетентна. Когда женщина мечтает услышать что-то хорошее от мужчины своей мечты, то это совсем другие слова. Красивая, сексуальная, страстная, потрясающая. Но никак не компетентная!

— Никаких изменений, — твердо сказал Фин. — Если вы сделаете дизайнерский стильный дом — это будет уже не мой дом. Так мы только испортим свой имидж. Самма может присутствовать на встрече, но ничего не должна менять в доме. Если читатели хотят увидеть, как я живу, они это увидят. В конце концов, у меня совершенно нормальный дом, я же не живу в трущобах.

Я так надеялась, что Фин пообедает и уйдет, а мы останемся с Джонатаном вдвоем. Но мы ушли все вместе. Я ни секунды не смогла побыть с Джонатаном наедине. Мы попрощались у лифта и расстались. Нам с Фином надо было спуститься на один этаж.

И это свидание, которого я так ждала?! Пустая трата сил и времени. Джонатан, похоже, и не заметил мой кардиган.

Мы вошли в офис, и Фин настороженно огляделся:

— Джуэл точно тут нет? Спасибо большое, Самма! Теперь я знаю, что вы можете и соврать, когда надо. Если она опять придет, меня нет, договорились?

Как же я зла на Джонатана! Я даже немного зауважала Джуэл: она знает, как добиться своего. Джонатан не зря ею заинтересовался. Может, и мне разбить пару тарелок?

— Если вы не хотите ее видеть, то сами скажите ей об этом... тигр.

— Я попробую. Но Джуэл не слышит то, что не хочет слышать. Хорошо, что я уезжаю на несколько дней. — Он повеселел. — Она забудет обо мне, пока меня не будет рядом. С глаз долой, из сердца вон.

Глава 4

Через неделю Фин улетел в Перу.

— Когда вы возвратитесь? — спросила я.

— Нам надо все закончить за двенадцать дней. — Фин оторвался от экрана компьютера и усмехнулся: — А почему вы спрашиваете? Все-таки будете скучать?

— Нет, — отрезала я. — Мне надо знать, на какой день назначать интервью.

Самое смешное, что я действительно по нему скучала. Я привыкла, что он каждый день приходит в офис, энергичный и в то же время немного ленивый. Без него здесь все стало каким-то однообразным и скучным.

Утром, следующего после отъезда Фина дня, я первым делом решила приготовить себе кофе и отправилась на кухню. Я отвыкла покупать пончики перед работой, это всегда делал Фин. И теперь у меня ничего к кофе не было. Мысли о сладком еще больше испортили мне настроение. Как я могла сглупить — не зайти в «Отто» перед работой? Когда я вошла с чашкой кофе в офис, из него выходил почтальон Халид.

— Я оставил почту у тебя на столе. Там еще посылка.

Позавчера я заказала сканер и обрадовалась, что его так быстро доставили. Но это оказался не сканер. Рядом с клавиатурой лежала маленькая коробочка, на которой было написано: «Самма Кертис, понедельник». Я с удивлением ее открыла. Внутри на бумажной салфетке лежал пончик. Рядом была визитка Фина Гибсона со всеми его координатами. Я перевернула карточку и увидела: «Было бы грустно думать, что вы лишились сладкого. Ф.».

Комок подкатил к горлу. Никто и никогда обо мне так не заботился.

Вот опять я думаю о Фине. Никак не могу выкинуть его из головы! Интересно, где он сейчас, чем занимается? Я набрала его номер, и сердце бешено забилось, когда Фин ответил.

— Не знаю, как мне быть, — сказал он. — Я так привык к вашим подсказкам, советам, что мне делать, к тому, что вы занимаетесь всеми организационными вопросами... Сам ничего не могу. Вы по мне еще не скучаете?

— Нет, — специально соврала я, зная, что его обидит такой ответ. — Хотела поблагодарить вас за пончик. Как вам это удалось?

— Проще простого! Я договорился с Лючией. Она, кстати, на днях мне тоже улыбнулась. Теперь вы не одна ее любимица. Пока меня нет, вам каждый день станут присылать утром разные сладости. А то вы, кроме своих пончиков, и видеть ничего не хотите.

— Я их люблю, — сказала я, еле переводя дыхание.

На следующее утро, ровно в десять тридцать, доставили абрикосовое пирожное. И как я ни убеждала себя, что это не так вкусно, как пончик, вынуждена была признать: оно восхитительно! В последующие дни я попробовала миндальный круассан, яблочный штрудель и эклер. Я заметила, что после десяти начинаю чаще поглядывать на часы, гадая, какой сюрприз ждет меня сегодня.

Вскоре по офису поползли слухи о моих сладких посылочках. Теперь уже не одна я гадала, что получу на этот раз.

— Вот бы и мне босс прислал пирожные, — мечтательно говорила Энни. — Тебе так повезло. Фин просто душка.

Я часто слышала такие слова. И конечно, всегда говорила, что с Фином очень сложно работать, он самый непростой начальник, какой только может быть, но сейчас поймала себя на мысли, что уже и не помню, до чего он меня раздражал.

Когда во вторник Фин вошел в офис, я чуть не задохнулась от радости.

Он прекрасно выглядел, загорел, и глаза стали еще более голубыми. Все вокруг как-то сразу изменилось. Даже воздух. Краски стали казаться не такими размытыми, а солнечный свет — необыкновенно ярким. Мне сразу все показалось красивым и приятным, даже шум компьютера, который раздражал всего несколько минут назад.

— Доброе утро! — сказала я, и Фин посмотрел на меня с удивлением.

— Доброе утро! Что это с вами?

— А что со мной?

— Мне показалось, вы улыбнулись.

— Вы и раньше видели, как я улыбаюсь, — запротестовала я.

— Но не так. Ради такой улыбки стоило вернуться. — Фин сел на край моего стола и взял степлер. — Я не буду спрашивать, скучали ли вы по мне. Уверен, что посмотрите на меня поверх очков и скажете: «Нет».

— Я бы сказала, что немного скучала, но это до того, как вы сели на мой стол, — ответила я, забирая у него степлер из рук. — Теперь вспомнила, как вы можете раздражать.

— Раздражать?! Я?!

— Прекратите! — сказала я и положила степлер туда, где ему следует быть. — Вам больше никуда не надо ехать? Вы наверняка нужны в Улан-Баторе, Тимбукту или где-нибудь еще.

Теперь Фин взял ножницы и щелкал ими прямо у меня перед носом.

— Вот уж нет. В следующий раз вы поедете со мной. Какие у нас новости?

— Ваше интервью во вторник. Корреспондента зовут Имелда Росс, и еще фотограф. Они будут у вас дома в десять. Пожалуйста, будьте готовы.

— Это не новости. Меня интересуют сплетни. Может, Лекс сбежал с танцовщицей? Или Кевин попался на том, что сливал деньги на офшорные счета?

Кевин — наш финансовый директор, известный своей бережливостью и скрупулезностью.

— Ничего такого сверхъестественного, к сожалению, не произошло. Все, как и прежде, заняты своим делом.

Это было не совсем так, Джонатан, например, очень изменился. На днях мы ехали с ним в лифте, и он не был, как обычно, чопорным и строгим, а улыбался и весело болтал о погоде. От внимания Джонатана и пирожных Фина я чувствовала себя самой счастливой на свете.