Дорога Багиры (СИ) - Таня Белозерцева

на Юг, там твой дом, да? — и обратился к подошедшему человеку: — Видите, капитан, она смотрит на Юг, она знает дорогу…

— Вижу, Даниил Владимирович, но ничем не могу помочь, кошка продана и принадлежит Лондонскому зоопарку, с ними и договаривайтесь.

— А если она… скажем, не доедет?

— В смысле?

— Ну, сдохла в пути или сбежала.

— Даниил Владимирович! Я на это не подписывался!

— Капитан, я возмещу.

— А мои нервы кто возместит? Нет, старпом, и не уговаривайте!

Я стояла, смотрела на море и краем уха слушала голоса этих двух людей. А море блестело, как чешуя зеркального карпа, которого хозяин однажды привез с рынка. Блестит море, переливается, яркое сверху и темное в глубине, и эта глубина тянула взгляд, завораживала, манила.

И тут я, совершенно неожиданно для самой себя, вдруг ни с того ни с сего сиганула за борт. Короткий стремительный полет, удар, и я с головой окунулась в воду, в мокрую, солёную и вонючую воду. Ооооой! Мерзость така-а-я… Холодная мокрая гадость залилась в уши, ноздри и рот, мои лапы беспомощно баламутили м-м-мокрую гадость и не находили опору… Мама! Тону? Где опора? Спасите!

Верх! Верх там, туда!.. Мощно отталкиваюсь от воды и выныриваю, наконец-то выныриваю на поверхность, откашливаюсь, трясу головой — вытрясти гадость из ушей, срочно-о-о!

Кругом тишина, плескучая такая, полная шорохов, тишина, а потом…

— Багира! Ко мне! Сюда, девочка, плыви сюда! Ребята, навались! Ближе, ещё ближе…

Я завертелась-закрутилась, ища источник голоса. Вот оно — лодка, а там, странно далеко, виднеется темная громада корабля, в лодке четверо, двое на веслах, один на руле, а на носу Данила — тянет ко мне руки. Толкнулась лапами, развернулась, поплыла к лодке. Сильные руки ухватили за шкирку и за основание хвоста и коротким рывком подняли меня на борт ялика.

— Отлично, ребята, разворачиваемся, разворачиваемся… Багира, ты куда???

Он успел перехватить меня за ошейник, так как я снова примеривалась, чтобы сигануть за борт обратно в море. Данила крепко прижал меня к себе, бормоча:

— Да что с тобой, ненормальная ты кошка?

Море вздохнуло, а потом в небо вырвался огромный столб воды и воздуха, как раз между лодкой и кораблем. Я снова испытала острое желание прыгнуть в воду и удрать подальше. Море вспухло и разверзлось, из его глубин на наших глазах выросла гора, с непостижимой скоростью она росла всё вверх и вверх, три, пять… семь метров… Перед нами на короткий миг промелькнул огромный овал глаза, а потом гора стала заваливаться на бок, легла, бесконечно долго скользила мимо и тихо ушла в глубину. Всё? Ой, нет… Гигантский хвост, лопасти его как две лодки, появился и взметнулся над водой, прощально махнув напоследок и подняв тучу брызг. А потом все это многократно повторилось вокруг нас, от прыжков серых гигантов море кипело и пенилось, а киты прыгали и резвились. И люди на корабле и в лодке возбужденно орали:

— Киты! Киты!

А я дрожала в руках у Данилы и честно старалась не бояться, но это у меня плохо получалось, мое сердечко так и пыталось выпрыгнуть из груди. Почему-то опять вспомнилась Куна, которая никогда не видела львов, а только слышала о них, но плохо представляла, о чем идет речь, так как думала, что у льва грива как у лошади. Ох, мама, мне бы сейчас твою наивность и непосредственность. Все это, всего этого слишком много для моей кошачьей головы…

А море кипело и бурлило, и чем дальше, тем шире становилось расстояние между лодкой и кораблем, он и так-то был далеко, а тут стал и вовсе недосягаем. Игры серых китов разделили нас, отрезали друг от друга.

В течение следующих нескольких часов наша лодочка безуспешно лавировала сначала среди громадных туш, потом среди грязно-розовой пены. От их вони дыхание спирало, и вскоре у меня из пасти слюни потекли, так противно было глотать вонючий воздух, тьфу, никому не расскажу, какая у них пахучая кака…

Временами в небе появлялся дымный столбик, и матросы тут же гребли в его сторону, а Данила стрелял в ответ, посылая в небо точно такой же столбик. Но, к сожалению, сигнальные ракеты скоро закончились, и мужчина сказал матросам, что остальные надо поберечь.

Остаток вечера и ночь мы провели в лодке и лишь на рассвете нам стали видны корабли. Я не оговорилась, нас действительно ждали два судна.

“Сара” и “Кобольд” стояли рядом, бортами друг к другу, матросы погребли к нашей “Саре” и по штормтрапу поднялись на борт, так настоял Данила, сказав, что он передаст им кошку. Капитан, свесившись с фальшборта, подозрительно следил за тем, как поднимаются матросы и как Данила, насвистывая, поправляет весло в уключине. Наконец капитан не выдержал:

— Старпом Белозерцев, вы собираетесь подниматься на борт?

Данила задрал вверх невинную моську и, прищурившись, глянул на капитана:

— Что здесь делает “Кобольд”?

— Сошел с курса, услышав сигнал бедствия, старпом.

— А куда он шел, не секрет?

— Не секрет, в Ост-Индию.

Данила оглянулся на меня, я сидела на банке и глазела на судна. Поймав на себе его взгляд, я тут же выгнула спинку, зажмурилась и муркнула ему, мол, вижу.

Данила кивнул мне, повернулся и опять задрал голову вверх, к капитану:

— Как вы думаете, капитан, у Багиры будет ещё один шанс сбежать?

— Вы о чём?

— Вот и я думаю, что нет… Капитан, увольнительную я вам телеграфом пришлю.

— Даниил Владимирович! Что вы делаете?

— Прокачусь ненадолго в Индию, сэр, провожу Багиру до дома и вернусь.

— Старпом Белозерцев, вы нарушаете субординацию! Я укажу это в протоколе…

Матросы с обоих судов с весёлым любопытством следили за перепалкой начальства. На их глазах творилась история, неслыханное дело — человек сбегает с корабля ради пантеры, случай совершенно беспрецедентный!

А Данилка Белозерцев сел на весла, развернул ялик и подгреб ко второму кораблю:

— Эй! На “Кобольде”! Пассажиров принимаете?

К нам со смехом и шутками спустили штормтрап, Данила взгромоздил меня на плечи и, придерживая мои лапы одной рукой, а другой цепляясь за веревочную лесенку, стал подниматься на борт грузового судна. Поднялся, спустил меня с плеч, я прижалась к его ногам. Нас окружили люди, все радостно смеялись, хлопали Данилку по спине, пожимали ему руки, гладили и ласкали меня. Опустевшую лодку тросами подтянули обратно к “Саре”, брошенный капитан криво ухмыльнулся и, как ни странно, отдал честь, Данила радостно отсалютовал в ответ.

Потом была забота, Данилу закутали в плед и сунули в руки кружку с чем-то горячим, мне сперва дали воды