Биография нечисти (СИ) - Грегор Павел

— Да, нет! Здесь другое дело, — отмахнулся Прыгун. — В общем наш друг временно влился в группу. У него особый интерес к нашей деятельности. А мы ведь не жлобы какие, почему человеку не помочь.

— Я Макс! — стараясь сохранить невозмутимость, произнёс Воробьёв.

— Зяма Ростовский! — пожимая протянутую руку, отозвался охотник. — Ты смотри с ними не расслабляйся. Заведут в глушь, а потом по недогляду потеряют.

— Ну зачем ты! — скалясь от смущения, бросил Мишка. — Один раз прощёлкали новичка, но так ведь свою ошибку исправили. Вернулся салага целым и невредимым.

— Ладно, ладно! Я шучу! — отозвался Зяма. — И всё же советую быть начеку. В Радонске нынче не спокойно. Сволочи какие-то объявились. Потрошат нашего брата почём зря. Сдирают всё ценное и в расход. Да и мутанты, будь они неладны, лютуют. Давненько такого не было.

— Из-за жары что ли? — предположил Мишка. — Помните, года два назад тоже жарынь стояла невозможная, так тогда многих «бродяг» зверьё какое-то на фарш пустило. Каждый день кто-то пропадал.

— Нечисть такая, — согласился Зяма. — Временами ничего, а случается что-то в природе и начинается бойня. Многие кого знаю отсиживаются по норам. Хоть и «хантеры», а рисковать шкурой не желают. Выжидают, ждут когда поутихнет.

— Отвечает «Зона», когда мы слишком зверуем, — неожиданно вставил Вольт. — Мы ведь тоже не ангелы, — бьём мутантов ради забавы, или чтобы чучел наделать, взрываем землю, чтоб добраться до бункеров, роем артефакты, да и друг с другом как собаки, почём зря глотки рвём. Что ж вы хотите тогда?

— Вот-вот! «Зона» всё растёт и растёт, скоро до Киева доберётся, — заметил Парамон. — Каждый год на несколько километров по периметру прирастает.

— Сам-то на кого охоту объявил? — спросил Мишка. — Смотрю лёжку здесь организовал, значит на несколько дней засада.

— Ты же знаешь мой калибр, — хмыкнул Зяма. — Я на мелочёвку не размениваюсь. Большой гонорар — большой зверь. В этом квадрате, за последнюю неделю пропали два «доставщика» вместе с охраной. Следопыты поразнюхали, отыскали останки бедолаг, сделали выводы. Здесь орудует создание непростое, умное и страшное. Местный босс меня и подвизал на дело как одного из лучших.

— Чёрт! После таких слов, как-то не хочется бродить по улицам, — поёжился Лёха. — Его хотя бы кто-нибудь видел? Зверя этого?..

— В том-то и дело, что никто, — покачал головой Зяма. — Выживших нет, останки — пара раздробленных костей, да скальпированные головы, — много ли такое расскажет о хищнике?

На несколько секунд воцарилась тишина. Было слышно как в траве надрываются цикады, где-то выла одичавшая собака, на деревьях вдоль дороги каркали вороны.

— Ну теперь сам расскажи куда намылился, — сказал Зяма. — Небось опять выслеживаешь каких-нибудь чудиков.

— Есть одно дельце, — отозвался Прыгун. — Но до твоих планов мне далеко.

— Ладно. Пытать не стану! — пожал плечами охотник. — Надеюсь, мой совет услышал? Будьте бдительны и следите за тылами. А теперь валите отсюда, мне ещё следы ваши нужно замести.

3

Они выбрались из разрушенного здания и медленно двинулись дальше. Макс замыкал шествие, но страха не испытывал. Сейчас, когда светило солнце, припекало и парило, думать о каких-то опасностях не хотелось. Да и не было повода, не говоря уж о том, что его собственный разум категорически отказывался верить в какие-либо угрозы. Шли молча. Иногда доносилось невнятное бормотание Парамона, который постоянно спотыкался и шаркал надорванной подошвой ботинка.

Вскоре они вышли на 3-ю Линию — узкую улицу с двухполосной дорогой, по обеим сторонам которой стояли типовые пятиэтажки. Обшарпанные дома, некогда окрашенные в разные цвета пастельных тонов, теперь выглядели однообразно серыми и неопрятными. Грязные стёкла окон, отвалившаяся штукатурка на фасадах, выломанные двери подъездов. Утопающая в зелени старых деревьев, эта улица выглядела на удивление безопасно. Редкий остов автомобиля на обочине, поваленное дерево, рухнувший электрический столб — всё это дополняло картину идиллического умиротворения.

Отряд пересёк дорогу, и Мишка жестом указал на проход между домами, плотно заросший порослью вишен и жердёл.

— Так быстрее выйдем на Проспект, — пояснил Мишка.

Миновав внутренний дворик, огороженную территорию гастронома и отстойник с несколькими полусгнившими троллейбусами, они вышли на широкое четырёхполосное шоссе. Дома в этом районе были выше, опрятнее, на многих сохранились рекламные вывески и телекоммуникационные антенны. Впереди виднелось здание городской администрации, площадь перед ним и высокий монолит памятника, обрамлённый голубыми елями.

— Нам туда, — указывая направление, бросил Прыгун. — В запасе ещё час. Успеем подготовиться.

4

Макс остановился у подножия памятника и посмотрел на гранитного Ленина. В тени монумента было прохладно, уходить не хотелось и, пожалуй, он передохнул бы здесь с полчасика, но план Прыгуна предполагал несколько иную стратегию.

— Здесь оставаться нельзя, — бросил он. — Заляжем возле администрации. Там и обзор лучше, и спрятаться легче.

Они поднялись по ступеням, к типовому трёхэтажному зданию муниципалитета. Тень была и здесь, но для того чтобы воспользоваться её благодатной прохладой пришлось буквально распластаться за бетонным парапетом.

Сидеть прильнув к разогретой стенке было не удобно, но ворчать и жаловаться Макс не собирался. Он обладал врождённой терпеливостью, которая и раньше его не раз выручала. Вынув из рюкзака флягу с водой, он с удовольствием прильнул к горлышку и от души напился.

— Когда узнал, что в «Зону» тебя привёл Витька Карась не поверил, — хмыкнул Прыгун. — Говорят, парень заделался проводником месяц назад. Сам себя назначил, так сказать. Два предыдущих его клиента так и не прошли за «периметр». Попались на подходе. А вот сам Витька вполне успешно смылся.

— И что!?

— Сколько ты ему заплатил?

Макс смущённо отвернулся и пожал плечами.

— Ну стольник, — процедил он. — Тебе-то какая разница?

— Слышали сколько он отдал Карасю? — присвистнул Мишка. — За половину этой суммы, вояки пропустили бы тебя через кордон, да ещё предоставили б двух гоблинов, чтобы вещички донесли до пункта назначения.

Воробьёв выжал кислую улыбку и стиснул зубы. Говорил ли Мишка правду или просто дразнил значения не имело, ещё при переходе через канал, он стал подозревать, что Карась импровизирует и пускает пыль в глаза.

— Ладно! Не парься особо! — Прыгун хлопнул Макса по плечу. — В любом случае твои вложения окупятся впечатлениями с лихвой.

На некоторое время все притихли. Слышно было как на ветру звенят плохо натянутые провода столбов, да поскрипывают проржавевшие дорожные знаки. И вдруг, неожиданно для всех, сонную атмосферу летнего дня нарушило пронзительное взвизгивание. Какое-то существо сидело в колючих ветвях ёлки, прямо перед их укрытием и ритмично, словно заведённое, вскрикивало. Голос был неприятным, резал слух и болезненно отзывался в голове.

— А ну, кыш, паскудник! — приглушённо рыкнул Мишка. — Вопить тут ещё будет. Подлюга…

Он резко вскинул руку и швырнул в гущу колючек кусок штукатурки. В ответ донеслось злобное утробное клокотание, а потом из еловых ветвей выпорхнула какая-то тёмная размером с голубя тварь. Не то птица, не то летучая мышь — сразу и не разобрать.

Существо стремительно метнулось к зданию администрации, и сделав зигзаг, мгновенно исчезло из поля видимости.

— Что это было!? — Шёпотом поинтересовался Макс.

— Разве поймёшь! — отозвался Мишка. — В этих местах обитают такие выродки, о которых лучше не знать.

— Какой-нибудь мутировавший гад, — добавил Парамон. — Слышали как верещит? Ни с чем не сравнить… Аж внутри всё переворачивается.

Воробьёв поёрзал, посмотрел на Прыгуна.

— Всё же для чего мы здесь? — спросил он. — Кого выслеживаем?

— Долго терпел? — хмыкнул Мишка. — А я всё ждал, ждал пока спросишь…

— Выносливый парнишка оказался, — оскалился Парамон. — Наш человек, от любопытства точно не помрёт.