Человек, ставший Богом. Мессия - Жеральд Мессадье

– Ваше величество, – сказал один из парфян, который, похоже, был главным, – у нас есть для вас сообщение.

Двое других парфян сразу же засуетились, разворачивая на полу пергаментные свитки. Все присутствующие приблизились, чтобы рассмотреть, что на них изображено. Рисунки – круги, треугольники, а еще таинственные цифры.

– Настал очень важный момент, ваше величество. В этом году произойдет событие, которое случается только один раз в 2186 лет, то есть каждый сидерический месяц Великого Небесного Года, длящегося двадцать шесть тысяч солнечных лет, – громко и торжественно произнес один из верховных священнослужителей.

Ирод растерялся. Он повернулся к одному из придворных, который сильнее других нахмурил брови, но не только потому, что пытался вникнуть в суть слов парфян.

– Это означает, – продолжал верховный священнослужитель, – что Зодиак, вращающийся вокруг Солнца, перейдет из одного знака в другой. Иными словами, мы перейдем из знака Овна в знак Рыб, согласно греческой астрологии, с которой вы, ваше величество, вероятно, лучше знакомы, чем с нашей. По нашей астрологии мы переходим из знака Варак в знак Майк.

– Вы проделали столь долгий путь для того, чтобы сказать нам все это? – спросил придворный, еще сильней нахмурив брови. – Стоило ли это ваших трудов?

– Хочу представить вам придворного астролога, – сказал Ирод. – Его зовут Тисимах.

Верховный священнослужитель вежливо улыбнулся Тисимаху. Казалось, он остался совершенно равнодушен к колким словам астролога.

– Прошу всех вас набраться терпения, – сказал он. – Терпение – вот ключ к загадкам неба, и никакой земной гнев не заставит Солнце вращаться быстрее. Это было всего лишь вступление, чтобы вы лучше поняли, в какие исключительные дни мы живем. Во время вашего последнего месяца иняра,[4] весной, мои сотоварищи и я, а также, вне всякого сомнения, достойнейший Тисимах, присутствующий здесь, заметили другое выдающееся явление, которое непосредственно касается великих планет, расположившихся вокруг Земли. Юпитер, – продолжал верховный священнослужитель, подняв руки, отчего заколыхались вышитые рукава его платья, – Юпитер, царская планета, совсем близко подошел к Сатурну.

Он сделал многозначительную паузу, ожидая реакции на свои слова. Никакой реакции не последовало. И только Тисимах заерзал, словно ему стало не по себе.

– А что символизирует Сатурн? – спросил Ирод.

Верховный священнослужитель угодливо улыбнулся и, пристально глядя на царя, сказал:

– Иудеев.

Присутствующие стали переглядываться, а Тисимах вздрогнул.

– Это правда? – спросил Ирод, обращаясь к Тисимаху – Ты мне никогда об этом не говорил.

– Правда, – начал было Тисимах, – но, с одной стороны, может быть…

Парфянин прервал его:

– У достойнейшего Тисимаха, безусловно, больше времени, чем у нас, чтобы истолковать это во благо вашего величества. У него еще появится возможность воспользоваться этой привилегией. А теперь разрешите мне продолжить. Через несколько недель после того, как мы принялись обсуждать, что означает это знаменательное явление, произошло еще одно событие, не менее исключительное. Его заметили все. Одна точка в созвездии Козерога засверкала намного ярче. Сначала мы встревожились, предположив, что это комета. Но нет, ваше величество, она оставалась неподвижной и регулярно всходила на востоке!

Ирод наконец соизволил проявить определенный интерес. Как бы то ни было, парфянин говорил столь убедительно, что к его словам невольно возникало доверие.

– Это новая звезда? – спросил царь.

– По правде говоря, в Парфянском царстве многие из нас после сделанного открытия на несколько дней забыли даже о еде. Потом я, ваше величество, обнаружил, что Юпитер останется около Сатурна вплоть до ноября, чем еще больше усилил наше волнение! Это тоже чрезвычайное событие!

Парфянин наклонился, чтобы объяснить, каким образом на протяжении девяти месяцев Юпитер и Сатурн будут двигаться практически по одной траектории.

– Девять месяцев, ваше величество! Девять! Это, несомненно, самый красноречивый знак, предвещающий будущее рождение. В мае ребенок был зачат, в ноябре он появится на свет. Это мальчик, и он будет царем этой страны!

Ирод побледнел и откинулся на спинку трона. Тисимах был белее савана. Распорядителю и другим придворным никак не удавалось скрыть замешательство.

– Именно поэтому, – закончил парфянин, словно не замечая, какое впечатление произвело его сообщение, – мы решили отправиться в дорогу. Сначала мы ехали вдоль берега Тигра на север, затем направились на запад, к границам Сирии, и уж потом повернули на юг, и вот наконец добрались до вашей страны. Во всех городах, которые мы проезжали, мы уточняли с чужеземными астрологами истинность и сущность сделанных нами открытий. Правда состоит в том, что в ноябре ваше величество станет отцом еще более могущественного царя.

В зале установилось гробовое молчание. Все в тревоге застыли на месте, словно изваяния. Было слышно, как муха чистит свои крылышки. Оставаясь в неведении касательно допущенной ошибки, глава верховных священнослужителей торжествующе смотрел на царя. Наконец Ирод зевнул и рассмеялся.

– Весьма ободряющее предсказание, господа. Однако в ноябре никто не ожидает рождения царского наследника. Ни в декабре. Ни в январе.

Парфяне, стоявшие на мозаичном полу, стали похожими на соляные столпы. От изумления у них даже отвисли челюсти. Влетевший ветерок свернул небесные карты. Тисимах облегченно смеялся над своими незадачливыми коллегами.

– Видите ли, досточтимые, – продолжил Ирод, – также ходили слухи, будто иудеи ожидают появления нового царя, потомка Давида. Несомненно, вам об этом говорили ваши сирийские друзья. Однако это предположение столь же неверно, как и предыдущее. В наши дни совершенно невозможно восстановить Давидово колено, поскольку после Зоровавеля оно настолько смешалось с другими коленами, что практически исчезло. Во всей Палестине вы не найдете ни одного иудея, который мог бы с полным правом утверждать, что он истинный наследник Давидова трона.

Успокоившиеся царедворцы снисходительно заулыбались. Ирод посмотрел направо, потом налево и, подняв глаза, строго сказал:

– Подумайте сами, досточтимые! Ведь нам приходится учитывать непрестанные придворные интриги, и, если бы такой человек действительно существовал, мы бы обязательно о нем услышали. Как вы знаете, наследники царского трона не рождаются от порыва ветра. Они должны быть зачаты царями. А если бы такой царь существовал, вы бы отправились к нему, не так ли? Что касается других претендентов, мечтающих захватить трон обманом или силой… Они долго не проживут!

Парфяне уже свернули свои палимпсесты. Сейчас они напоминали уличных торговцев, которые в дурном расположении духа собирают нераспроданный товар в конце неудачного дня.

– Звезды ошиблись, – подвел итог Ирод. – Не правда ли, Тисимах?

– Ни небеса, ни ваше величество никогда не ошибаются, – возразил Тисимах. – Просто их знаки порой неверно истолковывают.

Глава парфян сделал знак распорядителю, а затем вручил ему подарки, предназначенные для в одно мгновение исчезнувшего царского наследника: ларец из кедра, инкрустированный слоновой костью и медными пластинами. В ларце лежали ладан, три сосуда с разными благовониями, китайский лук, нард, гвоздичное масло и шелковая подушечка с геммами… Грустная церемония передачи подарков прошла в молчании. Парфяне поклонились Ироду только тогда, когда распорядитель сложил подарки у ног царя. Ирод отвесил ответный поклон. Верховные священнослужители удалились. Придворные оживились. Вот уж эти парфяне!

В тот же год, сразу же после полудня ветряного дня месяца нисана[5] какой-то старик постучал в дверь единственной в Вифлееме повитухи, когда та еще не успела доесть свой завтрак.

– Я сейчас же буду готова, – машинально сказала повитуха, открыв дверь.

Повитуха не удосужилась окинуть посетителя даже беглым взглядом. Она оставила дверь открытой, словно не боялась пронзительного ветра, и побежала в комнату, чтобы взять накидку. И только когда повитуха вернулась, она обратила внимание на возраст посетителя.

– Что происходит? – спросила она с горечью. – Неужели в наши дни мужья стали настолько беспомощными, что не осмеливаются в холод выйти на улицу, чтобы позвать повитуху?

Она захлопнула дверь и продолжила:

– Где ваша дочь? Скажите, вы из Вифлеема? Не помню, чтобы я вас видела, хотя та, кто произвела вас на свет, должно быть, умерла много лет назад.

– Я живу не в Вифлееме, но я здесь родился, – ответил старик. – Моего отца звали Иаков. Он потомок Давидова колена. А меня зовут Иосиф. Я священник в Иерусалиме. Что касается женщины, то она мне не дочь, а жена по Закону.

Старая женщина резко остановилась и внимательно посмотрела на Иосифа. Восемьдесят, возможно, семьдесят пять лет. Она уже открыла рот, но, спохватившись, закрыла его.