Блондинка в Токио - Наталия Левитина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я поняла, что голова идёт кругом.
— Стоп, стоп, стоп! — воскликнула я в тот момент, когда Юмико принялась описывать архитектурные особенности Радужного моста. — Полегче! Кстати, а почему это мы говорим по-английски? Такада-сан сказал, что вы прекрасно владеете русским!
Очаровательный экскурсовод тут же захлопнула рот и испуганно заморгала.
— Русский — да. Учить пять лет. Любить. Всё понимать. Но говорить плохо, очень, очень плохо! — призналась Юмико.
— Чтобы говорить на иностранном языке, нужно на нём говорить, — назидательно произнесла я.
…Второй день на выставке был не менее плодотворным, чем первый. Я всё так же устанавливала контакты и рекламировала свою фирму и Шарлоттину корпорацию. Но в три часа дня меня поймала Юмико, ловко закинув сеть в людскую реку, огибающую яркие стенды медицинской выставки.
— Ерена-сан, надо идти, — старательно выговорила она по-русски. — Смотреть остров Одайба. Очень современный, очень интересный.
Я с сожалением оторвалась от витрины с модулями электронной диагностики, и мы отправились за сокровищами Одайбы — нас ждал Музей будущего, мини-копия статуи Свободы и здание телекомпании Фудзи. Мы прокатились на гигантском колесе обозрения и понаблюдали за роботом-исполином, который космическим циклопом возвышался над толпой туристов, шевелился и мигал лампочками.
К концу дня впечатления переполняли меня, как кипящая магма — кратер вулкана. Мы вернулись обратно в деловой район, утыканный частоколом небоскрёбов, где располагался мой отель. Основательно измученная и накрученными километрами, и количеством полученной информации, я уже вынашивала идею упасть на кровать и прикинуться дохлым сусликом как минимум часа на два. Я отдохну на бескрайней постели с пышными одеялами, а потом отправлюсь на ужин в гостиничный ресторан, или же закажу еду в номер и поработаю на компьютере. Нужно систематизировать новые контакты, а ещё необходимо сделать пару миллионов звонков и поговорить с дочкой и Шарлоттой по скайпу.
Я прокручивала в голове этот симпатичный план вечера, как вдруг выяснилось, что наша культурная программа ещё не закончена!
Что?!
Не может быть!
Ненасытная Юмико сообщила, что мы ещё не видели здание токийской мэрии. Глобальное упущение! И сейчас мы обязательно должны подняться на сорок пятый этаж небоскрёба, чтобы полюбоваться городом на фоне закатного неба.
О, нет…
Я же совсем без сил.
А мои ноги… К концу дня, наполненного беготнёй на шпильках, я ощущала себя ярмарочным клоуном на деревянных ходулях. Колени уже не сгибались, щиколотки пылали, пальцы сводило судорогой. Но мокасины или балетки никак не подходили к элегантному костюму, надетому сегодня утром для работы на выставке. Конечно, я выбрала туфли на каблуках. А Юмико устроила мне стайерский забег и теперь жаждала продолжения.
Пришлось собрать волю в кулак и напомнить себе о русских солдатах, победивших во Второй мировой войне. Я тоже буду сильной! Нельзя ныть и жаловаться, когда являешься потомком людей, вошедших в историю, как образец мужества и героизма.
— Сорок пятый этаж? — улыбнулась я Юмико. — Вау! Чудесно! Давайте посмотрим.
К счастью, небоскрёб Токио Метрополитен Билдинг, где располагалась мэрия, находился в двух шагах от отеля. Юмико поклялась, что меня ждёт восхитительное зрелище. Я уже имела возможность полюбоваться вечерним Токио из окна отеля. Но мой номер располагался на двадцать девятом этаже, а тут сорок пятый — слегка повыше. Юмико взволнованно улыбалась и сжимала руки на груди, она предвкушала моё удовольствие. Ей хотелось показать свой город с самой лучшей стороны…
Здание токийской мэрии напоминало готический собор и компьютерный чип одновременно. Оно уносилось ввысь, в вечернее небо, изумляя своими чудовищными размерами.
— Нотр-Дам, да? Похоже? — сказала Юмико.
Застыв перед грандиозным сооружением, я ощутила себя песчинкой. Две одинаковые башни из стекла и гранита вздымались на головокружительную высоту. Да, Юмико была права, современный небоскрёб имел явное сходство с Собором Парижской Богоматери…
Париж снова меня настиг.
Внезапно накатила волна едкой тоски. Париж, окутанный золотистой дымкой, остался в прошлом, но даже здесь, в далёкой Японии, он напоминает о себе. Напоминает о том, как всё у нас с Володей было хорошо этой осенью.
И как же всё плохо сейчас!
— Вы устать, — поняла чуткая Юмико. — Вы грустить.
— Есть немножко, — призналась я.
На лифте мы взлетели на сорок пятый этаж и очутились на смотровой площадке. Город плескался далеко внизу и сверкал янтарём, как дорогой коньяк в хрустальном бокале.
— Фудзи-сан, — почтительно выдохнула Юмико, указывая на горизонт. Там, на фоне вечернего серо-розового неба виднелся чёрный силуэт Фудзиямы — её макушка. — Нет облака. Хорошо видеть.
Я вспомнила, что когда Фудзияма закрыта облаками, японцы говорят, что она стесняется.
Как мило.
7. Рейс 2579. Кухонное сражение
Я неспешно прогулялась по салону, удивляясь количеству пустых мест. Так как полёт продолжался уже два часа, хотелось размяться. В хвосте располагалось несколько туалетов, и всё там сверкало чистотой. Частная авиакомпания, организовавшая прямое сообщение с Японией, арендовала для своего парка лайнеров довольно свежий экземпляр: дверцы шкафчиков и столики хорошо функционировали, пластиковые поверхности выглядели как новые, ковровые дорожки и велюровые кресла ещё не стёрлись.
Покинув туалет, я задержалась на мгновение у оранжевой шторы — за ней скрывалась вотчина бортпроводников. С кухни уже доносился запах еды, треск разрываемой упаковки и стук контейнеров. Не успела я повернуться, чтобы отправиться в обратный путь, как услышала женские голоса.
Первый, несомненно, принадлежал Беате, второй, если не ошибаюсь, стюардессе. Девушки говорили вполголоса, но явно препирались.
— Не понимаю, чего ты от меня хочешь?
— Веди себя культурно, Мариночка, — ядовито произнесла директор по маркетингу.
— Я веду себя очень культурно.
— Ты ведёшь себя омерзительно! Нос воротишь.
— Глупости. Не выдумывай.
— Разговариваешь со мной сквозь зубы! Не выполняешь требований. Я полчаса назад попросила принести мне кока-колы! И что?
— Я тебе не прислуга! Сиди и жди, когда будет обед.
— Знаешь, ты не стюардесса, а сплошное недоразумение. Как в «Фармаконике» не справлялась с обязанностями, так и тут не тянешь.
— Про мою работу в «Фармаконике» даже и говорить не смей! — возмущённо воскликнула Марина. — Это из-за тебя я лишилась места. Ты меня подставила!
Я замерла и вся обратилась в слух. Удивительно, что тема нашего разговора с Валерией сразу же получила развитие. Мы только что обсуждали с однокурсницей, действительно ли очаровательная черноглазая стюардесса нанесла финансовый ущерб компании, и вот, пожалуйста: на авиационной кухне говорят о том же.
— Подставила! — с
