Прозрение - Сандра Браун

– Я боюсь не этого.

– А чего?

– Что, если ты захочешь погоняться за кем-нибудь другим?

– О чем ты?

– Вдруг ты познакомишься с женщиной и захочешь привести ее сюда? Мне тогда придется ждать на улице?

– Значит, если бы у нас было две кровати, то я мог бы привести в номер женщину?

– Конечно, – согласилась Син с некоторой осторожностью в голосе.

– Но я совершенно не хочу этого. В эти выходные мне не до секса. Я просто хочу побыть с другом.

Сквозь открытые двери Син с тоской оглядела террасу. Великолепный бассейн, величественная луна, сверкающий залив – вид, от которого захватывает дух.

– Прекрасное место. Оно превзошло все мои ожидания.

– Вот и отлично! – радостно воскликнул Уорт, вскакивая с кровати. – Ты занимаешь эту сторону, а я эту. Какие ящики в шкафу ты предпочтешь?

Он начал распаковывать свой чемодан, как будто они уже пришли к соглашению. И Син не стала возражать. Ей не хотелось провести этот уик-энд в незнакомом городе, в неизвестном отеле, среди людей, говорящих на чужом языке.

Глупо было идти на все это только из-за того, что в номере имелась всего одна кровать. Как сказал Уорт, они взрослые люди и смогут вести себя подобающим образом.

– Ты поройся в буфете, пока я переоденусь. – Захватив с собой плавки, Уорт направился в ванную.

Син сидела на краю кровати и рассуждала о предупреждении матери быть осторожной в своих желаниях. Ведь Син ожидала чего-то такого, что встряхнет ее скучную, однообразную жизнь. Что ж, события превзошли ее ожидания.

– Очень вкусно. – Уже через пятнадцать минут Син облизывала пальцы после соленых картофельных чипсов. – Как насчет печенья с арахисовым маслом?

– Вполне съедобно, если очень хочется есть. Интересно, во сколько они приносят завтрак?

Уничтожив массу закусок из буфета и выпив две бутылки содовой, они оба по самую шею погрузились в шелковистую воду выложенного кафелем бассейна.

– M-м, – промурлыкала довольная Син. Она откинула голову на край бассейна и, шевеля ногами, чтобы удерживать их на плаву, уставилась на небо. – Почему мне не хочется спать?

– Потому что ты слишком возбуждена.

– Наверное. Как ты думаешь… что это? – спросила Син, принимая сидячее положение.

– Ты о чем?

– Этот писк. Вот, опять. Это, наверное, птицы. Слышишь?

– Птицы?

Выбираясь из маленького бассейна, Уорт поднял приличную волну. Он подошел к перилам балкона и покрутил головой по сторонам, прислушиваясь и отыскивая взглядом птиц, о которых говорила Син.

Она тоже присоединилась к нему. Завернувшись в банную простыню, Син все же слегка дрожала. Ветер с Тихого океана холодил влажную кожу.

– Вот она! – тихонько воскликнула Син, слегка наклонив голову, когда какое-то крылатое существо бросилось вниз на насекомых, круживших вокруг фонаря.

Стоявший рядом Уорт хмыкнул:

– Да, птицы, как же.

– А что же это?

– Нам лучше зайти внутрь. – Он обнял ее за плечи.

Син топнула босой ногой.

– Почему ты смеешься?

– Просто так.

– Ты лжешь, Уорт Лансинг. Что тут смешного?

– Твои птицы, – начал Уорт и рассмеялся, – это летучие мыши, дорогая.

Она тихонько повторила: «Летучие мыши» – и рванулась к двери террасы. Уорт успел схватить ее за простыню и крепко прижал к себе, смеясь и не пуская сопротивляющуюся Син в номер.

– Они не вампиры, Син.

– Откуда ты знаешь? Что ты вообще можешь знать о летучих мышах?

– Если говорить серьезно, – продолжил Уорт, трясясь от смеха, – они совершенно не опасны. Просто вылетели поохотиться. С рассветом они исчезнут.

– Прямо как Дракула. – Син вздрогнула, и Уорт прижал ее к себе еще крепче.

– На людей они нападают только в фильмах ужасов. А в качестве пищи предпочитают толстого, сочного жука, а не твою кровь.

Син освободилась от объятий Уорта, простыня упала на пол террасы.

– Ты уверен? – Она со страхом оглядела небо.

– Абсолютно. – И тут Уорт выкатил глаза, обнажил зубы и произнес, подражая Беле Лугоши*: – А вот я бы не отказался впиться в твою шейку.

Что он и сделал.

*Киноактер, исполнивший роль Дракулы.

Дурачась, Уорт захватил зубами мягкую кожу под самой мочкой уха Син. Она завопила от ужаса и изогнулась, пытаясь вырваться из объятий Уорта. Потом оба рассмеялись.

Но их смех резко оборвался, когда язык Уорта коснулся кожи Син. Произошло это случайно, и все же обоих словно пронзила искра.

Они замерли, моментально ощутив свои тела. Груди Син выпирали из лифчика, а складчатый, покрытый волосами живот Уорта прижимался к гладкому животу Син. И ноги их буквально сплелись.

Сознание каждого из них моментально отметило это. Уорт и Син неловко опустили руки по швам и отстранились друг от друга. Она подняла простыню, чуть не упав при этом от возбуждения.

Син принялась обмахиваться уголком простыни.

– Жарко стало.

– Очень, – сдавленным голосом произнес Уорт.

– Пойдем?

– Куда?

– В номер.

Уорт с трудом сглотнул слюну.

– В номер?

Син кивнула на раздвижные стеклянные двери.

– Ох, в номер, конечно, – громко произнес Уорт и неестественно закашлялся. – Но ты иди вперед. Теперь твоя очередь пользоваться ванной.

– Я быстро. Мне просто надо, ну, ты знаешь, почистить зубы… и прочее.

Чувствуя себя глупой, но не понимая из-за чего, Син прошмыгнула через комнату в ванную. Закрыв дверь, она первым делом посмотрела в зеркало и убедилась, что прямо под мочкой осталось маленькое красное пятнышко. Живот ее вздымался и опускался, словно парус, захваченный переменным ветром.

– Ты поступаешь ужасно глупо, – раздраженно произнесла Син, выдавливая по ошибке на зубную щетку гель для волос. К счастью, она вовремя спохватилась.

Водя щеткой по зубам интенсивнее, чем требовалось, Син проклинала в душе Джоша Мастерса, пробудившего в ней интерес к собственной сексуальности, которая после смерти мужа благополучно дремала где-то в глубине. А пару минут назад она вновь напомнила о себе. Шум фена заглушал бормотания Син. Она ругала себя за то, что как полоумная реагирует на этот легкий поцелуй в шею… такой теплый, влажный, чудесный, сводящий с ума поцелуй.

– Господи, но это же Уорт! – воскликнула Син, глядя в зеркало.

Она увидела те же самые золотисто-каштановые волосы длиной до плеч, которые плохо завивались, но хорошо смотрелись распущенными в прическе «паж»; то же самое худенькое, вытянутое лицо, только сейчас слегка раскрасневшееся; те же самые большие зеленые глаза.

Но если бы глаза, в которые она сейчас смотрела, были глазами Брэндона, то Син наверняка бы измерила у него температуру. Их сверкание и блеск говорили о наличии внутреннего огня.