Седьмая Луна. Декамерон 2 - Андрей Коробов

заблаговременно ушёл от них в сторону. Зверь Воздушного Океана ухал, поднимаясь всё выше — туда, где холоднокровные твари не сумели бы его достать. И тогда крылатые ящеры ушли в пике, натравленные на Ламбезиса и Селевка.

Солнце медленно, но верно оставляло Саргузы на растерзание кадаврам. Некроманты понимали это. Им нужно было торопиться, если они хотели выполнить миссию и вернуться домой. В противном случае, не сносить им головы.

Упыри уже выбирались из сухой тьмы заброшенных домов наружу. Их клёкот слышался отовсюду, где установилась для них спасительная тень небес. Появление их на этом участке Ремесленного Квартала оставалось только вопросом времени.

Считанных минут.

Архонт заблаговременно услышал рёв приближавшихся ящеров. Хитрый замысел мгновенно созрел в его голове. Он опустил посох одному из оппонентов на стопу, дробя кости и пробивая жилы. Тот гаркнул. Киаф выбросил вперёд руку. Ладонь растопырило. Электрический заряд собрался в молнию. Шок прокатился по телу труповода. Ламбезис огрел его древком по шее, валя на спину. Оставалось ещё двое израненных.

Некромант слева чуть остановился, выманивая из Аида неупокоенные души. У его ног разверзся портал в Абстракцию: черная дымящаяся лужа, из которой поднимались руки фантомов. Труповод рывком подался вперёд, натравливая призраков на Актея.

Киаф крутанул в руке посох, эмитируя перед собой эфир. Вспышки порчи отразили удар — и тут же рой чёрных духов обратился в ничто. К изменнику поспешал ещё ауксиларий. Рыча, воин Смерти нанёс удар моргенштерном.

Промазал. Физически развитый, Актей ушёл от него запросто. Моргенштерн вдребезги расколол мостовую у его ног. Ламбезис метнул вперёд руку. Обхватил голову некроманта, нагнетая эфир. Между тем из-за спины Киафа выплыл Неназываемый. Силуэт мятежного Бога стал надвигаться на второго.

Магия Смерти рвалась по капиллярам к пальцам Ламбезиса. Изменник улыбался своей жертве. Но в непроглядно чёрных глазах было не разобрать лукавства, что на того ниспосылал он. Его ногти вошли в череп некроманта, как в вязкий мёд. Тут же наружу вырвалась бурая, перебродившая кровь.

Ауксиларий заверещал, как резаный. Глаза его вытекали на лицо, как содержимое яйца из скорлупы. Мозг сварился в черепной коробке, больше напоминая плавленый сыр. Он стал вытекать из ушей. Но на достигнутом Ламбезис не останавливался.

Киаф целиком вытянул из некроманта эфир — досуха. Из плоти и биомантия, что защищал тело. Он забрал его Посмертие, стерев из всех планов мироздания. Теперь оболочка ауксилария опустела совсем.

Под ноги Актею пал иссушенный труп с жухлой кожей и деформированной головой, который больше напоминал мумию фараона под гастетской пирамидой. Изменник получил, что хотел. В то время, как Прародитель занимался нерадивым потомком, Ламбезис направил руку в сторону виверн. Твари приближались.

Бог Смерти не спешил. Медленно плыл в сторону некроманта. Тот в ужасе осыпал его заклинаниями. Но его ветвь оказалась бесполезна против того, кто положил ей начало. Фантом впитывал все чары, растворяя их в себе. Ауксиларий потерял веру в собственные силы. Его боевой дух был безнадёжно потерян. Труповод стал пятиться назад.

Неназываемый высился над ним, как гора. Некромант нерешительно выставил перед собой глефу и подался вперёд. Контратака представляла собой жалкое зрелище. Биомантий мог ранить мятежного Бога. Однако это не значит, что Прародитель бы дался ничтожному отступнику. Клинок ходил ходуном из стороны в сторону. Фантом легко уворачивался от оружия, попросту играя с ауксиларием.

В какой-то момент Грасту надоели кошки-мышки с некромантом. Одним резким движением Неназываемый вселился в труповода. Тот ничего и не понял в первый миг.

Ему показалось, будто образ Бога попросту исчез. Но потом он почувствовал: своим телом более он не владеет. Кровь его начала кипеть. Плоть рваться. Несусветная боль, которую мало кто из смертных мог себе вообразить.

Его подняло над землёй немного. Он только крикнул, как вдруг замолчал. Торс и конечности ломало, скручивало, выворачивало наизнанку. Прародитель издевался над ним, как хотел. Глаза некроманта вылезли из орбит. Челюсти безвольно стукались друг об друга. Зубы стачивались сами собой. Внутри ауксилария зрел губительный эфир.

Хлопок на миг оглушил всех собравшихся. Тело бедолаги разорвало на мелкие кусочки, обрызгав мостовую вокруг. На дорогу под тем местом, где Бог Смерти поднял его, образовалась лужа бурой крови. Сам Граст появился из ниоткуда и поплыл в сторону своего Киафа.

Когтистые лапы Неназываемого опустились на плечи Актея. Они смотрели на пикировавших виверн, готовясь нанести им сокрушительный удар. Через пугающую Смерть вдохнуть более совершенную Жизнь.

Селевк тем временем бился, как зверь. Зверь, загнанный в угол. Так оно и было, разве что этот тупик превентор занял по собственной воле. Его удар парировали. Он стиснул зубы и надавил на вражеский клинок, толкая врага вниз. Труповоды чуть ли не лбами тёрлись. Предатель воспользовался этим, ударив головой в нос бывшего товарища.

Тот посыпался, отшатываясь назад. Селевку не дали сделать и вдох. Перед лицом пронёсся молот. Кусок биомантия пустил трещины по мостовой с грохотом, чуть было не расплющив ногу смутьяна. Инстинкт самосохранения оказался сильнее воли.

Превентор отпрянул прочь.

Некромант зло посмотрел на него, поднимаясь в полный рост. Он обхватил боевой молот поудобнее и стал надвигаться на предателя. За его спиной поднимался труповод с саблей. С фланга Селевка обходил копейщик, выжидавший момент для решающего удара.

Превентор так или иначе знал, где кто находится. За кем-то следил глазами, за кем-то — ушами. Он скривил губы, прекрасно осознавая: бывшие братья по ветви сделают всё возможное, чтобы тот заплатил за своё предательство. Для Селевка их ненависть не значила ровным счётом ничего. Назад уже дороги нет. За лучшую долю он был готов бороться до последней капли собственной крови.

Миг — и некроманты сорвались, будто псы с цепи. Стоять на месте превентор тоже не стал, резко развернулся на сто восемьдесят градусов и бросился в сторону копейщика. Его трюк неслабо озадачил труповодов. Особенно того, что заходил сзади.

Изменник отставил меч-сколопендру за себя, всё приближаясь к своей цели. Копейщик замялся, опомнился, вставая в стойку, и произвёл бесхитростный выпад. Селевк метнул клинок ему навстречу, отставляя древко в сторону. Развернулся боком и протаранил некроманта плечом. Ноги того заплясали по мостовой. Он запнулся и рухнул навзничь, разбивая голову об острый выступ в брусчатке.

Смутьян тут же развернулся. В его лицо нёсся боевой молот. Он отпрянул назад и перешёл в контратаку. Сколопендра натолкнулась на древко, повторявшее скелет змеи. Превентор повёл меч вверх. Хелицеры из биомантия разомкнулись. Тварь вцепилась в шею молотобойца, раздирая ярёмную вену. Селевк тут же ушёл в сторону.

Бывший товарищ с молотом отходил медленно прочь от предателя. С шеи