Дьявол к оплате - Джанин Фрост

 Поездка на машине была одной из возможностей перебраться туда, но и здесь не обошлось без трудностей, и комфорт был меньшей из них. Приковать Блейка к заднему сидению почти на два дня было бы, по меньшей мере, просто жестоко. Также у демона было бы больше возможностей вызвать несчастный случай и убить Блейка - с огромным выбором людей, в кого можно было бы перепрыгнуть - если бы они были в машинах по близости.

 Поэтому Элизе стало легче, когда Менчерес решил, что они поедут на поезде. Только они трое поедут. Кости что-то бормотал по поводу того, что он совсем недавно использовал поезд как средство передвижения, чтобы это не значило, и поскольку он все еще злился на демона из-за его издевок над Кэт, Элиза была очень рада, что Кости и Кэт с ними не поедут.

 Менчерес забронировал два купе на время путешествия. У них займет почти три дня, чтобы добраться до Боннвильских Соленых Равнин в Юте. Как только они вошли в поезд на Юнион Стайшн, Мечерес закрылся в купе вместе с Блейком и велел Элизе лечь спать в другой. Она не спала всю прошлую ночь и утро, чтобы следить за Блейком. Демон не вторгался в него, однако Блейк спал неспокойно, будто под действием каких-то наркотических средств. Казалось, что будто осознав свое предназначение, он успокоился, Элиза же была переполнена гневом и сомнением.

 Она даже подумала, что одна в купе она будет не в состоянии заснуть, однако ее тело имело на этот счет другие планы. Раскачивание поезда казалось умиротворяюще знакомым, убаюкивая ее, хотя мозг не переставал в это время работать. Когда она проснулась, небо было раскрашено темными оттенками оранжевого и красного. Почти сумерки. Она проспала почти весь день напролет.

 Она вылезла из складывающейся кровати, переполненная чувством вины. Так прошли шесть часов из оставшихся Блейку пятидесяти пяти, и она провела их, нежась в кровати, пока Блейк был заперт наедине с вампиром, которого он практически не знает. Конечно, и они друг друга едва знали, но если сравнивать с тем временем, которое Блейк провел с Менчересом, то Элиза была ему старым другом.

 Она вскочила на ноги и резко открыла дверь в соседнее купе за какую-то секунду. Блейк выглядел удивленным, увидев Элизу в дверном проеме, но Менчерес лишь приподнял бровь.

 - Такое рвение! Можно было бы подумать, что ты боишься, что я мог его потерять.

 Блейк уставился на нее. Элиза опустила глаза и почувствовала смущение, за все. Не за то, что она стеснялась ведь на ней были надеты только шорты и нижнее белье, а за то, как она рванула увидеть его сразу же как только проснулась.

 - Я...подумала, что что-то услышала, - соврала Элиза.

 Ее прародитель одарил ее тем взглядом, говорившим, что его не проведешь, но Блейк кажется купился на это объяснение. Он оторвал свой пристальный взгляд от нее и откашлялся.

 - Я собрался пойти в вагон-ресторан, чтобы перекусить. Не хотела бы ты пойти со мной?

 - Да, - выпалила Элиза.

 Улыбка расплылась на лице Блейка. Она трансформировала его во что-то невероятное, и это выглядело настолько не похожим на него, что Элизе подумалось, возможно, это вообще первый раз, когда она увидела его улыбку.

 - Возможно, тебе стоит надеть на себя что-нибудь еще.

 - Ох.

 Еще одна вспышка смущения прокатилась через нее, как будто какие-то волшебные часики вернули стрелки назад, и она оказалась снова на первом своем свидании.

 - Конечно, я скоро.

 Элиза вернулась в свое купе, тряся головой - ее поведение было уж очень странным, да и чувства тоже.

 Блейк откинулся в кресле напротив Менчереса. Между ними стоял складной столик, был поделен на две части, словно шахматная доска. Они сыграли семь партий, и вампиру удалось выиграть во всех.

 - Ты ей нравишься, - тихо сказал Менчерес, как только Элиза вышла из купе.

 Блейк фыркнул. Хотелось бы мне этого.

 - Она не может со мной провести и пяти минут за разговором, поэтому позволь мне не согласиться с тобой.

 - Молодость, - пробормотал Менчерес. - Настолько слеп. Да и кстати, шах и мат.

 Блейк взглянул на доску. Какого черта?

 - А ты хитрый ублюдок, - сказал он, увидев ловушку, в которую он угодил.

 Менчерес одарил его терпеливым взглядом.

 - Я жил еще до того, как шахматы вообще были изобретены. Если бы ты смог у меня выиграть, то не значило бы это то, что за столькие годы я ничему так и не научился?

 И Блейк знал, что лет вампиру было действительно много. Ему было около четырех тысяч лет, как небрежно заявил вампир, как будто это было совсем незначительное число. Он же и рассказал Блейку историю вампиров. Как Каин был первым, кого проклял Бог на вечную жизнь в поисках крови для собственного пропитания, в качестве наказания за то, что он пролил кровь своего брата - Авеля. То, что они жили в четко структурированном обществе, управляемом главным Мастером, и несмотря на заблуждение, которое так активно пропихивают в Голливуде - деревянный кол в сердце не убьет вампира. Блейк не спрашивал, почему Менчерес был настолько любезен в предоставлении подобной информации. И кому он может об этом рассказать? Через пару дней он будет мертв.

 Элиза вернулась в купе. Ее волосы были влажными, поэтому смотрелись гораздо темнее, чем ее обычный блонд. В ее купе должно быть был душ, как и в их купе. Она была одета в привычные обтягивающие хлопковые брюки, но вместо обычного балахона, сверху на ней был топ, открывающий плечи. Пристальный взгляд Блейка задержался на ее бледной сияющей коже, заставляя представить, как она могла бы выглядеть без одежды.

 Ну почему он встретил такую женщину как Элиза именно сейчас, когда он опустился до самой нижней точки своего существования, буквально на пороге смерти. Блейку хотелось встретить ее еще до появления этого чертова демона, тогда он смог бы пригласить ее на настоящий ужин, а не на этот быстрый перекус в вагоне-ресторане. Или пригласить ее на какую-нибудь Бродвейскую пьесу, или, черт побери, в Банк крови, если это то, что ей действительно нравится. Элиза показала ему больше сострадания, чем большинство людей за несколько прошедших месяцев, вместе взятых. Ему хотелось, чтобы было хоть что-нибудь, чем бы он смог ее отблагодарить.

 Но такого, конечно же, не было. Единственное, что он мог предложить ей в знак признательности - это сделать последнюю главу собственной жизни как можно легче для нее. Так мало вещей осталось, которые он все еще мог контролировать, но все же он был готов встретить свою смерть как настоящий мужчина. Не скулить и не умолять, никакой подобной фигни. Множество людей погибло в неурочный час. К тому же из-за вселившегося в него демона, он сам стал повинен в смерти некоторых из них. Когда речь заходит о всякого рода чертовщине, никто не говорит о справедливости - так почему он должен искать справедливости в смерти?