Средний танк Pz.IV. «Рабочая лошадка» - Михаил Барятинский

Мастерские одного из ремонтно-восстановительных батальонов Западного фронта, сентябрь 1942 года. Советские ремонтники осматривают трофейный Pz.IV Ausf.F2.

В заключение хотелось бы обратить внимание читателя на то, что любая оценка, даваемая в наши дни боевым машинам периода Второй мировой войны, в большей или меньшей степени носит теоретический характер. Сравниваются, главным образом, технические характеристики, а масса деталей, оценить которые можно только при реальной боевой эксплуатации, остается вне поля зрения авторов, пишущих на эту тему. В какой-то мере восполнить этот пробел по советским боевым машинам удается при общении с ветеранами-танкистами. По немецкой технике сделать это, разумеется, гораздо труднее.

Отделение управления танка Pz. IV. Хорошо видны рычаги и педали управления танком, рычаг переключения передач, коробка передач и щиток контрольных приборов, установленный над ней.

Тем больший интерес представляют воспоминания бывшего танкиста Рэма Николаевича Уланова, имевшего в годы войны возможность познакомиться с немецким танком Pz.IV. Во время нашей беседы, состоявшейся летом 1999 года, он поделился своими впечатлениями об этой боевой машине. Его воспоминания представляют особый интерес. До последних дней жизни Рэм Николаевич сохранял здравый ум и твердую память, а кроме того, являясь высококлассным инженером, был в состоянии дать сравнительную оценку танкам разных марок, как отечественным, так и зарубежным. Вот что он рассказал.

«За время службы в армии мне довелось иметь дело со многими танками и САУ. Я был механиком-водителем, командиром машины, зампотехом батареи, роты, батальона, испытателем в Кубинке и на полигоне в Бобочино (Ленинградская область). Каждый танк имеет свой „нрав“ по управлению, по преодолению препятствий, специфику выполнения поворотов. По легкости управления я бы поставил на первое место немецкие танки T-III и T-IV, по маневренности — Т-34, Т-44 и Т-54, по плавности хода по неровностям местности — ИС-3 и ИС-4.

Механиком-водителем T-IV я стал в феврале 1944 года, когда после госпиталя попал в 26-ю отдельную роту охраны штаба 13-й армии 1-го Украинского фронта. В броневзвод роты входили трофейный танк T-IV, два американских колесно-гусеничных бронетранспортера и два броневика БА-64. T-IV, в сравнении с моей дорогой „Коломбиной“ СУ-76, казался большим и неуклюжим. Так же, как и СУ-76, он заправлялся бензином, правда, его требовалось вдвое больше. Заправочных пистолетов у нас не было, и приходилось через неудобную воронку, втиснутую под верхнюю ветвь левой гусеницы (там находилась заправочная горловина топливного бака), заливать бензин из ведра. Тех, кто подходил к танку с цигаркой в зубах, гнали прочь.

Ездить помногу в танке не приходилось, так как, переместившись из одного места дислокации штаба в другое — дальше на запад, он в основном стоял как страж с „боекомплектом“ из трех(!) боевых снарядов. Отмечу, что вождение Т-IV было неутомительным из-за легкости работы рычагами; удобным оказалось и сиденье со спинкой — в наших танках сиденья механиков-водителей спинок не имели. Раздражали только вой шестерен коробки передачи и исходившее от нее тепло, припекавшее правый бок. 300-сильный двигатель „Майбах“ заводился легко и работал безотказно. T-IV был трясучим — его подвеска была жестче, чем у T-III, но мягче, чем у Т-34. В немецком танке было значительно просторнее, чем в нашей „тридцатьчетверке“. Удачное расположение люков, в том числе и в бортах башни, позволяло экипажу, в случае необходимости, быстро покинуть танк, чего не скажешь о машинах, имевших экранировку вокруг башен. Немецкие танкисты, открыв башенные дверцы таких машин, были вынуждены под прицельным огнем открывать еще и дверцы экранировки. Многие из них при этом погибали. Даже было их жалко. Но враги есть враги, и нечего им было лезть к нам незваными гостями.

Моя служба на T-IV вскоре закончилась — прежний механик стал настойчиво добиваться, чтобы его возвратили на старое место.

Наибольшее количество танков T-IV в бою мне довелось наблюдать в сентябре 1944 года на Сандомирском плацдарме. После ночного восьмидесятикилометрового марша и переправы через Вислу мы зарыли в капониры пять СУ-76 нашей батареи на километровом участке фронта. С восходом солнца немецкая артиллерия начала обстрел наших позиций, продолжавшийся трое суток. Потом двинулись танки. „Тигров“ среди них не было, шли в основном T-IV. Атака отражалась противотанковой артиллерией — два ИПТАПа (истребительно-противотанковый артиллерийский полк) зарылись в землю правее нас. Мы занимали позиции на левом фланге и непосредственного участия в бою не принимали, так как был приказ себя не обнаруживать.

Запомнилось, что оставшиеся целыми немецкие машины отходили задним ходом, причем довольно резво. В подобной ситуации наши танки стали бы разворачиваться.

На Сандомирском плацдарме мы простояли до нового, 1945 года. 4 января меня вызвали в штаб полка и объявили, что посылают учиться в Высшую офицерскую техническую бронетанковую школу Красной Армии. Больше повоевать мне не пришлось…».

Pz.IV Ausf.H с советским экипажем. 1943 год.

БОЕВЫЕ МАШИНЫ НА БАЗЕ PZ.IV

Штурмовой танк Brummbar

Классификация самоходно-артиллерийских установок Вермахта была довольно сложной и запутанной. Тут присутствовали несколько основных классов САУ: Sturmgeschutze — штурмовые орудия, Selbstfahrlafetten — самоходные лафеты, Panzeijager und Jagdpanzer — самоходные противотанковые орудия, истребители танков, Flakpanzer — зенитные самоходные орудия. Неразбериха в классификации усугублялась тем, что машины, относившиеся к одному типу, при модернизации фактически приобретали характерные особенности другого. Так, например, штурмовое орудие StuG III после перевооружения 7 5-мм длинноствольной пушкой превратилось в классическую противотанковую САУ — Jagdpanzer, в этом качестве и использовалось, хотя до самого конца войны по-прежнему именовалось штурмовым орудием.

Штурмовой танк «Бруммбер» первой производственной серии. Восточный фронт, весна 1944 года.

Среди этого многообразия имелся и класс так называемых «штурмовых танков» (Sturmpanzer). К танкам, правда, входившие в него боевые машины никакого отношения не имели. Большинство самоходок, причисляемых к штурмовым танкам, вооружались 150-мм тяжелым пехотным орудием sIG 33. При этом, однако, некоторые из машин, созданные по техзаданию на штурмовые танки, так никогда и не были к ним причислены, и наоборот, указанным орудием вооружались не только штурмовые танки.

В ноябре 1942 года министр вооружений Третьего рейха А. Шпеер представил Гитлеру эскизы новой машины, к разработке которой приступила фирма Alkett. На этот раз в основу конструкции было положено шасси среднего танка Pz.IV. Гитлер потребовал в кратчайшие сроки изготовить 40–60 таких САУ, причем вооруженных усовершенствованным орудием с более мощным фугасным снарядом — бои в Сталинграде были в самом разгаре.

Поскольку мощности танковых заводов были загружены до предела и поступления вновь изготовленных шасси в больших количествах ожидать не приходилось, для изготовления САУ решили использовать шасси боевых машин прибывавших для капремонта. Что касается нового орудия, то заказ на его разработку и изготовление получила фирма Skoda.

Баллистику нового орудия позаимствовали у sIG 33. Заново были разработаны противооткатные устройства и маск-установка, что позволило уменьшить его габариты, массу и откат при сохранении всех прочих ТТХ.

«Бруммберы» первой серии оснащались прибором наблюдения механика-водителя, заимствованным у тяжелого танка «Тигр» (вверху). Установка 150-мм гаубицы StuH 43 в лобовом листе рубки (в центре). Казенная часть и лафет штурмовой гаубицы (внизу).

Sturmpanzer IV Brummbar.

Орудие получило обозначение 15 cm Sturmhaubitze 43. Длина ствола составляла 1810 мм, масса орудия —1850 кг. В боекомплект входили выстрелы раздельного заряжания с осколочно-фугасными снарядами JGr 33 и JGr 38 массой 38 кг и начальной скоростью 240 м/с, а также с кумулятивными снарядами Gr 39 Н 1/А массой 25 кг и начальной скоростью 280 м/с, пробивавшие 160 мм броню. Максимальная дальность стрельбы из штурмовой гаубицы достигала 4300 м. За счет монтажа орудия в шаровой установке углы горизонтального наведения составляли 18° на сторону, вертикального — от -8° до +30°.

Первые шесть орудий Skoda изготовила в марте, следующие 40 — в апреле и последние 14 — в мае. Соответственно, было выпущено и 60 CАУ — 20 в апреле и 40 — в мае 1943 года. Для 52 из них использовались вновь изготовленные на заводе Nibelungenwerk шасси танка Pz.IV Ausf.G, для остальных — шасси поступивших в ремонт танков Pz.IV Ausf.E и Ausf.F. Сборка самоходных установок, получивших официальное название Sturmpanzer-IV, осуществлялась на ремонтном заводе сухопутных войск в Вене при участии фирм Saurer и Simmering-Graz-Pauker. Впервые новая боевая машина была продемонстрирована Гитлеру 15 мая 1943 года на полигоне Arys.