Мир без Стругацких - Эдуард Николаевич Веркин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И сколько до Земли?
– Двадцать восемь прыжков по семь световых лет каждый, – пилот спокойно улыбнулся.
– А конкретнее?
Бейти не нравилось положение, ещё ни разу он не находился в точке, хотя бы приблизительных координат которой не знал.
Пилот не ответил.
– А вам не кажется, что в наши дни протоколы особого карантина несколько… чрезмерны? – раздражённо спросил Бейти.
– А зачем вам туда?
Корабль пробирался сквозь облачные поля, ощущение скорости исчезло, под ними была пена, над – синее небо, сквозь которое кое-где просвечивала чернота.
Пилот повторил вопрос:
– Зачем вам туда?
Облака кончились, и снова стало солнце.
– Поручение Мирового Совета, – охотно пояснил Бейти. – Общественность… пожалуй, взволнована.
– Чем на сей раз?
– Неопределённостью, – ответил Бейти. – Мы находимся на пороге качественного технологического прорыва, а между тем…
Бейти замолчал. Пытался сформулировать, зачем он здесь, но получалось или глупо, или пошло.
– Если говорить откровенно, имеют место быть дичайшие слухи, – произнёс он. – Вокруг эксперимента и деятельности Института возник нездоровый ажиотаж, а в условиях ограниченной информации… Одним словом, мне поручили…
Бейти снова сбился. Всё-таки получилось пошло.
– Наверное, это звучит нелепо, но… общественность хочет знать, – закончил Бейти.
– Вы что-то вроде инспектора? – терпеливо уточнил пилот.
– Нет. Я вообще не должен был лететь, но Лавров сломал ногу. Одним словом, пришлось мне.
– Повезло.
– Да, – согласился Бейти.
Неожиданно он понял, чтó удивляло его в пилоте. Обычно пилоты были энергичны и бодры, этот же… Точно позвоночник выдрали.
– Интересно всё-таки, что именно они хотят узнать? – спросил пилот.
– Они хотят знать, насколько близко в своём прогрессе мы приблизились к этическим границам.
Пилот печально рассмеялся. Бейти почувствовал себя глупо.
– Приблизились к этическим границам… Это… несколько запоздалая постановка вопроса. Боюсь, вопрос лежит уже несколько в иной плоскости.
– Почему?
Пилот брезгливо поморщился. Он не смог сдержать гримасу, достал платок и вытер лицо. Корабль плыл над рекой. Бейти посмотрел вниз: по руслу тянулись круглые острова, похожие на опаловое ожерелье.
– А вы с кем-нибудь уже встречались? – спросил пилот. – На Земле?
– На сегодняшний день на Земле, насколько мне удалось узнать, зарегистрированы сто сорок три сотрудника Института. Разумеется, я хотел поговорить хоть с кем-нибудь, но… Поразительным образом не получилось.
Пилот слегка кивнул.
– Некоторые отказались. Другие согласились, но на встречу не явились. С третьими я хотел встретиться сам… Но не нашёл их. Они словно исчезали в последний момент. Никого.
Теперь пилот уже явно кивнул.
– Я обращался в Совет, там обещали помочь… Но не помогли. Я, если честно, раньше не сталкивался с таким безответственным поведением…
– Физики… – сказал пилот.
– Что?
– Синхронная физика, – пояснил пилот.
Бейти не стал уточнять.
– Рейн вызывает «Дестер», – над навигационным экраном вспыхнула красная точка связи. – «Дестер», сообщите код входа. Сообщите код входа…
– Вышка, это «Дестер», – ответил пилот. – Сообщаю актуальный код…
Повисла тишина, похоже, на другом конце связи на самом деле сверялись.
Ледник исхудал, длинными горбатыми клешнями он всё ещё пытался ухватить тундру – зря, под бортом «Дестера» уже буйствовал разлив и весна.
– Код принят. Северный стол свободен, ждём.
– Глиссада, – приказал пилот. – Северный стол.
Корабль просел, начал опускаться, скорость уменьшилась. На равнине у горизонта возник белый куб. Институт.
– Код входа? – не понял Бейти. – Зачем?
– Видите? – пилот ткнул в зелёный экран.
Под пальцем вспыхнула золотая точка, сбоку побежали колонки цифр и букв, координаты.
– «Ворга»? – удивился Бейти.
– «Ворга», – кивнул пилот. – На северном «Ворга», на южном «Шор».
– Это же… терраформеры?
Пилот не ответил.
– Я думал, они выведены из состава флота… После Деймоса.
– Они выведены из состава флота, – подтвердил пилот. – Я давно в отставке, планета давно закрыта для посещений. Координаты изъяты из общественного доступа.
– Из-за снарков?
– Разумеется.
Золотая точка «Ворги» продолжала вспыхивать искрой в зелёной глубине экрана. Бейти не придумал, о чём спросить пилота, и повторил свой первый вопрос:
– Так вы их видели?
– Видел, – неохотно кивнул пилот. – Вам рассказать?
– Если не сложно.
Тундра внизу раскрасилась бледным цветочным одеялом.
– Меня тошнило, – сказал пилот.
Здание Института увеличилось в размерах. С этого расстояния было уже заметно, что это не идеальный куб, а скорее трапеция с просаженным хребтом; Бейти в очередной раз убедился, что не любит современную архитектуру.
– Как сейчас там? – неожиданно спросил пилот. – На Земле?
– Обычно, – ответил Бейти. – Как всегда, что там изменится? А почему вы спрашиваете? Разве вам запрещено посещение планеты?
– Разумеется нет, – ответил пилот. – Просто я… Я люблю Землю, люблю людей… Но… не могу на них больше смотреть…
– Почему?
«Дестер» медленно заходил на посадку. Бейти отметил, что здание Института необычайно велико, вероятно, раза в два больше Института пространства в Мельбурне.
– Они не похожи на людей, – ответил пилот. – Спутать сложно, даже издали. Но… Мне теперь кажется, что это люди похожи на них. Как будто по образу и подобию… Самое большое здание вне Солнечной системы.
Пилот указал на Институт. Корабль уже почти завис над крышей. Бейти увидел, что стены Института неровные, словно вылепленные руками, с широкими бороздами, оставшимися в белом бетоне.
– Так какова ваша миссия? – спросил пилот.
– Для начала – хотя бы развеять слухи. Согласитесь, все эти небылицы…
– «Дестер», «Дестер», заходите на южный стол, – сообщил диспетчер.
– Рейн, уточните. Южный стол? Южный?!
Диспетчер не ответил.
Корабль завис.
– Южный? – переспросил пилот. – Повторите, южный стол?
Ответили с задержкой.
– «Дестер», южный стол, – повторил диспетчер неожиданно высоким голосом. – Южный стол.
Голос был слишком… неподходящим. Здесь не могло быть обладателя такого голоса.
– Это что… один из них? – Бейти почувствовал холод по шее.
Пилот не ответил. Корабль начал вираж, внизу перекосилась широкая равнина с разноцветными пятнами, проплыла крыша Института, Бейти заметил стекающие по ней ручьи, корабль повело в восходящих потоках.
– Это… он? – шёпотом спросил Бейти.
– Нет, – покачал головой пилот. – Они не… Одним словом, это не они.
– Странный голос…
– Бывает.
– Повторяю, – произнёс диспетчер. – Южный стол. Шлюз кессонного блока разблокирован, мы вас ждём, «Дестер».
Под ногами показался стартовый стол с широким белым крестом, пилот запустил протокол посадки.
– Хотите совет? – спросил пилот.
– Да, конечно.
– Не задерживайтесь здесь. Вызывайте корабль, лучше завтра. Я буду ждать на орбите.
– Вы считаете…
– Не задерживайтесь, – повторил пилот. – И не слушайте, что они говорят.
* * *«Дестер» оторвался от решётки, поднялся на несколько метров, завис, пилот помахал через фонарь. Бейти кивнул и шагнул в шлюз. Снизу, сверху, отовсюду ударил плотный горячий пар антисептика, Бейти закрыл глаза. Дезинфекция длилась дольше обычной, лишь через полминуты щёлкнула отсечка, Бейти почувствовал, как по спине пробежала лучевая сетка. Загудела продувка, и Бейти вошёл в кессон. Диафрагма шлюза закрылась.
Бейти никто не встречал, кессонный блок был пуст. Треугольный зал, прозрачная широкая стена, за ней равнина, уходящая к северным горам, на равнине река, блестевшая в солнечных лучах тусклым свинцом. Вдоль стены валялись белые пластиковые стулья и почему-то несколько шлемов от глубоководных костюмов. У смежной стены высилась гора одежды и других совершенно разных вещей; приглядевшись, Бейти обнаружил рюкзак с парашютом, теннисную сумку, несколько стопок книг, погнутые велосипеды. Пахло горелым пластиком. Возле створа внутреннего шлюза стояла древняя вычислительная машина с развороченным экраном. В центре кессона синели универсальные боксы, составленные в два яруса. В Институте работало восемьсот двадцать
