В плену его желаний (СИ) - Оболенская Ася

Что дальше-то делать? Как быть?

Я всегда наивно полагала, что нет нерешаемых проблем. Всегда думала, что есть выход, какие-то варианты…

Да какие варианты? Какие решения?

Ничего больше нет. Ни работы, ни семьи, ни друга. Для меня в их жизни больше нет места.

И сил тоже больше нет. Наверное, именно поэтому я просто сползла по стенке и села прямо на пол. Кажется, это становится традицией. Даже рассмеяться захотелось, не сомневаюсь, что вышло бы истерично.

Вновь открыв глаза, уже в следующую секунду их закрыла. Нет, свет сегодня совершенно точно не моя тема. Дотянувшись рукой до выключателя, щелкнула им и опять подняла веки. Да, так гораздо лучше.

Лучше… От этого слова я все-таки рассмеялась, сдалась. Я и лучше… Нет, мы однозначно не синонимы. Нас с этим словом, словно разные полюса магнитов, отталкивало друг от друга.

Магниты. Смешно и плакать хочется.

Я не знаю, в какой момент мой смех превратился в слезы. Не знаю, сколько времени я провела так, обхватив руками колени, смотря в темноту и не видя перед собой ничего. В любых смыслах этого слова.

Когда я поднялась на ноги, то их толком и не чувствовала. Странно, что они вообще держали. Не знаю, как добралась до комнаты.

Грудь словно сдавливало тисками. Свет в спальне не включала — это было лишним. Чувствовала себя раздавленно, опустошенно. Каждый шаг давался с огромным трудом. Казалось, что вот-вот упаду и больше никогда не смогу встать. Одна. В этом мире я никому не нужна. Даже сомнений в этом никаких не осталось.

Мысли бились загнанными птицами, причиняли неимоверную боль оттого, что я не знала ни одного ответа на вопросы. Почему именно я? Где я успела так провиниться? За что?!

До постели добрела, будто в тумане. Кое-как скинула любимые туфли на пол, а потом и вовсе от души пнула их, даже не желая знать, куда они прилетят и какой ущерб им причинят мои действия. К черту туфли. Какая это мелочь по сравнению с тем, что творится внутри, в душе.

Меня раздирало. Ощущала, как острые когти разрывают самое светлое, что было в моей жизни. Ошметки израненного сердца разлетаются по разным сторонам мира — так, чтобы их точно никто и никогда не собрал.

Да, в эту ночь я умирала. Никогда не видела смерти, но мне безумно, до сумасшествия хотелось, чтобы все это закончилось. Чтобы раз и навсегда тьма окутала меня своим одеялом, пришла в лице страшной старухи с заточенной косой. Чтобы кто-нибудь забрал мою боль.

Интересно, кошка смогла бы изменить ситуацию?

Вновь захотелось рассмеяться…

Ни разу в своей жизни не сталкивалась с истерикой, но от осознания того, что она происходит со мной здесь и сейчас, становилось жутко.

И вновь я словно лишилась разума на несколько секунд. Упустила тот момент, когда закричала.

Я кричала. Кричала, наплевав на соседей, на темную ночь и на весь этот чертов мир. Била кулаками по матрасу, подушке и даже стене, чувствуя себя пациенткой психбольницы. И выла. До скрежета закусив зубами угол ни в чем не повинной подушки, я выла, уже не замечая ливнем бегущих слез. Просто пыталась, как умела, выплеснуть всю черноту, которая ледяными иглами забиралась под кожу, сковывала, умерщвляла. Я не могла с ней справиться.

Впервые признавала поражение. Полное, безоговорочное. Впервые так отчетливо понимала, что жизни для меня больше нет. Впервые осознавала, что хотела бы навсегда остаться во сне — там, где нет всех этих проблем. Там, где я нужна, пусть и всего одному человеку.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Я капитулировала.

Холодная пустота заняла сердце, отпустила измученную душу, давая провалиться в темный туман, ставший уже привычным. Я закрыла глаза, не прекращая тихо всхлипывать.

Наверное, эти всхлипы оставались единственным связующим звеном между мной и прошлой жизнью. Жизнью, которая закончилась, потому что, даже не зная о том, что будет со мной с утра, я отлично понимала, что стать прежней я не смогу уже никогда.

А потом прекратились и всхлипы. Наступила тишина. Холодная, вязкая. Хотелось поежиться, сжаться. Я притянула ноги, свернулась калачиком и вдруг осознала, что дрожу всем телом.

Но и дрожь ушла — отступила, сдалась. Я так и уснула, обхватив руками собственные колени. Одинокая. Одна в центре постели — без одеяла и подушки. Виноватая. Неизвестно в чем, но с горечью на губах. Обессиленная. Потому что устала бороться с целым миром.

С миром, который явно настроен против меня. С миром, будущего в котором я уже не видела.

Глаза я открыла куда быстрее, чем вообще об этом подумала. Стояла у раскрытых настежь дверей, которые вели в центральный зал, и поражалась масштабам празднества. Недолго так поражалась. Где-то секунду.

Собрав всю имеющуюся решительность, я уверенно ступила на мраморные плиты. Каждый мой шаг оглушающим эхом сливался с ударами сердца. Мне срочно нужен был мой антидепрессант, и я не собиралась терять ни единой минуты. Пусть отрабатывает свои прошлые игрища моим моральным и физическим удовлетворением. И черта с два я с него слезу, пока меня не вышвырнет обратно. Этой ночью я собиралась заниматься сексом, а если некоторые против, значит, свяжу и изнасилую!

Ловко лавировала среди пар и одиночек, не обращая на них никакого внимания, а они, похоже, меня вообще не видели. Ну и отлично! Моей целью был тот, кто занимает высокий трон…

Точнее, занимал еще вчера.

На том самом месте, где, по обыкновению, стояла массивная конструкция, к моему удивлению, было пусто. Вот прям совсем-совсем пусто. Даже полуголых баб не валялось — ни единой штучки. Я смотрела на это безобразие и понимала, что если не найду его вот прямо сейчас же, то стану первой и единственной невидимой гостьей, которая в этом замке поубивает всех остальных гостей. Я, конечно, еще не придумала, как все это реализовать, но ничего, разберусь по ходу. И нет, вообще-то, я нормальная, но только не сегодня.

Постаравшись взять себя в руки, осмотрела поле деятельности, и как-то мне совсем грустно стало, потому что какой-то… не очень хороший человек придумал именно сегодня устроить маскарад. И это в такой-то день, когда я буквально открыта для новых сексуальных игр!

Ладно, хоть не видит никто, и на том спасибо. Все-таки маска к моему наряду почему-то не полагалась, а эти — вальяжно расхаживающие туда-сюда — были явно заранее предупреждены. И как я среди замаскированных господ своего Темного Принца найду?

Бочком-бочком я все ближе продвигалась к накрытым столам. На сытый желудок оно както лучше думается, да и обзор оттуда куда интереснее. Пока шла, приглядывалась к гостям. Дамы, запакованные в чересчур роскошные наряды, словно на последний раз, меня не интересовали, а вот кавалеров я взглядом ощупывала от и до. Правда, успехов это дело не принесло. Темный Принц мне на глаза явно не попадался.

В том, что я его узнаю из тысячи, вот вообще не сомневалась. Такого мужчину только совсем слепая пропустит, хотя и та шестым чувством учует. Просто невозможно не заметить эту силу, эту мощь, эту стать. Другие мужики ему и в подметки не годились, хотя и попадались мне в этом замке интересные личности. Правда, не видели они меня, поэтому познакомиться с ними не было никакой возможности. Да и не хотелось особо — слишком они неразборчивы в связях.

Я бессовестно жевала тонкие ломтики мясной нарезки, заедая их зелеными кругляшами кисло-сладкого винограда. Вкус разительно отличался от еды в реальности — острее, слаще, насыщеннее. Слишком увлекшись этим процессом, я совсем позабыла о своей цели. От набивания урчащего желудка меня отвлек взгляд.

Нет, это был не взгляд Темного Принца, от которого кровь с бешеной скоростью разгоняется по венам, закипая. На меня смотрел один из прислужников. Ну, то есть не совсем на меня, а на кусок мяса, который, по-видимому, висел сейчас в воздухе. Собственно, именно им я и помахала молоденькому парню, но, как оказалось, зря. Паренек как стоял, так и рухнул на пол, с грохотом проваливаясь в обморок. Ну а я что? Я положила мясо обратно. Так сказать, от греха подальше.