Человек, о котором говорил Нострадамус - Эдуард Майнингер

Просила меня позвонить. Торопиться я не стал – на носу был срок моего увольнения. Приближалось первое августа.

«Так и прошла моя трудовая юность, – думал я, – конец изнуряющему труду». Наконец настала долгожданная дата – 01.08.92.

«Конец каторге!» – ликовал я. Выйдя в цеховой двор после смены, я с радостью пнул опостылевшую рабочую каску в воздух. «Все, пиздец, кончено». Сдал рабочие ботинки на склад, чинно уволился, выполнив все формальности. Но вот блядство, желанной трудовой книжки мне так и не дали, сказав, что для этого надо отработать минимум один год. «В пизду вашу трудовую», – разозлился я. Хватит с меня этой ебаной каторги. Меня ждал Томск, а впереди был самый сложный третий курс. Я решил вернуться от тэфовских дебилов па свой родной физтех, но не знал, получится ли это.

Отдохнув первую неделю от работы, я понял, как я устал: при ходьбе ныли ноги. «Это истощение», – понял я. Ведь в Сибири кроме картошки и мяса ничего не едят – какие там витамины. Достав с атлетических времен пузырек «Декамевита» – это поливитамины – я начал их принимать по одному драже в день. Ногам стало легче – боли начали униматься. Пора было вспомнить и о Люде. Я немного волновался. Как мы договорились, я позвонил ее сестре, которая жила в моем микрорайоне. Людмила была у нее, и мы тут же договорились о встрече. Выбрали воскресение. Я знал, все мои уедут на дачу, я же под каким-нибудь предлогом останусь дома. Так я и сделал, хотя мать упорно говорила, чтобы я ехал с семьей на ненавистную дачу – полоть ебаную траву, поливать посадки, одним словом – делать опостылевшие еще с детства хозяйственные работы на участке. Сославшись на невыносимые боли в животе, я остался дома. Принарядившись в модные тогда голубые джинсы-пирамиды и новую рубашку-поло, я стал ждать Люду. Она позвонила в мою дверь около десяти часов. Я впустил ее, тут же у порога обнял, мы начали целоваться. Перешли в зал на софу, я гладил ее грудь, целовал ее в губы и шею. Наконец я повел ее в родительскую спальню, где предварительно расстелил свежее белье. Я раздел ее и разделся сам. Голая она была великолепна. Белая кожа полных налитых ног привела меня в неистовое состояние. Я бросился целовать ноги. Но вот настало время вставить. Но увы, мой член оказался предателем – эрекции не было. Но я не отчаялся и нагло спросил, не возьмет ли Люда в рот. Это было в порядке вещей для меня. Читатель уже знаком с прытью и сообразительностью моих бывших подруг-студенток. К сожалению, Люда не была отягощена интеллектом и поэтому сосать наотрез отказалась. Мастурбировать – ставить балду – я тоже не стал, пенис был абсолютно расслаблен, никакого намека на эрекцию. Засунув ей палец в пизду, я горько пожалел о несостоявшемся совокуплении – пизда была тугой и влажной. Обидевшись, Люда отвернулась от меня. Ситуация требовала разрядки. «Ты, наверное, думаешь, что ты старая для меня, и поэтому у меня ничего не вышло?» – ласково спросил я ее. Она молча задумчиво кивнула. «Не огорчайся, ты великолепна во всем виноват я один», – продолжил я.

Я не стал развивать теории об упадке сил от тяжелой работы в смену. Тем более что где-то я читал, что ночные смены особенно вредны для потенции. Ночью нужно спать, а не работать. Коротко я сказал ей об этом, она ответила, что ее муж тоже работает ночью и у него все в порядке. Мне стало очень обидно. Очевидно, я не создан для случайных встреч – позднее судьба подтвердит эту печальную истину. А как хотелось задрать эту ядреную бабу!

Мы молча оделись, и она сказала, что ей пора идти. Я проводил ее и долго смотрел ей вслед с балкона.

Впоследствии мы встретились с ней еще раз. Она зашла от сестры ко мне, но экспериментировать с кроватью я больше не решился. Она ушла. После я звонил ей один раз, но Люда ответила, что больше не придет. Так она поставила точку на нашей интрижке. Я был рад, что эта тягомотина наконец-то закончилась. Впереди меня ждала наконец-то учеба, по которой я так соскучился за прошедший год.

Подходил к концу август. Впереди сентябрь, а с ним и мой Политех. «Снова чертов Семенец», – грустил я. Но надо было учиться. Прикупив еще пару шмоток, я засобирался в Томск.

Кроме Люды и моего фиаско с ней, август больше ничем значительным в моей жизни не ознаменовался. Азы немецкого языка я одолел за эти трудовые месяцы. Водительское удостоверение получил тоже. Оставалось ждать вызов. Когда он придет – неизвестно, а жить надо сегодня, здесь и сейчас. Настроенный в этом ключе, я спокойно отправился в Томск.

Моя любовь

Прибыв в Томск, я не отправился в свою старую физтеховскую общагу. Решил жить в общежитии ТЭФ. Перевод на физико-технический факультет я представлял себе смутно.

Комендант общежития выдал мне белье и показал комнату. Это была маленькая комнатушка, рассчитанная на двоих жильцов. В ней жил парень, мой ровесник, к тому же один. Мы познакомились, немного поговорили о музыке. Выяснилось, что он тоже был фанатом «Металлики». А так ничего особого. Перед сном в мою первую ночь на новом месте мы тихо послушали музыку – у него была отличная аппаратура, и я мирно уснул.

Проснулся ночью от громкого стука в дверь. Мой новый знакомый спал. Стук не умолкал, и наконец дверь мощным пинком была просто выбита. Хозяин комнаты наконец встал и подошел к двери. Я лежал за перегородкой и напряженно наблюдал за происходящим. Как выяснилось, это был старый знакомый моего соседа – он был вдребезги пьян, и ему было необходимо размяться. Он настойчиво допытывался, не быкует ли кто на этаже. Хозяин комнаты, имени, к сожалению, не помню, отвечал, что на этаже все мирно. «О! A это кто?» – воскликнул ночной гость, увидев торчащие из-за перегородки мои ступни. «А ну вставай!» – обрадованно сказал Леша с Юрги – так звали этого зверя. Я встал перед ним в трусах, стал его разглядывать. Он был моего роста, коротко стрижен, в короткой кожаной куртке и спортивных штанах. «Ясно, лысая блядь, крутой», – насторожился я. Я зевнул. Тот крутой начал доебываться, почему я не встал. Я молчал. Вдруг свет померк, я провалился в темноту на короткое время. Придя в себя, я увидел как юргинец тянет меня за руку в коридор. Я как был в трусах, так и вышел. В коридоре стоял еще один крепкий бык и их самка в стороне. До меня дошло: эти пидарасы меня построили, представление, видимо, предназначалось для самки. Увы, то, о чем я раньше слышал, теперь испытал на собственной шкуре. Поглазев на меня секунд двадцать, крутая падаль съебалась. Я стоял понурив голову, мне было мучительно стыдно. Меня как последнее чмо построили. Открылась выбитая дверь, и мой новый знакомый затянул меня в комнату. Я оделся, было не до сна. Мы заварили чай, и я стал спрашивать, что произошло, как это было. Оказывается, когда в моем сознании померк свет, я получил сильный удар в челюсть, упал и ударился зубом об электрокамин. Зуб открошился, а я потерял сознание на пару секунд. Дальше как меня построили эти крутые бляди, читатель уже знает.

Весь следующий день я провел в трансе. Я пролежал весь день на кровати, отвернувшись к стене. К соседу пришли друзья, узнав о происшедшем со мной, посочувствовали. Мне было все это глубоко безразлично. Я понял, теперь эти твари придут еще и будут унижать меня. Этого я допустить никак не мог. «Надо уходить срочно с ТЭФ и с этой ебаной общаги», – понял я. На следующий день я походил по деканатам обоих факультетов, утряс все вопросы, и меня снова взяли на родной физико-технический.

Так судьба пиздюлями вернула меня на родной факультет. Я пришел к коменданту нашего общежития Надежде Ивановне и спросил, где мне жить. Я сказал, что с Семенцом жить не хочу. Стали думать, куда меня поселить. Она предлагала варианты, но все они мне не нравились. В конце концов я согласился вернуться третьим в свою старую комнату к Семенцу и Наяндину. О своем позоре на ТЭФ я решил железно молчать.

Мои бывшие друзья встретили меня прохладно но мне было наплевать на это. Я был озлоблен на жизнь – мне остопиздело советское общежитие. Учебу на третьем курсе я возобновил со студентами 1973 года рождения. Я отстал в общей сложности на три года. Как в морфлоте побывал! Впереди был самый тяжелый пятый семестр. Электроника, которую я всегда ненавидел, теоретическая физика, математическая физика – тут уж было не до халявы. Все эти экзамены надо было сдать письменно. А у меня был такой перерыв. Но ничего не поделаешь – пришлось впрягаться. Я учился старательно, как мог. За прошедшие годы я сильно деградировал. О моей физматшколе остались лишь воспоминания. Поэтому и тройкам я был рад. «Главное – сдать!» – был мой девиз. Прошел худо-бедно семестр – вот и зимняя сессия на носу. Электронику и математическую физику я сдал на тройки с первой попытки. За теоретическую физику я волновался меньше. Но все-таки именно на ней я пролетел в первый раз. Это меня не испугало. Был у нас один балбес по имени Слава Чуприков, так вот он сдавал этот предмет целых пятнадцать раз!