Уволиться? Жениться! - Новикова Татьяна О.

Не знаю, как насчет Скворцова, но даже наши заторможенные программисты стали поглядывать на неё с вполне определенным интересом, а начальник отдела разработки не смог поздороваться. Промямлил что-то невразумительное и уткнулся в монитор.

– Ты решила не готовить пирог, а тупо обмазаться повидлом и предложить шефу себя? – уточнила я, пока мы заваривали кофе (для босса) и чай (для нас любимых) на пустой кухоньке.

– Пусть он видит, что я не только хорошо выпекаю, но и привлекательна внешне. – Люда кокетливо поправила завитый локон. – Я специально ему отдала кусочек на тарелке, чтобы потом невзначай эту тарелку забрать.

– Ты неисправима.

– Если не я сама, то кто сделает меня счастливой? Таких мужиков надо ловить на живца. Я удивлена, почему остальные девчонки до сих пор не взяли его в оборот.

– А ты уверена, что не взяли? Вон, Ирка второй день заливисто хохочет на весь кабинет, Машка каждую покупку картриджа идет согласовывать к директору. Даже Тамара из отдела бюджетирования заходит, а она вообще никогда в наших краях не появлялась.

– А ты? – Люда посмотрела на меня как-то по-особенному, с недоверием. – Нет желания его оседлать? Он тебя в первый же день заместителем сделал.

– Не заместителем, а секретарем на выгуле.

Кофе выглядел сносно. Я понюхала его, осмотрела на свет. Пить можно.

– Однофигенственно. У тебя прямой доступ к телу Скворцова. Неужели не попробуешь как-нибудь вечерком охмурить его? За дополнительную премию?

– Иди ты… – начала я, но в кухоньку пришли другие любители утреннего чая, и пришлось свернуть разговор.

Слова Люды задели за живое. Она сама заставила меня плюнуть на принципы, а теперь изображает ревнивую конкурентку. Нашла соперницу, блин. Я разве похожа на человека, который готов переспать с директором? Да я даже не рассматриваю его в качестве мужчины!

В голове тотчас помутилось от недавнего сновидения, такого ясного, будто и не сон это вовсе, а параллельная реальность. Неужели мне не хотелось бы ощутить жар тела Максима Степановича?

Да и какой он Максим Степанович? Сколько у нас лет разницы? Около десяти? Он же молодой ещё, сам назвал себя в смс «Максимом». А у меня вот уже год никого не было, и если…

Да к чертям это всё! Интриги эти любовные, соперничество, сновидения. Дайте мне просто доработать, расплатиться с долгами и уволиться из этого серпентария.

– Ваш кофе, – плюхнула чашку на стол Скворцову, и тот с непониманием поднял взор.

– Вы сегодня не в духе?

Голос его бархатный, дурманящий, обволакивал. То ли из-за долгого воздержания, то ли из-за идиотских снов, но этот тон заставлял мою кровь быстрее течь по венам. К щекам прилила краснота. Коленки подкосились, потому что память услужливо нарисовала то, как пальцы директора скользят по моему позвоночнику, выводят узоры на талии, медленно опускаются к пояснице… ещё ниже…

– Нет, всё чудесно.

– Останьтесь сегодня после работы. Надо обсудить вашу идею с штрихкодированием.

Я согласно кивнула и рванула прочь. Весь день старалась не заходить к боссу, о звонках оповещала по чату. Практически идеальный секретарь, разве что проходилось всё чаще скрещивать ноги под столом и сжимать бедра, ибо всё моё тело умоляло о разрядке.

Почему он вызывает у меня такую реакцию? Почему моё дыхание учащается рядом с этим человеком?

Черт!

Нужно срочно найти кого-нибудь для свободных отношений, только бы не испытывать подобного.

Наконец, рабочий день подошел к концу, вереница программистов потянулась к выходу. Остались только мы с Людой. Но я принципиально не смотрела на подругу, а занималась тем, что с самым увлеченным видом меняла картинку на рабочем столе.

Люда молча встала и, не обернувшись на меня, продефилировала к кабинету Скворцова.

– Можно? А я тарелочку забрать. Как вам пирог? – донеслось до меня звонкое. – Я обычно в начинку корицу не добавляю, а тут решила поэкспериментировать…

Хлопнула дверь. Я осталась в тишине, стараясь не вслушиваться в шорохи, доносящиеся из-за гипсокартонных стен. Кабинет полностью опустел. Я бы и сама сбежала при первой возможности, но Скворцов же просил остаться.

Что-то они долго.

Не успела я задуматься над тем, чем конкретно Люда может очаровать директора, как та выскочила наружу. Не выскочила даже, а пробкой вылетела прочь. Спотыкаясь на гигантской шпильке, пронеслась мимо меня.

Э-э-э. Ему не понравился пирог?

Плачущая Люда обнаружилась в женском туалете. Она сидела на кафельном полу, прижав колени к груди, и рыдала навзрыд. Макияж растекся, помада стерлась с губ и замазала подбородок. Подруга напоминала очень грустного клоуна, пока заливалась слезами и раскачивалась из стороны в сторону.

Я молча присела рядом.

– Что случилось?

– Он… я только попробовала… а он сказал… чтобы я написала… по собственному желанию…

Что!? Скворцов захотел уволить Люду?! Да чем надо было провиниться перед директором, чтобы тот принял такое решение? У него точно аллергия на корицу. Или он с детства не переносит повидло. А может, он до двадцати лет был толстячком, и одно слово «пирог» вызывает у нашего босса приступы неконтролируемой агрессии?

– Что ты сделала?

Секундное замешательство, и она изобразила движение, будто берет леденец за щеку. Мои глаза расширились. Все разумные мысли улетучились, оставив всего одну, да и то неприличную.

Не может быть…

– Ты попыталась отсосать Скворцову?!

Люда закивала как китайский болванчик. Часто-часто. Ещё чуть-чуть, и голова сорвется с шеи.

– Я только наклонилась… а он… мне нельзя увольняться… у меня Тёма…

– Ты чем вообще думала?! Твою мать! – Я схватилась за голову. – Ты как работать дальше планируешь?!

– Никак… меня же уволят…

Честное слово, я бы сама дала ей подзатыльник и отправила на биржу труда, не будь её подругой. Дура! Какая же она непроходимая тупица! Ладно, подкатывать или строить глазки. Такое повсеместно. Но как ей вообще пришло в голову, что сделать кому-либо минет – это здравая идея, которая поможет закрепиться в статусе возлюбленной?!

Где она работу-то найдет? Кошмар!

Мать выгонит эту чокнутую нимфоманку из дома, и Люда кончит свой век на панели. На её могильном камне так и напишут: «Начала в техподдержке, закончила проституткой».

Вся моя злость из-за утреннего разговора улетучилась, потому что перед лицом беды нет места для мелких склок.

Надо выручать Люду.

– Учти, я делаю это не ради тебя. Только из-за Артёма, которому в родительницы досталась идиотка, – решилась я. – Проваливай домой, а я попытаюсь поговорить со Скворцовым.

– Он дал понять…

Конец фразы потонул в захлебывающихся рыданиях.

– Истерику выключила. – Я поднялась, подала подруге руку. – Ничего не обещаю, но постараюсь помочь.

– Ты лучшая, – всхлипнула Люда и громко высморкалась.

От туалета до кабинета всего десяток метров, но мне они показались бесконечностью. Я шла по пустому коридору как на каторгу, ибо не представляла, как оправдываться в косяках подруги.

«Она не хотела»? Ага, чисто случайно опустилась перед вами на колени, чтобы расстегнуть ширинку. Так сказать, не удержалась на ногах и рухнула лицом в ваш член. Как-то само по себе получилось. Упс.

«Она озабоченная, у неё и справка есть»? Назревает логичный вопрос: зачем держать эту извращенку в приличном коллективе?

«Она осознавала, что вытворяет, но теперь раскаивается»? Ну-ну, раскаивается из-за того, что маневр не удался.

Любой из вариантов звучит отвратительно.

Да и черт с ним.

Я робко постучалась и заглянула к Скворцову. Тот стоял вполоборота к двери, всматриваясь в горизонт. Хороший все-таки вид открывается из его окна – на низенькие гаражи промышленной зоны и бескрайнее полотно шоссе. Облака опустились так низко, точно пытаясь накрыть город. Нависли над домами белоснежным пухом.

– Разрешите?

– Угу.

Даже не обернулся. Вообще ни единого движения, будто окаменел. Пришлось выдавить из себя: