Москит. Том 1 - Корнев Павел

– Юлия, это Василь. Василь, это Юлия.

– Очень приятно, – холодно улыбнулась госпожа Карпинская, развернулась и зашагала по аллее.

Василь присвистнул.

– Вот это штучка! – Он проницательно глянул на меня и вдруг уточнил: – Погоди, у тебя с ней что-то было?!

Я забрал одну из двух кружек, сделал длинный глоток холодного горьковатого пива и попросил:

– Только между нами.

– Ну ты даёшь! – поразился мой товарищ. – И ты её на Лию поменял? Обалдеть!

– А что не так с Лией? – нахмурился я.

– Да всё с ней так, – уверил меня Василь. – Но тут же совсем другой класс!

– Мне класс Юлии Сергеевны до одного места, знаешь ли. Мне с ней на светские рауты не ходить.

Василь оглянулся и посмотрел вслед дворяночке, затем приложился к запотевшей кружке, поскрёб затылок и признал:

– И в самом деле. Ладно, пойдём, а то нас потеряли уже.

Но нет, не потеряли. Когда подошли к столу, Лия взахлёб рассказывала Маше о своём замечательном наставнике и его индивидуальном подходе к обучению; меня из-за этого вновь покоробило. Быстренько ополовинил кружку и утянул барышню танцевать.

Пробыли мы в городском саду до позднего вечера. Дневная жара отступила, но свежести не прибавилось ни на грош, наоборот – навалилась духота, возникло ощущение приближающейся грозы.

– Ночью дождь будет, – заметила Лия, когда мы, распрощавшись с остальными, двинулись от горсада к студенческому городку.

На улицах в центре Новинска повсеместно горели электрические фонари, хватало и припозднившихся гуляк, благо комендантский час отменили ещё в последних числах июня. Частенько на глаза попадались пешие и мотоциклетные патрули комендатуры, а вот полицейских видно не было. Насколько знал, на попечении полицейского управления оставили в основном западные районы города.

Но хоть из-за ужесточения режима на улицах стало куда меньше всякого хулиганья, об осторожности я не забывал и внимательно поглядывал по сторонам, попутно играл с настройками заземления, то увеличивая дальность своего ясновидения, то пытаясь сосредоточить его в определённом секторе и отсечь случайные помехи.

– Останешься на ночь? – спросил я Лию будто между прочим.

– Ага, – улыбнулась барышня, взяв меня за руку. – Только заведи будильник на пять утра – у нас завтра групповой выезд за город. Гера считает, что мы уже готовы в полную силу работать.

– Серьёзно? – удивился я.

– Ну, Петя! Мы два месяца взаимодействие отрабатывали! А на следующей неделе вообще куда-то под Зимск поедем.

– Это зачем ещё? – неприятно поразился я.

– Гера убеждён, что Новинск слишком близко к Эпицентру, тут условия тепличные. Попробуем вне научной территории поработать. Он пока в ректорате поездку продавливал, сколько нервов из-за нас потратил!

Гера, Гера, Гера…

Я вновь ощутил раздражение и не сдержался, буркнул:

– Да какие ещё тепличные условия? Что он вообще в этом понимает?!

– Петя, ну ты что? – воззрилась на меня Лия. – Знаешь, как его в ректорате ценят?

– Он не оператор, – привёл я последний аргумент.

– Он оператор, – огорошила меня неожиданным заявлением спутница. – Его даже на подстройку в Айлу отправляли. Там что-то не так прошло, и он способности потерял.

– Это он так говорит?

– Нет, это Федора Васильевна по секрету рассказала. И вообще, Петя, не будь букой!

Новость перевернула моё представление о наставнике с ног на голову, и ничего не оставалось, кроме как примирительно улыбнуться.

– Просто начинаю тебя к нему ревновать, – попытался перевести всё в шутку.

– Да какая может быть ревность! Мы с тобой просто дружим!

Увы и ах, но наши отношения иначе как просто дружбой Лия расценивать отказывалась категорически. Когда в последних числах июня допоздна засиделись на кухне, а проснулись наутро в одной кровати, расставание с девственностью она приняла как должное, а вот серьёзность моих намерений с тех самых пор попросту игнорировала.

Какое-то время шли молча, и раздражённое сопение Лии начало порядком действовать на нервы, я немного поколебался и всё же спросил:

– А с чего ты вообще Федору Васильевну на этот счёт расспрашивать взялась?

Лия замедлила шаг и остановилась на углу моего дома.

– Петя, ты и в самом деле ревнуешь?

Ну и что я мог сказать?

«Нет, не ревную» или «ревную, конечно»?

Так куда ни кинь, всюду клин! Не ревную – значит, безразлична? Вслух ничего такого Лия не скажет, но вдруг подумает? Ну а признание в ревности неминуемо обернётся если не ссорой, то долгими разговорами о собственническом инстинкте и месте женщин в современном обществе. Вот я и выдал, будто в прорубь нырнул:

– Выходи за меня!

У Лии разом глаза округлились.

– Что?!

– Выходи за меня замуж. Я тебя люблю…

– Нет! – отрезала барышня и уже мягче добавила: – Ты меня не любишь. Ты только так думаешь.

Я взял её за руки.

– А есть разница?

– Есть, – подтвердила Лия. – Это просто защитная реакция. Мы знакомы не первый год, но никогда друг другом не интересовались. Девочкам нравился Аркаша, мальчики были без ума от Инги. И скажи, что это не так!

– И что с того?

– Мы изменились, Петя. Мы стали совсем-совсем другими людьми, но в глубине души хотели бы добиться успеха в прошлом, ещё тогда. Отсюда наша симпатия, мы даём друг другу то, что неспособен дать никто другой. Только это всё временно. У нас ведь вся жизнь впереди!

– Вздор!

Лия покачала головой.

– После… того случая я хожу к психотерапевту. Эрнест Карлович всё очень доступно объяснил. И когда я приняла это, сразу стало легче жить.

У меня аж глаза защипало от обиды и разочарования. Захотелось отыскать господина Рейса и удавить его собственными руками, но переборол себя и улыбнулся.

– Это всё ерунда, Лия. Мы сами решаем…

Девчонка замотала головой.

– Нет, Петя. Ты мне очень нравишься, но это не любовь. Любовь – она как удар молнии, с первого взгляда. И сам ты никогда не сможешь быть уверен, люблю я тебя или просто благодарна за спасение от насильников. Так и будешь сомневаться. – Лия порывисто шагнула вперёд и обняла меня. – Давай не будем всё портить, Петя! Хорошо? Ты мне очень-очень нужен. Я за тобой как за каменной стеной. Знаю, что всегда прикроешь и поддержишь. Это так важно… Ты даже не представляешь, как это важно!

Я вздохнул и погладил барышню по спине.

– Можешь на меня рассчитывать.

Послышался скрип железных петель, из приоткрывшейся калитки выглянул дворник.

– Так я не понял, молодые люди: заходить будете или так и станете на улице миловаться?

Лия покраснела и быстро шмыгнула мимо бородатого дядьки во двор, я поспешил за ней. Мы поднялись на третий этаж, вошли в квартиру. Внутри у меня всё так и ныло, я разулся и прошёл на кухню, намереваясь напиться. Лия подступила и обхватила меня сзади.

– Ну вот, ты расстроился…

– Ничего подобного!

– И обиделся…

– Да с чего ты это взяла?

– Раньше сразу в койку тянул! – рассмеялась барышня.

И я подумал: «какого чёрта?», не стал нарушать традицию и на этот раз. Мне это было нужно. Да и не только мне, но и нам. Кто кого в койку затянул – ещё вопрос.

Ночью навалилось смутно знакомое ощущение неправильности.

Вскочил, выбежал за дверь, со всех ног рванул вверх по лестнице и очутился в просторном вестибюле одного из учебных корпусов, там – пятёрка операторов. Парни рысцой неслись через холл, выскочил прямо на них, а сам голый и без оружия.

Накатила паника, но подавил её усилием воли, я ведь сам себе оружие! У меня внутренний потенциал в полсотни мегаджоулей!

Выплёскивать его разом не стал, мешкать тоже не мешкал: на одном длинном выдохе заполонил помещение сверхэнергией и этим не ограничился, позволил той изливаться из меня и дальше. Операторы враз сбились с шага, но никто из них не пренебрёг защитой, никого разрядом не дёрнуло. Щёлкнуло немного позже, когда долговязый молодчик вскинул руку, намереваясь приложить меня молнией. Он на миг открылся, энергия в противофазе соприкоснулась с его потенциалом, и от кончиков пальцев по предплечью и далее к шее протянулся сверкающий жгут. Разом загорелась одежда, завоняло горелой плотью, парень схватился за сердце и упал на колени, а после ничком повалился на пол.